Сломанная корона - Астахов Андрей Львович - Страница 25

Я был слишком ошеломлен, чтобы задавать вопросы. А Крейг между тем не стал теряться – навалился на меня всем телом и начал покрывать лихорадочными мокрыми поцелуями мое лицо, так и норовя попасть в губы.

– Э-эй! – заорал я, толкнул парня в грудь обеими руками и вывернулся из-под него ужом. – Прочь!

– Марика, это же я! – Крейг схватил меня за руку. – Милая, что с тобой?

– Отвали! – крикнул я, попытался встать и ойкнул. Правую ногу пекло огнем. Сделав несколько шагов, я сел на камень и начал стягивать сапог. Голенище сапога, лайковая штанина и шелковый чулок были располосованы от колена до середины лодыжки, и рана в ноге выглядела очень неприятно.

– Ты ранена! – Крейг кинулся ко мне, но я отогнал его негодующим жестом. – Боги, ты ранена. Ой, как скверно! Милая, я…

– Да перестань ты ныть! – бросил я, рассматривая рану. Кровь еще сочилась, но боль стала потише. – «Зенит» чемпион!

– Что ты сказала? – не понял Крейг.

– Ты как здесь оказался? – спросил я, глядя парню прямо в глаза.

– Я поехал за тобой.

– А кто тебя просил? – взвизгнул я. – Какого дьявола?

Крейг только развел руками и быстро-быстро заморгал, будто расплакаться собирался.

– Когда ты уехала, – запинаясь, заявил он, – бросила меня, я был в отчаянии. Я не мог тебя еще раз потерять. Решил тебя догнать, поговорить, объясниться, сказать, как же я тебя… Украл лошадь и поехал по твоим следам. – Тут он всплеснул руками. – Все-таки эта гадина тебя ранила!

– Пустяки, – сказал я, чувствуя, что боль уходит. – Такие раны мне не впервой. Скоро все заживет.

– Он вне себя от горя, – шепнула мне Марика.

– А я вне себя от бешенства, – буркнул я.

– Он, между прочим, спас нам жизнь!

– Что ж, давай отблагодарим его, – предложил я. – Прямо здесь и сейчас, на этом песочке. Ты ведь этого хочешь, так?

– Какая же ты…, – прошипела Марика.

– Любимая, с кем ты говоришь? – не понял Крейг, продолжая глядеть на меня умоляющими глазами.

– Ни с кем, – буркнул я, доставая из сумки флягу с водой, чтобы отмыть кровь. – Это просто у меня в голове помутилось. И я злюсь. Эта гадина испортила мой сапог. И чулок порвала. А чулки у меня из настоящего шелка. Знаешь, сколько они стоят?

– Я ничем не могу тебе помочь?

– Еще как можешь. Поймай мою лошадь, пока она не убежала.

Парень был готов сбить для меня камнем луну с неба, не то, что Арию поймать и тут же бросился исполнять мое желание. Рана между тем начала потихоньку затягиваться – вампирская регенерация Марики делала свое дело. Намочив водой носовой платок, я начал оттирать кровь. Я почти закончил приводить себя в порядок, когда появился Крейг: он вел в поводу двух лошадей, мою Арию и своего коня. Моя белоснежная красавица к счастью не пострадала.

– Как ты? – тут же осведомился Крейг самым озабоченным тоном.

– Все в порядке со мной, – ответил я, разглядывая свой испорченный сапог. – И перестань говорить со мной таким тоном.

– Каким?

– Тоном, которым говорят с умирающими.

– Марика, это же были когтекрылы! – выдохнул Крейг. – Целых два когтекрыла. Их яд…

– Однако тебя они не слишком напугали, – произнес я, сделав несколько глотков из фляги с вином. – Но ты прав, Джармен, без тебя мне бы настал конец. Ты спас мне жизнь. Спасибо тебе.

– О, ты не должна меня благодарить! Ведь я…

– Джармен, давай внесем ясность, – перебил я его, решив сразу расставить все по местам. – Если ты с первого раза не понял, повторяю: я тебя больше не люблю, понимаешь? Мне неприятно тебе об этом говорить, но так будет честно. Все, что между нами было, ушло. Когда-то ты действительно был мне небезразличен, мне даже казалось, что я тебе по-настоящему люблю, но все это осталось в прошлом. Я сильно изменилась с тех пор. И я не хочу, чтобы ты таскался за мной хвостом. Ты славный парень, ты мне очень помог, но я… я стала другой, понимаешь?

– Я буду любить тебя любой, – заявил Крейг, глядя на меня восторженными глазами. – Я полюбил тебя навеки и до самой смерти. Я никогда тебя не забывал. Ведь ты же моя девочка, мой солнечный лучик, мой зеленоглазый котеночек, моя радость, мое сокровище…

– Джармен! – Я подарил парню самый ледяной взгляд, на который был способен. – Я все сказала. Так что лучше будет, если каждый из нас поедет своей дорогой.

– Ты стала жестокой, – покачал головой Джармен.

– Я стала взрослой. Той дурочки, которой ты в Корунне развешивал лапшу по ушам, больше нет. И я люблю другого. Так что прости. Не стоит нам больше встречаться.

– Но ты ранена, и тебе нужна помощь. Яд когтекрыла…

– Моя рана почти зажила. Я вампир, понимаешь? На мне все, как на собаке заживает. И яды на меня не действуют. Я сама монстр почище твоих когтекрылов.

– Мне все равно, какая ты. Я люблю тебя всякой.

– Джармен! – Я повысил голос. – Мне кажется, мы все решили.

– Нет, Марика, – ответил Крейг, сжав кулаки. – Никуда не уйду, пока ты не выслушаешь меня.

– Он не уйдет, – прошептала Марика. – Он как с ума сошел.

– Еще немного, – ответил я шипящим шепотом, – и я зарублю его!

– Давай попробуем разыграть оскорбленную гордость, – предложила Марика. – Скажи ему про Грисси ле Бон.

– Выслушать тебя? – сказал я с презрительной усмешкой. – И что ты хочешь мне рассказать? Про свой роман с Грисси ле Бон?

– Ах, вот в чем дело! – Крейг молитвенно сложил руки. – Клянусь тебе, родная, у меня ничего не было с Грисси. Эта сумасшедшая вообразила, что влюблена в меня, ходила за мной по пятам, проходу мне не давала, но я любил только тебя. Я на нее даже не смотрел. Умоляю, поверь мне!

– Скажи ему про Элиссу с третьего курса, – сказала мне Марика.

– А с Элиссой у тебя тоже ничего не было? – самым инквизиторским тоном осведомился я.

– Марика, не буду тебе лгать, до тебя я некоторое время встречался с Элиссой. Это было увлечение. Но когда я увидел тебя, я сразу забыл об Элиссе, клянусь! Она перестала для меня существовать. Я видел только тебя, любил только тебя и понял, что ты для меня значила, лишь когда тебя так внезапно потерял.

– А ведь он не врет, я чувствую, – заметила Марика, и мне показалось, что ее голос дрогнул. – Неужто этот бедняга на самом деле так в меня влюблен? Он правду говорит, я ему верю.

– Джармен, я тебе не верю, – ответил я.

– Милая, что мне сделать, чтобы ты мне поверила?

– Вспомнила! – обрадовалась Марика. – Спроси-ка его про эту вертихвостку Шарле.

– Шарле? – переспросил я. – Черт, и Шарле тут?

– О, – заявил Джармен, – а вот тут я готов поклясться всем, чем хочешь, что с Шарле у нас были чисто деловые отношения.

– Деловые? – хмыкнула Марика. – Ну-ну…

– Бессмертными клянусь, спасением своей души, всем святым, что есть во всех мирах! – торжественно возгласил Крейг, подняв руки к звездам. – Шарле считала, что я могу помочь ей в одном важном для нее деле. Я ведь не рассказывал тебе, любимая, про наши совместные исследования.

– И что же это вы такое исследовали? Особенности совместного бодрствования мужчины и женщины в ночное время?

– Теперь я понял, – вздохнул Крейг. – Тебе рассказали, как смотритель Шерон застал нас ночью в библиотеке. Но клянусь, между нами ничего такого не было. Мы просто искали сведения о короне Амендора.

– Корона Амендора? – Я сразу забыл обо всем, и даже сжигавшая меня дикая ревность вмиг куда-то улетучилась. – А на кой пес вам понадобились сведения об этой короне?

– Это Шарле их искала. Ты же знаешь, я родом из Лансана. Вот Шарле и подумала, что я могу ей помочь.

– Постой, постой! – Я так разволновался, что даже положил ладони на плечи Джармена. – Причем тут Лансан?

– Да так, болтали однажды с Шарле в «Пьяном студенте», и она заговорила про свое благородное происхождение. Шарле ведь у нас вся такая благородная, ее папаша какой-то мелкопоместный дворянчик с Западных пустошей. А я возьми и ляпни спьяну, что мой далекий предок был личным секретарем императора Марциана Великого. И его казнили по приказу императора из-за неудачного посольства в Лансан.