Ядерный Ангел - Астахов Андрей Львович - Страница 48

– Полагаешь, есть тема для разговора?

– Конечно.

– А ты испугался, – с удовлетворением в голосе сказал Шварцкопф. – Что случилось, мальчик? Что тебя так напугало? Не можешь мне сказать? А я знаю, откуда этот страх. Это Мрак. Он мой союзник, не твой. Пройдет совсем немного времени, и ты сам будешь умолять меня забрать ноутбук этого сумасшедшего еврея. Мрак задавит тебя, задушит, выпьет из тебя разум, сломает твою волю. Ты сойдешь с ума и будешь бродить по тоннелям нашей обители, ощупью находя путь, пока милосердная смерть не придет за тобой.

– Ах, так? – Я попытался засмеяться, хотя внутри у меня все трепыхалось от панического ужаса. – Я вытаскиваю чеку из гранаты, Шварцкопф. И поцелуй меня в зад.

– Взрывай. Тем более что никакого компьютера у тебя нет, ведь так? А тот предмет, который ты заботливо прячешь под бронежилетом, при взрыве не пострадает.

– Что? Какой предмет?

– Диск, мой мальчик. Компьютерный диск, который ты взял с собой. Только поэтому ты сумел попасть сюда, в наше убежище. Или ты и впрямь вообразил себя настоящим бойскаутом? Да, ты неплохо подготовился к сражению с нами. Но ты не учел, что мы можем читать мысли наших врагов. Впрочем, мы были к тебе максимально снисходительны. Ты даже не представляешь, какую великую услугу ты оказал нашему делу, доставив программы Ахозии сюда, в нашу цитадель.

– Шварцкопф, почему я? Почему ты не забрал диск у самого Ахозии?

– Он оказался хитрее, чем мы предполагали. Много лет он верой и правдой работал на благо Рейха и был вне подозрений. Но потом он разрушил эксперимент профессора Рютцеля, бросил Рейху вызов. Все эти годы он находился в своем бункере, под охраной собственной армии, и мы не могли до него добраться. Не могли покончить с ним, контролировать его сознание, потому что не знали вкуса его крови. Ахозия был слишком умен и хитер для нас. Ты изменил ситуацию. Мы не ошиблись в тебе, недалекий простодушный и самоуверенный человечек со здоровой живой кровью, житель другого мира – того мира, который станет для нас спасением. Однажды ты сказал мне, что этот мир гибнет. Все верно, ты не ошибся. Война, которая сейчас идет на Американском континенте, поставит точку в истории человечества. Но не в нашей истории, мой мальчик. И за это мы должны благодарить тебя. Диск, который ты принес, откроет нам свободный доступ в мир, откуда ты пришел и откуда явился тот, кого называют Ахозией. Все-таки мы правильно делали, что все время держали ГП активным, и фортуна нам улыбнулась.

– ГП?

– Гравитационный портал Вальтрауба. Когда-то именно нам было доверено охранять его. Специально для комплекса портала был построен этот бункер, и мы со временем превратили его в нашу неприступную крепость. В плацдарм для создания будущего Пятого Рейха. Однажды этот портал изменил историю, и теперь он изменит ее еще раз. Ведь ты ради портала сюда пришел, мальчик? Наивный ребенок, ты пытался обмануть нахттотеров, не представляя, что они знают даже те мысли, которые ты скрываешь от самого себя.

– Шварцкопф, что вы задумали?

– Очень скоро этот мир превратится в выжженную пустыню. К этому приводит нас логика войны – наши войска побеждают, янки рано или поздно нанесут удар возмездия. Откровенно говоря, нам все равно, что будет с людьми. Ты дал нам надежду, мальчик. Если портал открылся в одну сторону, он может быть открыт в другую, не так ли?

– Значит, все разговоры об улучшении крови, знакомство с Бабелинкой – всего лишь тактическая хитрость?

– Конечно. Неужели ты и в самом деле поверил в то, что мы позволим какому-то недочеловеку совокупиться с нашими сестрами?

– Нееет, – протянул я, мотая головой, – ни хренашечки тебе! Ты не получишь этот диск, Шварцкопф. Никогда, понял? Не видать вам моего мира. Ты и твои упыри сдохнете в этих подземельях.

– Ты уже почти умер, и я почти получил диск. И закончим этот разговор. Попробуй одолеть Мрак, если сможешь.

Мне показалось, что темнота у меня перед глазами внезапно сгустилась, приняв очертания человеческой фигуры. Я еще успел закрыться катаной. Нечто обрушилось на меня из тьмы, сбило с ног, навалилось на меня, сдавливая в удушающих объятиях. Уже теряя сознание, я подумал, что подвел всех. Принес Шварцкопфу на блюдечке ключ от нового мира, который эти твари очень скоро превратят в подобие Зонненштадта. От своего мира…

Тьма подхватила меня, завертела в водовороте, оглушила какофонией криков, выстрелов, воя сирен, разрывов, потом швырнула в молчание. И с этого момента я ничего не помню.

Ага, вот и он – световой тоннель, за которым, как утверждают пережившие клиническую смерть, находится тот свет. Сейчас я по нему пролечу и попаду на божественный фейс-контроль. Меня наверняка пропустят, только уж точно попеняют за мою наглость – мол, позволил называть себя живым Богом, а еще православный…

Э, нет, тут что-то не так. Это не тоннель. Это кто-то светит мне фонарем прямо в глаза. Да еще воняет нашатырным спиртом…

– Леха! Леха, как ты? – говорит знакомый голос. Если это ангел, то я Анджелина Джоли. Это Тога. Мать твою тру-ля-ля, как он тут оказался?

– Тога? – Я зажмурился, отвел рукой фонарь. – Какого хрена?

– Вот и я хочу тебе спросить то же самое. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Я тут децл расслабился… Ты что тут делаешь?

– Ты что, всерьез решил, что мы бросим тебя одного? Не дождешься, конь питерский. Руки-ноги целы?

– Да вроде целы, – я попытался пошевелиться. Ребра болели, саднила ободранная щека, ныло ушибленное плечо, но я был определенно жив. В недрах бункера громко и противно выли сирены, слышалась плотная стрельба. Рядом с Тогой я увидел девушку-херувимчика – она оттирала чем-то едко пахнущим мою одежду от залившей ее крови нахттотеров. – Стоп, так ты не один?

– Все здесь. Вся королевская конница и вся королевская рать. Наши юбердевочки сейчас прессуют твоих белесых друзей на нижних этажах бункера. А к тебе мы успели как в кино – в последнюю минуту. Тобой уже собирался поужинать какой-то нахттотер. Алина продырявила ему башку, а потом мы стащили тебя с контейнера.

– Погоди, Алина тоже тут?

– Конечно, – надо мной появилось лицо Кис. Такое прекрасное, такое милое, такое встревоженное. – Лешенька, миленький, как ты себя чувствуешь?

– Для покойника вполне терпимо. – Я протянул Тоге руку, и он помог мне сесть. – Знаете, ребята, вы действительно вовремя успели. Эти медузы мне ночной прибор разбили.

– Там, в городке, мы не стали тебя разубеждать, – сказал Тога. – Ты же упертый, как осел, все равно бы не послушал. Тогда Ермолай решил тебя подстраховать. Сказал об этом мне, а я сказал Алине. Пока ты ехал к логову нахттотеров на броневичке, Ермолай перебросил сюда два взвода наших супердевочек. Да и радиомаяк в твоей каске помог.

– Артисты! – вздохнул я и обнял Алину. Мне сразу стало легче на душе. – Потом с вами все перетру. А сейчас надо отбить портал, пока нахттотеры его не уничтожили.

– Ермолай с херувимчиками внизу. Там сейчас пыль столбом. Ты как, идти можешь?

– Даже бегать могу. Где моя катана?

Девушка-херувим подала мне катану. Я встал на ноги, сделал несколько шагов. Башка слегка кружилась, но я ощущал небывалый всплеск сил и отваги. Просто руки чесались поскорее кинуться в драку.

– Держи, – Тога сунул мне в руку фонарь, сам немедленно достал запасной. – Где-то внизу есть энергетическая консоль. Доберемся до нее, включим аварийное освещение, оно тут есть. Я видел в тоннелях силовые кабели.

– Тога, – я посмотрел на казанца взглядом, полным признательности, – ты молодец. Даже не знаю, как тебя благодарить.

– Не лезь под пули, – заявил Тога, и мы побежали к тому самому выходу из склада, где прервался мой одиночный рейд. Перешагивая через трупы рыцарей-вампиров и кровавые лужи, вышли на лестницу и поднялись ко входу в длинный коридор. Здесь крепко пахло бензином, паленой кожей и горячим камнем – видимо, девочки-нибелунги расчищали себе путь огнеметами. Несколько обугленных трупов в дальнем конце коридора подтвердили мою догадку. За поворотом коридора оказался вход в лифт, который охраняли два киборга. Увидев нас, они замерли по стойке «смирно».