Вечная молодость - Хмелевская Иоанна - Страница 5

Рыжая: — К парикмахеру! К косметичке! Я должна была примерять платья! Прекрасно выглядеть, иметь обожателей… Ах!..

Брюнет /страстно/: — Мне приходилось бриться два раза в день! А для вас… готов бриться двести раз на день! Я должен был грешить…

Рыжая /в упоении/: — Ах, грешить!.. Ангел осуждающе хлопает в ладоши.

Блондин: — Я должен был писать статьи, недосыпал, курил сигареты… Губил здоровье… Господи, подумать только: губил здоровье!..

Лысый /душераздирающе/: — Ах! Губить здоровье!..

Брюнет /страстно/: — Работать, Господи! Рубить дрова…

Блондин: — Щебёнку дробить!

Седая: — Сварить бы обед… Пирогов напечь… Настоящих пирогов, в духовке…

Лысый: — Да замолчите вы, пани, от ваших пирогов сердце заходится…

Ангел /восторженно/: — А теперь мы на небе и нам ничего делать не надо!

* * *

Шелест шагов на прогулке.

Платиновая /таинственно/: — Значит, договорились — сегодня после ужина. Вы только, пани Рыженькая, поскорее съешьте все, чтобы вас не держало на этом стуле.

Рыжая: — Не знаю, от волнения кусок в горло не лезет.

Брюнет /встревоженно/: — А если что-нибудь помешает?

Блондин: — Поторапливайтесь, пан адвокат, может, ангелы зазеваются. Мы нашего разговором займём, глядишь, он не сразу сообразит.

Брюнет: — Разве что какая-нибудь сверхъестественная сила…

Лысый: — Тут уж от вас все зависит, действуйте пошустрее! На земле обычно говаривали, что согрешить можно мигом, не успеешь глазом моргнуть…

Брюнет /слегка растерявшись/: — Видите ли, господа… Откровенно говоря, я предпочёл бы в более камерных условиях… Не при таком стечении народа…

Блондин: — Что поделаешь, тут выбора нет.

Лысый: — Если грех на уме, то в любых условиях согрешишь.

Седая: — Вы уж не подведите, пани Рыженькая, вся наша надежда на этот ваш грех!

Платиновая: — Как только увидите, что мы подходим к ангелу, так сразу — бегом!

* * *

Звяканье ложек в гробовой тишине.

Платиновая /шёпотом/: — Ну, начинайте!

Блондин /шёпотом/: — Вы за тот куст, сразу же!.. Аллюр три креста!.. /вслух/ Что это там такое, господин ангел? Во-о-он на том деревце?

Платиновая: — Ой, какая красивая птичка! Господин ангел, что это за птичка?

Ангел: — Это райский фазан…

Платиновая: — А я про другого спросила, вон про того, с пышным хвостиком…

* * *

Брюнет: — Ну наконец-то, любимая…

Рыжая /сердитым шёпотом/: — Тут что-то колется… Черт, это свыше моих сил!

Брюнет /раздражённо/: — Шишки, так их раз-этак!.. Иди сюда, под бочок…

* * *

Блондин: — Ну вот, теперь птичка за веточку спряталась!

Ангел: — Та птичка, с голубым хохолком?.. /в ужасе/ Ах!!!

Слышится грохот и зловещие трубные звуки.

* * *

Рыжая /взбешённо/: — …Неужели нельзя было отвлечь его ещё на минутку?!

Платиновая /тоже в ярости/: — А по-вашему, нам что, его всю ночь тут отвлекать? Не могли поторопиться? Идиот он, этот ваш ухажёр!

Седая: — У меня сердце замерло, когда я увидела, как они там бегают вокруг вашего кустика! За каким чёртом он вас таскал с места на место, вместо того, чтобы сразу приняться за дело?!

Рыжая /в горести/: — Спрашивается, какой кретин выбрал это место?! Там шишек полно, а я ведь не железная!

* * *

Брюнет /в бешенстве/ — …коленом, мать-перемать, на шишку попал, так у меня перед глазами словно фейерверк взорвался!

Блондин: — Что значит одна шишка перед лицом вечности? Вы меня разочаровали…

Лысый: — И вы ничего не успели?!

Брюнет /в отчаянии/: — Ничего, совершенно. Если бы ещё хоть две минуты!

Блондин /мрачно/: — Ну все, нам абзац. Теперь-то с нас глаз не спустят…

Лысый: — Вы её хоть поцеловать-то успели? Вдруг и этого хватит?

Брюнет: — Может, и хватило бы, да разве в такой спешке до нежностей…

Блондин: — Эх-ма, сваляли вы дурака на всю вечность…

* * *

Платиновая /зевает/: — Господи, что это так тихо сегодня? И райские птицы не верещат! Милые дамы, вставайте! Что-то стряслось!

Седая: — А ведь верно! Судя по солнцу, уже поздно. Что бы это значило?

Платиновая /тревожно/: — Может, это ваш грех?..

Рыжая /испуганно/: — Господи, что же теперь будет?

Слышно хлопанье в ладоши.

Блондин: — Что тут творится? Какая-то суматоха…

Лысый /с надеждой/: — Минуточку, минуточку… Пан адвокат, а как там насчёт попытки?..

Брюнет: — Вы имеете в виду попытку совершения преступления?

Лысый: — Вот именно!

Ужасающие звуки грозной музыки. Затем мёртвая тишина.

Ангел: — Печальный и достойный сожаления случай… /пауза, всхлипывает, потом продолжает/: Во второй раз, на том же самом месте… С сотворения мира… Вы ещё не доросли до рая… Поэтому… Поэтому идите отбывать наказание!

Лысый /испуганным шёпотом/: — В ад?..

Ангел: — Хуже! Гораздо хуже!..

ЧАСТЬ III

Слышен грохот, свист бури, грозная музыка, потом вдруг все замирает и воцаряется тишина. Постепенно тишина наполняется обычным городским шумом и грохотом машин.

Платиновая /шёпотом/: — Что это?

Блондин: — Где мы? Не понимаю…

Лысый /с радостным удивлением/: — Да чтоб я сдох, люди, это же Вежбно. Здесь нам хана пришла! Я же говорил, надо посмотреть в окно…

Рыжая /ошеломлённо/: — Не может быть… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой…

Платиновая /с жаром/: — Дорогие мои, ступайте завершите свой грех, чтоб нас, не дай Бог, обратно не забрали!

Брюнет: — Быстрей, вот свободное такси!..

Седая: — Надо бы проследить за ними, а то снова какую-нибудь глупость выкинут… Я бы рада и сама это сделать, да вон очередь стоит, наверное, потроха выкинули…

Лысый: — На земле присматривать? Да вы что! Я вам за них ручаюсь, пани!

Платиновая: — Вы уж меня простите, мне надо успеть к парикмахеру, должна была приехать делегация из Мадрида, может, я ещё успею…

Лысый /с внезапной тревогой/: — А одного греха хватит ли?..

Блондин: — Какого там одного? Думаете, они на одном остановятся? Вы что, в ангелов верите? Пошли-ка! Тут за углом ресторан «Славянский»! Айда губить здоровье!..

КОНЕЦ

Вторую радиопьесу, написанную значительно позже, я тут приводить не стану, поскольку, во-первых, её передавали по радио, а во-вторых, я получила за неё награду на каком-то конкурсе. Называлась она «Ласточки» и основывалась на подлинном событии.

Случилось оно в Подгуже, где на каникулах отдыхали мои дети со своей бабушкой и Люциной. Из-под стрехи выпало ласточкино гнездо, ударилось о землю и развалилось. Уцелели два птенчика, две маленькие ласточки, обречённые на смерть; родителям было не справиться с такой катастрофой, они всего лишь летали вокруг и отчаянно кричали. Мои дети пришли в ужас, Люцина с радостью им помогала, они вместе подобрали птенцов с земли, выложили им гнёздышко и стали их выхаживать. Говорят, что спасти и выкормить ласточкиного птенца невозможно, во всяком случае неслыханно трудно, никто из окружающих в успех не верил, но мух, невзирая на это, ловила вся деревня. Ежи и Роберт не только получили какое-то конкретное занятие, но и приобщились к чувству сопереживания, а ласточки ели-ели, росли-росли, пока не выучились летать и в конце концов вылетели на свободу, благодаря чему пьеса получилась со счастливым концом. Люцина утверждала, что обе птички стали совершенно ручными, привыкли к своим опекунам и каждый день, до самого отлёта, кружили у них над головами и даже садились на окно хатки.