Эльфийская кукла - Астахов Андрей Львович - Страница 45

– Думаете, я дорожу такой жизнью? Хватит меня лечить. Закрыли тему.

– Вам не стоит сейчас оставаться в одиночестве. Хотите, я с вами выпью?

– Нет. Уходите. Я устал и очень хочу спать.

– Хорошо, – Консультант поставил на столик у кровати темную бутылочку с навинчивающейся пробкой. – Если будет мучить бессонница, выпейте это, помогает. Спокойной ночи, мой друг!

– Циник ты, каких поискать, – зло отозвался я Консультанту в спину.

– Всего лишь Консультант, – сказал он и исчез.

Я остался один в комнате, которая еще несколько часов назад была такой уютной, а теперь, после того, что я здесь увидел, казалась мне пустой и страшной. На душе было так… Единственное, что хоть немного успокаивало меня – Шамуа жива. Пусть не со мной, но жива. Но все равно, елки-моталки, как же больно-то!

– Справились с девчонкой? – пробормотал я, глядя на распахнутое окно, в которое, по всей видимости, сбежали убийцы. – Лишили меня единственного счастья? Хорошо, мать вашу, очень хорошо! Однажды я посмотрю вам в глаза. И клянусь, что легко вы не умрете. Уж я напрягу фантазию…

Бутылочка, оставленная Консультантом, стояла на столике, и ее содержимое подмигивало мне лиловой искоркой внутри флакона. Я вытащил пробку, пригубил. Зелье вкусом и запахом напоминало ликер-бехеровку. Колебался я одну секунду – бутылочка с зельем полетела в камин и, жалобно тренькнув, разбилась вдребезги. Дверь я закрывать не стал.

Хозяин по-прежнему спал, привалившись к тумбочке, не подозревая о том, что сегодня случилось в его гостинице. Прихватив со стойки бутылку коньяка, я вышел из гостиницы и направился в таверну Барнабо.

Глава четырнадцатая.

Башня Теней

В таверне «У пьяного студента» было многолюдно, но мое появление никого особенно не заинтересовало. Барнабо сразу понял, что случилось что-то нехорошее. Впрочем, суть дела я ему рассказывать не стал, лишь спросил, здесь ли еще Мастер.

– Ушел сразу после тебя, – ответил Барнабо. – Зачем он тебе? Шеф не любит, когда…

– А мне по хрену, что он любит, а что нет, – сказал я. – Что ты знаешь о Марике?

– Она здесь, в Лоэле.

– Где именно?

– Представления не имею, – Барнабо выдержал мой ненавидящий взгляд. – Нечего на меня бельмами зыркать, рокарец. Хочешь выпить, пей и плати, а нет, иди спать. Мне некогда тут с тобой о пустом трепаться.

– О пустом? – Я с трудом сдержался. – Погоди, Барнабо, однажды я скажу все, что о вас обо всех думаю. Мало не покажется…

– Молодой человек! – Доппельмобер возник внезапно, будто вырос из пола. В руке он держал здоровенную кружку пива, был пьян и весел и выглядел молодцом. – Давно вас не видел, дерьмо и молния! Как поживаете?

– Плохо, – я отошел от стойки, чувствуя на спине злобный взгляд трактирщика. – Мы можем поговорить?

– Сколько угодно, хэй-дидл-дидл! – тут эльф внимательно посмотрел на меня. – У вас неприятности.

– Давайте я угощу вас пивом. Или, может, коньяка хотите?

– Лучше пиво. От хорошего эля я никогда не откажусь, хэй-дидл-дидл.

Я вернулся к стойке, заказал полдюжины стаута, и мы с Доппельмобером уединились за свободным столиком в углу зала. Поскольку в таверне было шумно, я мог не опасаться, что наш разговор подслушают. Я рассказал профессору все, мне было наплевать на все тайны и на то, враг мне Доппельмобер или друг. Мне надо было выплеснуть все, что давило мне сердце. Эльф выслушал меня очень внимательно, ничего не говорил и лишь изредка вставлял вполголоса что-то вроде «Nei blouder Albarabanar!», «Ein faeker Shyette!» и тому подобные фразочки.

– Соболезную вам, юноша, – сказал он, когда я выговорился. – Такая утрата… Увы, времена нынче тяжкие. Все говорят о войне, которая вот-вот начнется. Но вы молодец, хэй-дидл-дидл. Вы просто молодец. Такая ответственность! Салданах не мог найти лучшего варианта, я убежден.

– Послушайте, профессор, о каких пророчествах речь?

– Вы знаете эту историю о наследии Заламана и Нуир-Эгатэ? Все дело в девочке по имени Меаль, в той самой, судьбу которой доверил вам Салданах, – Доппельмобер сделал добрый глоток пива, громко рыгнул. – Она наследная принцесса Алдера, единственная законная правительница будущего единого королевства эльфов. Тот, кому она принадлежит, станет королем Аэндр-Тоэль.

– Это я знаю. Но почему все так хотят заполучить эту куклу?

– Власть, дорогой мой. Власть и великая магическая сила. Они как магнит, хэй-дидл-дидл. Если Аэндр-Тоэль станет реальностью, почти семь миллионов эльфов, разбросанных сегодня по северным королевствам и имперским маркам, станут одним народом, как это было во времена короля Толлиана. Северные пустоши Гримнеса оживут, восстанут из праха древние города, поросшие лесом и сорняками. Расцветут эльфийские искусства, зодчество, науки, тайные знания, а главное – в мир вернется великая магия Звезд и Деревьев, Интэ-Алваэр, которая когда-то преобразила этот мир. Это не может нравиться Империи, которая лишится своего влияния на эльфов. Это расстроит все планы Шамхура Риската – ведь когда-то именно он превратил Меаль в куклу и лишил эльфов будущего. Это беспокоит всех этих маленьких марионеточных властителей, вроде саграморца Альбано. Хэй-дидл-дидл! Эльфы слишком хорошо разбираются в тайных знаниях, чтобы их секреты не волновали властолюбцев. Тот, кто получит Меаль, станет королем великого народа. И тут уж он будет решать, что делать дальше – отвоевать свою независимость или же сделать новое эльфийское королевство частью Империи или Альбарабийского государства. А то и включить Империю или Альбарабию в состав своей новой державы. Понимаете, о чем я?

– Император Артур или Шамхур Великий, живой бог Истинного пути?

– Вот именно, хэй-дидл-дидл! Один черт, по правде сказать – в любом случае эльфы окончательно лишатся шанса возродиться, как единый народ. Пророчества не сбудутся, и все жертвы окажутся напрасными. Салданах все верно вам сказал, юноша – если начнется война между Империей и северными королевствами, эльфы станут первыми жертвами этой войны. Мы просто погибнем. Нам останется либо уходить еще дальше на север и влачить жалкое существование на заледенелых пустошах за Эредунном, либо окончательно отказаться от своего прошлого и стать подданными всех этих Эльдаредов, Рискатов, Джаутов, Альбано, Артуров. Служить им, отдать им свои древние секреты, воевать во имя их интересов и всегда быть существами второго сорта, на которых потомки тех, кто когда-то уничтожил города Шестицарствия, будут смотреть с презрением и ненавистью.

– А я? Какова моя роль?

– Вы единственный, кого все кланы безоговорочно могут признать королем, если пророчества сбудутся. Вы Нанхайду, тот, о ком говорится в пророчествах.

– Но я же не эльф!

– Заламан тоже не был эльфом. Но они с Нуир-Эгатэ любили друг друга. Тогда мы упустили свой шанс возродить свое могущество. Сейчас такая возможность появилась. Третьего шанса у нас не будет. Империя поглотит все, и мы окажемся под властью чернокнижников из Магисториума. Либо станем частью Великой Альбарабии и опять же под властью чернокнижника Риската.

– Невеселая перспектива.

– Вот почему Салданах попытался спрятать куклу. Судьба Меаль сегодня в ваших руках. Пока об этом никто не знает, и хвала Универсуму, что не знает.

– Тем не менее те, кто убил Шамуа, искали именно ее.

– Значит, угроза больше, чем мне казалось… Нужно подготовить вас к серьезному сражению. Знаете что, – эльф вылил в себя остатки пива из кружки, довольно охнул и посмотрел на меня веселым осоловевшим взглядом, – я попробую вам помочь. Вам и милой Марике. Но сначала сделайте вид, что вы на меня разгневаны.

– Это еще зачем?

– Каналья Барнабо смотрит на нас. Наорите на меня. Я обижусь, выйду, и буду ждать вас у себя дома. Адрес помните?