Машина Апокалипсиса - Астахов Андрей Львович - Страница 8

– Ну-ну! – сказала Марика и перевела единорога на быструю рысь.

В конце концов мне удалось поймать ритм колебаний спины животного, и мне сразу стало легче. Однако теперь меня начали мучить приступы дурноты – вот уж никогда не думал, что от езды на лошади может случиться морская болезнь! Тем не менее, мы уверенно продолжали ехать вперед, оставляя позади версту за верстой. Похоже, я все-таки научусь ездить верхом. Главное, что Ланселот меня не пытался сбросить и вел себя вполне покорно.

– Надеюсь, дракон, от которого мы слызнули в лес, не устроил нам засаду где-нибудь за поворотом, – сказал я Марике. – Очень не хочется снова увидеть эту гадину.

– Странно, что дракон свил себе гнездо так близко от Лоэле, – заметила Марика. – Обычно драконы держатся подальше от людей. Не любят они человеческое общество.

– И слава Богу, – вздохнул я. – Мне они тоже совсем не по душе.

Солнце пошло на закат, когда мы доехали до небольшой гостиницы с поэтичным названием «Дом плакучих ив». Сам не помню, как я слез с единорога – ноги у меня не гнулись, и все мышцы нестерпимо болели. Хозяин гостиницы сообщил нам, что до Лоэле осталось миль двадцать, не больше. Это радовало – очень скоро я отделаюсь от своего единорога и никогда в жизни не сяду больше в седло.

– Ужинать будете? – спросил хозяин, глядя то на меня, то на Марику.

– Непременно, – сказал я. – Ужин пусть подадут в комнату. Мне не терпится лечь и отдохнуть.

– Как будет угодно господину рыцарю.

Нет, все-таки обращение «господин рыцарь» гораздо больше ласкало мой слух, чем «лох»! Я расплатился с хозяином за комнату и за ужин, и мы с Марикой поднялись наверх. Марика тут же разлеглась на кровати со стоном, который яснее ясного доказывал, что езда на единороге доконала и ее.

– Стяни с меня сапоги, пожалуйста, – попросила она.

– Если хочешь, я могу тебя раздеть.

– О, только не сейчас! Дай мне прийти в себя.

– Ты же хорошая наездница, Марика. Чего это ты так расклеилась?

– Не знаю. Наверное, с непривычки. Да и седло мужское. Спину будто огнем печет.

– Это была твоя идея насчет единорогов, – попенял я. – Может, оставим их тут?

– Мы обещали Винициусу оставить их на ферме Яна. Надо держать слово, милый. И сделай мне, пожалуйста, массаж.

– С превеликим удовольствием, – я стянул с Марики курточку и начал разминать ей мышцы спины от шеи и до ягодиц. Марика охала и стонала так сладострастно, что я почувствовал определенное возбуждение. Однако тут появился слуга с подносом. Он застыл в дверях, наблюдая за моими действиями.

– Поставь на стол и ступай, – велел я ему, продолжая поглаживать и мять мою вампиршу.

Я делал массаж еще минут пять, после чего Марика заявила мне, что еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

– Отлично, – сказал я. – Теперь надо поесть.

– Я немного полежу. А ты ешь.

– Может, тебя покормить с ложечки?

– Ну, уж нет. Я вообще-то совсем не хочу есть.

Внезапно я понял, почему Марика так устала и расхандрилась. Ей нужна кровь. Она об этом не говорит, но не надо быть великим умником, чтобы догадаться, в чем тут дело.

– Надо было попросить задержаться этого мальчишку-слугу, – сказал я, ломая на тарелке жареную курицу. – Может, его кровь бы тебя подбодрила.

– Это не смешно, Осташов, – Марика посмотрела на меня тяжелым взглядом. – Мне действительно нездоровится.

– А как же твои болюсы? Твой вампирский антипохмелин?

– У меня их больше нет.

– Пожалуй, мне придется стать твоим донором, милая.

– Осташов, ты мазохист. Тебе кто-нибудь об этом говорил?

– Ради тебя я готов на все. Даже готов лишиться пары стаканов крови.

– Твои шутки мне не нравятся. Я лучше посплю.

– Спокойной ночи!

Марика уснула быстро. Я расправился с ужином и стал думать, чем себя занять. Единственным доступным мне развлечением была беседа с Консультантом.

– Я ничем не могу помочь вашей спутнице, – сказал мне Консультант, когда я рассказал ему о Марике. – Надо отдать ей должное, она держится молодцом. Не хочет создавать вам проблем. Впрочем, в Лоэле ей будет легче найти способ поправить здоровье.

– Я предложил ей укусить меня. Она говорила, что укус вампироморфа…

– Мой друг, ваш альтруизм похвален, но все не так просто. Кровопотеря ослабит вас. Так что не говорите глупостей и лучше почитайте вот это, – Консультант сунул мне маленькую книжку в кожаном переплете. – Вам стоит побольше узнать о месте, в которое вы направляетесь. А я, с вашего позволения, займусь другими делами.

Когда Консультант исчез, я открыл книжку. Она называлась «Королевский путеводитель по Авернуа, составленный Люка де Бонсо, придворным картографом Его Величества». И вот что я там вычитал.

Авернуа – королевство небольшое, примерно триста миль с севера на юг и четыреста двадцать с запада на восток. Оно граничит с Хирном на севере, Лансаном и Саграмором на востоке и имперскими землями на юге и западе. Независимым это королевство стало примерно триста лет назад, и с тех пор в нем правит династия Хольдингов, основателем которой был король Хольдер Грамотный. У короны Авернуа примерно сто сорок тысяч подданных, из них три четверти люди, остальные – эльфы и гномы. Авернийцы по языку и обычаям близки своим соседям, лансанцам и саграморцам, и считаются красивой расой. Мужчины высокого роста и крепкого телосложения, женщины отличаются стройностью и грацией. У авернийцев светлая кожа, темные глаза и волосы. Они искусные земледельцы, воины и маги. Большая часть населения живет в трех городах – Лоэле, Фиране и Ло-де-Мало. Столица, город Лоэле, был основан в 114 году Новой Эпохи королем Гурмэ Длинноносым, и сейчас здесь проживает почти пятьдесят тысяч жителей. Город славится своим университетом, а также тем, что именно здесь находится штаб-квартира Боевого Братства. Из прочих достопримечательностей упоминались какой-то мудрополитен, знаменитые винокурни Сабарек, где производятся лучшие красные вина и коньяки, руины древнего города элдеров, известные как Безымянный Город, королевский зоопарк и Большая арена, где по праздникам проводятся состязания рыцарей, лучников, ловчих и кулачных бойцов.

»– А еще хотел бы я сообщить всякому, кто пожелает посетить наше прекрасное королевство, – писал в заключении Люка де Бонсо, – что та несказанная благодать, коя в землях наших издавна обретается и множится по воле Бессмертных, причиной своей имеет человеколюбивое и просвещенное правление нашего любимого монарха, Его Величества короля Авернуа и окрестных земель. Ибо как сердце человеческое есть основа всей жизни тела, так и августейшая персона Его Величества есть основа процветания нашего. Первейшим своим долгом почитает государь наш заботиться о подданных своих, защищать их от всякого лиха и милостями своими оделять беспрестанно. Аки пастух добросердечный заботится о вверенном ему стаде, так и государь наш печется о народе своем денно и нощно, не зная ни покоя, ни отдыха. Ни в одном из сопредельных нам королевств не живут подданные столь счастливо и свободно, чувствуя на себе каждодневную заботу высшей власти, не опасаясь за жизнь свою и достаток. Кто, как не августейший государь наш, приютил в своих пределах потомков народа Элдера, гонимых и униженных? Кто подал им руку помощи и согрел милостью своей, как не Его Величество? А потому да благословят Бессмертные нашего короля и да приумножат они годы его жизни на благо любимой нашей страны Авернуа!»

– Культ личности и неприкрытый подхалимаж, – пробормотал я, закрыв книжку. – Но про эльфов интересно. Надо бы порасспрашивать у Марики, чего это местный правитель так к ним благоволит. Наверняка, это не бескорыстная любовь к инородцам. А, камушек? – обратился я к Говорящему камню.

– Вот уж не знаю, – фыркнула Эль-Шаба. – Тебе интересно, узнавай.