Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Все красное - Хмелевская Иоанна - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

— Алиция!!! — заорал Эдек, перекрывая общий шум. — Алиция!!! Что ты себе позволяешь?!

Вопрос прозвучал в темноте так странно и неожиданно, что все вдруг замолчали. Алиция не ответила — её не было на террасе.

— Алиция!!! — снова гаркнул Эдек, с грохотом ставя стакан с пивом на ящик. — Алиция, черт тебя возьми, ты чего нарываешься?!

Ноги Алиции, видимо, услышавшей глас вопиющего в пустыне, появились наконец в красном круге. Эдек пытался подняться, но рухнул обратно в кресло.

— Алиция, ну чего ты?..

— Ладно, ладно, — мягко сказала она. — Не дури, Эдек, разбудишь весь город.

— Ты на что нарываешься?.. — продолжал Эдек чуть тише. — Зачем ты принимаешь в доме этих?.. Ведь писал же тебе!..

Мрак над красным кругом снова наполнился гамом. Вся компания, учитывая состояние Эдека и не зная, что ещё он может ляпнуть, на всякий случай пыталась его заглушить. Это удалось — голос Эдека потонул в общем шуме. Лешек расхваливал Хенрику чью-то корму. Анита настойчиво уговаривала всех съесть последние бутерброды. Зося голосом Валькирии требовала, чтобы Павел открыл бутылку пива… Алиция подсела к Эдеку:

— Не позорься, тут не кричат — тут Дания…

— Я же тебе писал, чтобы поостереглась, была осторожнее! Писал же!..

— Возможно. Я не читала.

— Алиция, вода готова! — позвала Эльжбета из темноты.

— Я тебе сейчас все расскажу, — упорствовал Эдек. — Раз ты не читала, я сам расскажу! Ему, кстати, тоже скажу!.. Ты почему не прочитала письмо?

— Оно куда-то пропало. Ладно, расскажешь, но не сейчас.

— Сейчас!

— Ладно, сейчас, только подожди минуту, я тебе кофе сделаю…

Я слушала эти реплики с большим интересом. Алиция пошла варить кофе. Я за ней, в надежде, что помогу ей быстрее вернуться и Эдек ещё что-нибудь скажет. Потом понадобились сливки, сахар, солёные палочки, пиво, коньяк, швейцарские шоколадки… В дверях появлялись и исчезали смутные силуэты, под лампой возникали и пропадали красные ноги. Эдек получил кофе, успокоился и затих, видно, утомлённый коротким, но бурным выступлением.

— А главное, это ещё не конец, — сказала нервно Алиция, присаживаясь рядом. — Ещё приедут Владек и Марианн… Он что, спит?

Я посмотрела на неподвижные ноги Эдека.

— Наверное. Будить будешь или оставишь тут до утра?

— Не знаю. Интересно, что он мне написал?

— А письмо вообще было?

— Было. Правда, не успела прочитать. Потом пыталась его найти, но безуспешно. Совершенно не представляю, что бы это могло быть. Спьяну он совсем невменяемый.

Незадолго до полуночи Эва дала сигнал к отбою. Алиция зажгла свет по другую сторону дома, над дверями возле калитки, и наконец стало что-то видно. Все, кроме Эдека, вывалились на улицу к автомобилям Роя и Хенрика.

— Наконец-то! — выдохнула измученная Зося, когда мы вернулись на террасу. — Оставь, я уберу. Павел, за дело! Алиция, ты это все не трогай, займись Эдеком.

— Эдека оставь напоследок, — посоветовала я Алиции, собирая посуду.

— Лучше его сразу уложить.

— Отдайте мне Павла. Поможет нести постель, — вздохнула Алиция. — Слава богу, что больше нечего обмывать!

Эльжбета начала мыть посуду. Лешек и Павел внесли в комнату часть стульев и кресел и помогли Алиции переоборудовать дом на ночь.

— Эдек спит на катафалке, — обратилась ко мне Зося. — Может, лучше положить его сегодня тут, на диване? До катафалка его придётся тащить по лестнице…

— Предложи это Алиции.

Катафалк стоял на возвышении в ателье Торкилля, пристроенном к основному зданию. Это была кровать неслыханно сложной конструкции, купленная, видимо, для частично парализованных гостей. Там было малоуютно, но неожиданно удобно. При слове «катафалк» Алицию передёргивало, и мы честно старались при ней избегать этого прозвища, что удавалось, правда, с большим трудом.

— Возможно, вы правы, — неуверенно сказала она, посмотрев на Эдека, одиноко сидящего на террасе. — На диване действительно будет проще.

— А на катафалке кто будет спать? — заинтересовался Павел. — Тьфу, то есть, я хотел сказать — на постаменте.

— Павел!.. — выкрикнула Зося с упрёком, видя блеск в глазах Алиции.

— Ну, на этом родильном столе, — поправился Павел поспешно. — То есть, на операционном…

— Павел!..

— Ну, я уже ничего не говорю…

— А кто раньше спал на диване? — спросила я громко, чтобы прекратить эти бестактности.

— Эльжбета, — с облегчением ответила Зося. — Эльжбета переселится на эстраду… то есть, я хотела сказать, на… кровать.

— Эльжбета! — устало позвала Алиция. — Ты в гробу спать будешь?

— Могу, — ответила с каменным спокойствием Эльжбета, появляясь в кухонных дверях с тарелкой в руках. — Где у тебя гроб?

— В ателье.

— Какое-то новое приобретение? — вежливо поинтересовалась Эльжбета.

— Катафалк, — жёлчно объяснила Алиция.

— А, катафалк! Конечно, я посплю на этом памятнике. Мне никогда ничего не снится…

Меня не было на террасе, когда Алиция, Лешек и Зося попытались разбудить и транспортировать Эдека. Услышав крик Зоси, я выбежала из дома.

В падающем из комнаты свете было ясно видно смертельную бледность, запрокинутое вверх лицо, бессильно упавшую руку и недвижимые, широко открытые, всматривающиеся в чёрное небо глаза.

Эдек был мёртв.

* * *

В том, что это убийство, сомневаться не приходилось. Удар был нанесён сзади.

Мы сидели за завтраком, тупо уставясь в тарелки и напряжённо вслушиваясь в телефонные переговоры Алиции. С половины второго ночи до пяти утра табун полицейских носился по дому и саду в поисках орудия преступления. Их попытки объясниться с нами по-датски имели весьма плачевный результат.

Мы реагировали на происшедшее по-разному. Алиция держалась в основном благодаря присутствию Лешека — давнего друга. Сам Лешек и Эльжбета сохраняли философское спокойствие, бывшее, вероятно, их семейной чертой. У Зоси все летело из рук. Павел был захвачен сенсацией. Я же чувствовала себя выбитой из колеи: не для того ехала в Аллеред, чтобы наткнуться на труп.

Очередной звонок. Любезные до крайности полицейские сообщали новые подробности.

— Удар выдаёт профессионала, пырнули сзади острым, не очень длинным предметом, — поделилась Алиция, кладя трубку.

— Вертел! — вырвалось у Павла.

— Помолчи, а? — мрачно буркнула я.

— Никакой не вертел, а стилет, — ответила Алиция. — Возможно, пружинный. Не знаю, бывают пружинные стилеты? Сейчас они опять приедут искать. Ешьте быстрей.

— Почему они думают, что стилет, да ещё пружинный, если в Эдеке ничего не было? — брезгливо спросила Зося.

— Рана выглядит как-то типично. Ешьте быстрей…

— Думаешь, лучше будет, если мы ещё оптом подавимся?

— Ешьте быстрей… — простонала совершенно потерявшая чувство юмора Алиция.

Мы покорно проглотили все, не жуя, и привели помещение в порядок. Правда, полиция появилась только через полтора часа.

Из-за языковых сложностей для проведения следствия к нам прислали некоего г-на Мульгора — худого, высокого, бесцветного и очень скандинавского. Этот господин (его служебный ранг навсегда остался для нас тайной) имел каких-то польских предков и на польском изъяснялся весьма своеобразно, полностью пренебрегая принятой в Польше грамматикой. Впечатление, однако, он производил симпатичное, и все мы искренне желали ему успеха.

Его помощники сразу кинулись искать тонкий и острый стальной предмет. Мы же собрались за длинным столом в большой комнате. Г-н Мульгор примостился в кресле с большим блокнотом в руках. Следствие началось. Алиция присутствовала при обыске, и за столом не осталось никого, кто бы говорил по-датски.

— Итак, было ли особ тьма и тьма? — спросил он любезно, беря быка за рога.

Мы единодушно вытаращили глаза. Павел неприлично фыркнул, Зося застыла с сигаретой в одной и зажигалкой в другой руке, Лешек и Эльжбета, похожие, как сиамские близнецы, уставились на него неподвижным взглядом с одинаково загадочным выражением. Все молчали.