Машина Апокалипсиса - Астахов Андрей Львович - Страница 46

Ладно, я, наверное, слишком многое хочу узнать сразу. За минувшие сутки я и так хорошо поработал. Теперь надо ехать в Лоэле, разузнать у Барнабо о Марике и доложиться Руди фон Данцигу. А потом – в Орморк. Пора разобраться с темными тайнами Корунны.

Глава девянадцатая.

Благодарность Ричарделлы

Сразу по возвращении в столицу я отправился искать лавку Тикса. Найти ее не составило труда. Старый Тикс торговал мануфактурой и бижутерией прямо у входа на городской рынок. Пояс Повелителя Стихий оказался весьма нарядным и изысканным изделием из ромбических серебряных блях с тяжелой пряжкой и кронштейнами для кинжала и меча. Неудивительно, что он стоил так дорого. Забрав приз, я отправился в таверну «У пьяного студента».

Барнабо встретил меня вполне по-дружески – помахал рукой и сразу предложил выпить. И хотя я никогда не пью с утра, на этот раз предложение принял. Мы пропустили по рюмке «Премьера», а потом я спросил про Марику.

– Есть для тебя эпистола, – ответил Барнабо и подал мне аккуратно сложенную записку.

Я развернул письмо и прочел следующий текст:

Помни о пророчестве: сердца, полные огня, соединяются. Я буду с тобой.

Твоя Марика.

– Хорошие новости? – усмехнулся Барнабо.

– Всего лишь несколько нежных фраз, – я даже не сомневался, что трактирщик прочел до меня это письмо, но сыграл в простачка. – Она меня любит. А это главное.

– Не беспокойся, приятель. Мастер – человек слова. С твоей крошкой ничего не случится. Еще по одной?

– Наливай. Слушай, а ты давно работаешь на Мастера?

– Это не твое дело.

– Согласен, – я залпом выпил коньяк. – Тогда еще один вопрос. Если Мастер Темный Мессия, то чего это он шестерит на Эльдареда?

– А ты сам у него спроси. Мастер – голова. Он знает, что делает. Служи ему преданно, без награды не останешься.

– Послушай, а как я могу встретиться с Мастером? У меня есть для него кое-какая интересная информация.

– Что-то важное? – Барнабо посмотрел на меня с интересом. – Вообще-то шеф не любит, когда его отвлекают по пустякам.

– Это не пустяки. Я в Данделе разузнал кое-что. Мастера это может заинтересовать.

– Хорошо, я сообщу о твоем желании. Что-нибудь еще?

– Письмо для Марики передашь?

– Пятьдесят дукатов.

– Дороговато за эсэмэску, но с оператором не спорят. Давай бумагу и чернильницу.

Я вновь не стал писать длинное послание. Всего два предложения: «Я тоже буду с тобой, обещаю. Целую и люблю. Твой Алекто». Сложил листок и передал трактирщику.

– Зайди завтра, – сказал мне Барнабо, – я передам тебе ответ Мастера.

– Ты что-нибудь надумал по поводу встречи с агентом Риската?

– Думаю. Если понадобится твоя помощь, я тебе скажу.

– Тогда будь здоров.

Я вышел из трактира в хорошем настроении. Марика ответила на мое письмо. Конечно, я не должен особенно доверять Мастеру. Кто его знает – быть может, Марику давно разобрали на запчасти, а это письмо накарябал кто-нибудь из шестерок Мастера. Но о таком варианте мне даже думать не хотелось. Буду считать, что с Марикой все в порядке, и мы с ней обязательно встретимся. При следующей встрече с Мастером обязательно потребую организовать нам свидание. Вряд ли иерофант Круга магов мне откажет – медальончик-то у меня.

В гостинице я достал из сумки арбалет, в который превратилась найденная мной двустволка погибшего москвича, и попытался разобраться, как из него стрелять. Арбалет был маленький, длиной с мое предплечье, весил килограмма два от силы, взводился расположенным под ложем рычагом, на манер ковбойского карабина Генри, и заряжался сразу двумя стрелами. Хитрый механизм досылал вторую стрелу в желоб при взведении тетивы после первого выстрела. Я зарядил арбалет двумя болтами из колчана, отошел в угол и выстрелил в стену, целясь в одну из диагональных балок фахверка. Стрела с такой силой вонзилась в дерево, что со стены посыпалась штукатурка, и мне пришлось приложить нешуточные усилия, чтобы выдернуть болт из балки. Потом я попробовал пустить две стрелы подряд – промежуток между выстрелами составил не более секунды. Конечно, это не обрез дробовика, и не тот суперсамострел, что был у Ван Хельсинга в одноименном фильме, но в своем роде маленький самозарядный арбалет был отличным оружием. Единственное, что меня настораживало, так это надежность механизма перезаряжания. Ну, да ладно, практика покажет, что и как. Потом я осмотрел склянки с зельями: судя по ярлычкам на них, это были целительные и стимулирующие снадобья, плюс уже знакомая мне тинктура Ящера, защищающая от магии.

Лучше бы это была сгущенка.

Итак, в моем списке неотложных дел осталась только одна запись – встреча с Руди фон Данцигом. И нечего откладывать ее в долгий ящик. Пообедать я смогу и после приятного разговора, с членским билетом Боевого Братства в кармане.

Когда я вошел в холл Боевого Братства, там был только мажордом Мальден. Старый энтузиаст был занят делом – чистил коллекционные доспехи полирующей пастой. К моему удивлению, он не завел со мной разговор о катане и вообще, встретил меня как-то холодно. Я поднялся по лестнице и вошел в кабинет фон Данцига.

Делопроизводитель беседовал с каким-то молодым чернявым парнем в бархатном лиловом дублете и с длинной шпагой на боку.

– Я занят, – сказал он мне недовольным тоном. – Извольте подождать в приемной.

Я пожал плечами и вышел. Ждать мне пришлось не меньше получаса, и я уже всерьез собирался побеседовать с Эль-Шабой, чтобы хоть как-то скоротать время, но тут лиловый дублет вышел из кабинета фон Данцига, и я смог войти.

– Чего ты хочешь? – хмуро спросил меня фон Данциг. От его обычной радушности не осталось и следа, и это было странно.

– Я выполнил третье задание, сэр, – ответил я. – Оборотень в Данделе нейтрализован, Вандайн скоро будет здесь, если уже не прибыл в город.

– Он прибыл в город. Был у меня два часа назад. И рассказал кое-что о тебе. Слово чести, такого я от тебя не ожидал.

– Что? – У меня упало сердце, я понял, что Вандайн подкинул мне очередную подлянку. – И что же он наговорил?

– Точнее сказать, говорила девушка, Ричарделла. Она рассказала, что Вандайн попал в беду. Отправился убивать оборотня, и его завалило землей в волчьей норе. Ричарделла попросила тебя помочь ей вызволить рыцаря и даже согласилась ради Вандайна уступить твоим низким, недостойным рыцаря домогательствам. Но едва вы пришли к норе волка, ты струсил и убежал. Бросил своего собрата рыцаря в беде. Подобный проступок навсегда закрывает для тебя дорогу в Боевое Братство. Ты поступил низко и трусливо.

– Ах, так! – Я аж задохнулся от возмущения, кровь ударила мне в голову, будто шампанское из взболтанной бутылки. – Так это все Ричарделла тебе рассказала?

– Да, и Вандайн подтвердил, что именно все так и случилось. У меня нет причины им не верить. Волк убит, но это не твоя заслуга. Это Вандайн и Ричарделла убили зверя, а ты… Тебе отказано в приеме в Боевое Братство. Ты опозорил герб рода Фра-де-Леоне.

– Опозорил, говоришь? – Я сжал кулаки, шагнул к фон Данцигу. – Ну, уж нет, дорогой комиссар. Скорее, наоборот. Это я убил оборотня и ведьму, которая им повелевала. И у меня есть свидетели. Фермер Алейн и аббат Клавдий. А эта бл… – эта бледная поганка Ричарделла наврала тебе с три короба. Да, ее дружок-падальщик попал в переплет. Он спутался с волчицей из Данделе, потому что сам оборотень. Да-да, приятель, не делай круглые глаза. Вандайн – вервольф. Самый настоящий, всем вервольфам вервольф. Ричарделла просила меня убить ее соперницу, чтобы она могла вернуть Вандайна. Мы пошли к логову вместе, но у самой норы эта стерва струсила, уговорила меня идти на оборотня в одиночку. И я пошел, как последний… лох. Убил тварь и ее хозяйку. И что я получил взамен? Какую благодарность? Вот так было дело, милостивый государь. А все, что наплели тебе эти имперские подонки – одна сплошная ложь.