Двуликий мир - Щерба Наталья Васильевна - Страница 1

Наталья Щерба

Двуликий мир

Пролог

Тим

Никогда Тим не бежал так быстро.

Дыхание давно сбилось, пот застилал глаза, но парень не останавливался. Проклятая луна светила прямо в лицо и не давала забыть о надвигающейся опасности.

Хищные тени фонарей быстро сменяли друг друга, неслась навстречу широкая тротуарная полоса. Еще миг – и покажется с левой стороны долгожданный поворот: дальше – тупик, стена из неровно выложенного кирпича, за которой – спасение. Но почему его преследователи не устают? Тим ощущал позади их четкий, размеренный бег – расстояние стремительно сокращалось.

Нет, он больше не выдержит! Сдаться?.. Упасть на пыльную дорогу, закрыть голову руками, может, и пронесет… выживет как-нибудь, и не такое бывало в уличных потасовках. Но зачем себя обманывать? Ведь эти трое не были обычными хулиганами, случайно забредшими чужаками из других районов.

Тим сипло выдохнул и, рванувшись из последних сил, ускорил бег. Сердце бухало в груди, толчками подгоняя непослушное тело, – казалось, не будет конца нелепой, безумной погоне.

И зачем он полез через ограду? Да и наверняка бегут-то за ним охранники из этого большого и красивого дома. Дома с изгибами крыш и башенок, изукрашенных молочными в темноте скульптурами и тонкой решетчатой ковкой оград. Дома, которого раньше он не замечал, – сколько раз ни ходил по знакомым с детства дорогам… Возможно, его отгрохал за год какой-нибудь богач – вон сколько строек ведется вокруг. А этот дом и стоял как-то особняком, возле самых зарослей орешника, где начиналась дорога в густой сосновый лес. И все чернел на фоне звезд, словно причудливая каменная громадина старинного замка – страшная, пугающая, притягивающая взгляд, темная обитель. Парень всего-то и хотел – глянуть вблизи на диковинный фасад, прогуляться по извилистым переплетениям дорожек…

Да только лишь Тим, уцепившись за гладкий кругляш оградного столбика, аккуратно перемахнул через полутораметровый забор, увенчанный острыми шипами, – мгновенно сиганул обратно. Казалось, эти трое поджидали его: быстро оглянувшись, парень видел, как взлетели над забором в высоком прыжке три черные фигуры и тут же бросились за ним.

Резкий уход влево – и вот он, спасительный провал тупика. Три летящих прыжка, и Тим уже на стене. Казалось, всего лишь подтянуться на руках, перемахнуть за край барьера, туда, к родному дому номер двадцать на улице Солнечной. Пролезть по гулкой водосточной трубе, перейти на узкий каменный бортик, подтянуться к балкону, вскочить на карниз «пятачка», и все – останется лишь запрыгнуть с разбегу в родное окно, которое никогда не закрыто…

Острая тонкая боль в затылке догнала его ровно на самом верху: он замер, словно бы передумал лезть дальше, и вдруг тяжело повалился на землю. Впрочем, его тут же подняли, повернули лицом к кирпичной стене.

– Так ты видел наш дом, парень?

Глухой и вкрадчивый голос заставил содрогнуться: хотелось уйти в сторону, убежать и скрыться, но тело Тима будто держали в невидимых тисках – он не мог даже повернуть голову.

– Ты видел дом, парень? – повторил человек более сухим, жестким тоном.

– Да…

– Каким ты его видел? – Этот голос казался старшим, более спокойным и уверенным.

– Большим… необычным.

Тима била мелкая дрожь, он не понимал, зачем этим людям понадобилось гнаться за ним и после задавать нелепые вопросы. Ему вдруг вспомнилась страшная сцена из старого военного фильма. Где вот так же, возле скалящейся осколками кирпичей стены, стоял пленный и держал руки за головой… стоял, приговоренный к расстрелу, готовый молча принять судьбу. Тим тоже был повернут лицом к стене – ладони царапала крошка кирпича – и чувствовал себя так же скверно, как и военный киногерой.

– Зачем ты приходил? Как оказался в том месте? – Вкрадчивость бесследно исчезла, тон голоса стал приказным. – Что забыл там, малец?

– Да ничего! – В голосе Тима полыхнуло отчаяние. – Я просто люблю прогуляться ночью… Сам.

– Под луной или под звездами? – Кажется, это вмешался третий из преследователей. Его голос казался ироничным, насмешливым.

Тим не ответил, справедливо полагая, что над ним просто издеваются.

– Я не хотел ничего плохого, – твердо произнес он. – Просто решил взглянуть поближе…

– Похоже, он не врет, – задумчиво протянул смешливый голос. – Что будем делать? Отпустим?

– Чтобы он рассказал про наш… про наш дом? А если парень двулик?

– Это вряд ли…

– Почему? Он быстро бегает, прыгает. Все задатки для какого-нибудь астра.

– Неизвестно… похоже, малец просто неплохой акробат, и только.

– Может, пусть старший разберется?

– Стоит ли беспокоить главного такой ерундой?

– Тогда избавимся… Быстро, без шума. Без неприятностей.

– Нет. Повернись-ка, малец.

Тим, не посмевший ослушаться приказа, медленно развернулся.

И тут же полоснула по глазам яркая оранжево-зеленая вспышка – будто его накрыло, упав с самой высоты зенита, огромное слепящее солнце. Парень закричал – стены домов узкого проулка мгновенно размножили болезненный вопль, превратив его в хриплое, стонущее эхо. Казалось, будто под веки проник огненный жар и его частицы разбежались по телу, вспухая тысячами мелких, пульсирующих точек боли…

И вдруг действие прекратилось: Тим осел на землю, прислонившись спиной к кирпичу, – лишь его тело мелко и часто дрожало, напоминая о пережитом потрясении.

– Парень безлик, – донеслось до Тима словно сквозь шум водопада. – Но вот что странно: свет луны тут же покинул его… пацан невосприимчив к лунному влиянию. Но видит наш дом. Дом лунатов. Любопытный экземпляр.

– Короче, внуши ему что надо, и уходим, – в этом голосе послышалось нетерпение, – и так потеряли много времени! Вряд ли кто заметил пацана – пусть живет. А если он тебя заинтересовал – возьми под наблюдение. Городок маленький, разыщем в два счета.

– Подумаем…

Утренний сон разорвал звонок. Будильник отца – проклятый китайский экземпляр. Тим ненавидел это изобретение человечества всеми фибрами души, да и вообще предпочитал вставать сам – на рассвете. Он нехотя приоткрыл глаза, уловил привычные очертания окна за прозрачно-зеленоватой, сильно помятой шторкой и вдруг замер – вспомнил.

Что это было? Кошмарный сон, дикая полуявь, бредовая галлюцинация?

Парень осторожно ощупал веки: все нормально, никаких повреждений, зрение тоже в норме.

Зеркало в ванной лишь подтвердило: с лицом все в порядке. Карие глаза под выгоревшими на солнце бровями смотрели тревожно. Ежик коротко стриженных волос, как всегда, топорщился. Тим напряг мышцы так, что желваки заходили по скулам и его черты лица ужесточились. Таким вот, злым, он нравился себе больше. Но все равно глаза выдавали добродушный характер.

Пожалуй, стоит завязывать с длинными пробежками по ночам – днем сил ни на что не хватает, да и вот – всякие ужасы снятся-видятся. Хотя чувствовал – не привиделось. Уж слишком отчетливо запомнились три странных голоса, кирпичный барьер и оранжевая вспышка. И дом – огромный, в башенках, словно восставший из самых глубин черной земли… Странный дом – незнакомый, чужой… Ведь не было его там раньше? Точно не было… Надо сходить еще раз, обязательно проверить…

Нет, ночью из дома ни на шаг! Хватит с него: то на обычное хулиганье нарвешься, то просто зазеваешься. Однажды выскочившая из-за поворота машина чуть не сбила его – Тим еле увернулся, навсегда запомнив очертания колеса, чуть не проехавшегося по его лицу. А как-то раз грязный, полудикий бульдог, наверняка за дело выгнанный из хозяйского дома, едва не отгрыз ему ноги – хорошо, что Тим мигом перемахнул через ограду детского садика. И вот теперь – эти трое…