Все красное - Хмелевская Иоанна - Страница 24

Около семи неожиданно приехал Иенс с бумагами, которые Алиция должна была у него подписывать. Пока они беседовали, мы тоже даром времени не теряли: взяли старый плед, всевозможные лоскуты, несколько рулонов туалетной бумаги, ночную рубашку, парик Алиции и занялись делом. Кукла вышла замечательная!

Показать Алиции её двойника мы не успели. Зося в своей комнате ещё дошивала наш шедевр, когда Алиция закрыла за Иенсом двери и вынула из сумки новую пачку сигарет.

— О, дьявол, ну и развлечение меня ждёт!

Это прозвучало так зловеще, что я прекратила искать в косметичке английские булавки и с беспокойством посмотрела на неё.

— Ну? Что ещё?

— Мне придётся, — сказала Алиция и закурила сигарету, — мне придётся устроить…

И тут кто-то застучал в дверь. Она положила сигарету на стол и пошла в переднюю.

— Что тебе, черт возьми, придётся устроить? — потеряв терпение, заорала я вслед. В этом доме стук раздавался в самый неподходящий момент.

Я сидела за столом, вокруг меня на диване было рассыпано содержимое косметички. Хотела по случаю гостя быстро собрать весь этот мусор и выдвориться, но, увидев входящую, уже не смогла сдвинуться с места.

Это было чудовище. Несомненно, женского пола. Оно щебетало, на голову возвышаясь над Алицией. Я пыталась прикинуть на глаз его периметр, одинаковый от шеи до колен, и решила, что метр девяносто следует принять за минимум. На нем было ситцевое платьице, сверху болталась куцая чёрная шерстяная кофточка (в таких у нас в деревне перед войной пасли коров), но из-под платьица торчали огромные, бесформенные, собранные в складку шерстяные брюки. Они слегка напоминали слоновьи ноги, хотя слон вместе с ногами выглядит куда изящнее. Несмотря на полученное в детстве строгое воспитание, я не могла оторвать от неё глаз. Сидела и с увлечением подсчитывала, сколько бы из неё вышло Алиций. Если не преувеличивать, то две с половиной, а может, и три.

Алиция нашла на письменном столе фонарик и секатор и вместе с гостьей вышла в сад. Сногсшибательная мадам светила, а Алиция обезглавливала растущие рядом с террасой георгины. Она составила красивый букет и отдала его гостье. Некоторое время они ещё посидели за столом, не обращая на меня внимания, посмотрели какие-то проспекты, потом мадам извлекала из сумки пакетик с семенами, посовещалась о чем-то с Алицией, попрощалась и ушла.

Я пришла в себя и обрела дар речи. Помня дикий скандал насчёт кузинки Греты, я уже собралась осторожно спросить, кто эта прекрасная и такая элегантная незнакомка, но Алиция меня опередила.

— Ну, и как тебе Лилиан? — ехидно спросила она.

— Действительно, женщина редкой красоты! — с облегчением сказала я. — Как, интересно, можно сделать из себя такого монстра? Что на ней было?

— Что-то, — ответила задумчиво Алиция, глядя в пространство. — По-моему, это не имеет значения. Но что он в ней нашёл?

— Как это что? Наверняка надеялся, что количество перейдёт в качество.

— Разом.

— Разом.

— Может, она в молодости была худющая?

— Вряд ли. Её всегда должно было быть очень много. Так что же все-таки случилось?

— Ничего не случилось. Она просто купила семена и хотела проверить, те ли сеяла я…

— Ради бога! — застонала я. — Алиция, лечи склероз! Перед тем, как вошло это чудовище, ты сказала, что тебе что-то придётся сделать! Что?!

— Что? — удивилась Алиция. — А, действительно. О, черт… Должна буду устроить ужин.

— Для кого? — мрачно спросила я, понимая, что это что-нибудь официальное.

— Для Херберта с женой. Они уже давно напрашивались на ужин по-польски. Я надеялась это оттянуть, но, оказывается, Херберт будет участвовать в деле о наследстве, а позвонить по делу, не пригласив, нельзя.

Я собрала английские булавки и решила, что Алиция преувеличивает. Херберта, сына нашего давнего приятеля, мы знали чуть ли не с пелёнок, он окончил юридический, сделал блестящую партию, но это ещё не повод, чтобы так с ним церемониться!

— Ну и что ж такого, ужин на двоих?

— Но это должен быть ужин по-польски!

— Что это значит? Все должны напиться и петь «Красный пояс»?

— Дура. Должен быть бигос или рубцы…

— Рубцы только если из тебя сделать. Но бигос я же тебе привезла!

— Мало! — с сожалением вздохнула Алиция. — Осталась только одна банка, остальное я уже сожрала.

По-польски или не по-польски, я все-таки не могла понять, в чем проблема. Озверевшая от моей тупости Алиция объяснила, что все дело в жене Херберта. Эта дама из высшей аристократии, родственница королевы, и вся сложность состоит в том, чтобы принимать её как обычного человека, ни на секунду не забывая при этом, что перед нами родственница королевы.

— Жаль, что ни ты, ни Зося не воспитывались при дворе, — было бы проще. Разве что Зося поможет сделать бигос.

— За то, что не воспитывалась при дворе? И когда это должно состояться?

— Как можно скорей. Дело срочное. Лучше всего завтра или послезавтра.

Готовить бигос Зося согласилась, но предупредила, что придётся начать немедленно. Я обычно ложилась последней, поэтому мне поручили погасить горелку. Алиция слегка поколебалась, решила, что половина десятого — вполне приличное время, и позвонила Херберту. Он с радостью принял приглашение.

Я сидела за столом и выбирала себе лошадей на ближайший четверг, то есть на завтра. Зося и Павел вслепую подсказывали, кто придёт. Павел при этом открывал банку с кислой капустой, а Зося промывала грибки. Алиция заглянула в свою комнату, на секунду застыла в дверях, попятилась и внимательно нас оглядела, как бы удостоверяя наши личности.

— По-моему, все на месте? Кто в таком случае, черт побери, спит в моей комнате?

В первое мгновение у меня мелькнула мысль, что в доме опять чужой покойник. Но тут я вспомнила про куклу. Зося, оказывается, уже успела коварно подложить её в кровать Алиции.

— Осторожность так осторожность, — спокойно, но решительно сказала я. — Ты там спать не будешь. Спи в погребе, в ванной, где хочешь, но не у себя. Там будем спать имитация. Можешь её пощупать, — добавила я любезно. — Неплохо получилось, а?

Алиция молча вернулась в комнату и критически оглядела свою заместительницу.

— Морда немного страшновата. Ты и вправду думаешь, что можно ошибиться?

— Ты же ошиблась. Не придирайся. Физиономия из туалетной бумаги не может быть чудом красоты. Если он и заметит подмену, вряд ли будет искать тебя по всему дому!

— Кроме того, ты с ней будешь меняться местами. Раз она там, а ты на диване, а другой раз — она на диване, а ты там.

— Но сегодня я там!

— Нет, сегодня она там, а ты тут. А завтра, может, наоборот.

Алиция не устояла перед коллективным нажимом и приготовила себе постель на диване. Зося и Павел пошли спать. Капуста воняла по всему дому. Чтобы проветрить, я приоткрыла дверь на террасу и увидела, что идёт дождь. Приятно было сознавать, что Бобуся и Белой Глисты уже нет и не надо бегать в ванную через сад.

— Слушай, ты не видела, куда я положила сигареты? — беспокойно спросила Алиция. — Мне показалось, что у меня ещё целая пачка.

— Была. Ты её открыла на моих глазах.

— А где я её взяла?

— В сумке. Сразу после этого пришла Лилиан.

Алиция вытрясла на стол содержимое сумки. Сигарет не было. Охваченная предчувствием, я взяла свою сумку и достала свои сигареты. Там были две последние.

— Когда закрывается киоск на вокзале? — забеспокоилась я.

— В девять. Слушай, ты не видела, что я с ними сделала? У тебя сигареты есть?

— Две. Мне кажется, что твои лежали на столе, когда эта слониха собирала свои пожитки. Я ничего не имею в виду, но потом их уже не было.

Алиция взяла у меня сигарету.

— Фу, с фильтром, — буркнула она с отвращением. — Это вполне возможно. Лилиан очень рассеянна, могла запихнуть в сумку все, что было на столе, в том числе мои сигареты. Это уже не первый раз. Потом она спохватывается, извиняется и отдаёт.

— А у неё нельзя забрать сразу?