Убить меня - Хмелевская Иоанна - Страница 39

– Вы ко мне? – мягче, чем собирался, спросил комендант. – В чем дело?

Красотка махнула платочком в сторону инспектора Рейкеевагена.

– Вот этот господин знает, – прошептала она и всхлипнула.

Инспектор остолбенел. Комендант обратил на него суровый взгляд.

– Первый раз в жизни вижу эту даму, – решительно объявил Рейкееваген и посмотрел на девицу: – Ваша фамилия?

Девица беспомощно огляделась, по щекам ее потоком струились слезы. Она больше не скандалила, не вопила – видать, присутствие высшего полицейского состава привело ее в замешательство.

– Может, у вас имеется какой-нибудь документ, – сочувственно подсказал ей сидевший ближе всех старший инспектор, неоднократно обедавший и ужинавший в доме Рейкеевагенов.

Красавица тяжело вздохнула и перестала лить слезы.

– Рейкееваген моя фамилия, – сказала она голосом, знакомым всем присутствующим. – Как видите, собственный муж не узнал меня, хотя мы пятнадцать лет женаты. Я немного помолодела, не так, ли? Если пожелаете, могу раздеться… да не бойтесь, просто сниму грим, да и проклятый корсет слишком жмет…

Учитывая, что на сегодняшней утренней пятиминутке у начальства как раз обсуждался вопрос, как убийца мог изменить свою наружность, внезапное появление мадам Рейкееваген оказалось весьма кстати. Оправившись от шока, эксперты возбужденно загалдели, а Рейкееваген то подсовывал им фотографии ведьмы, то заставлял хорошенько оглядеть юную красавицу, ведь это он выдвинул предположение о возможном камуфляже.

Опыт, поставленный супругами Рейкееваген, удался во всех отношениях: жена останется в памяти мужа молодой и красивой, сотрудники убедились, что внешность свою человек может изменить до полной неузнаваемости, и, что совсем немаловажно, шеф тут же распорядился возместить инспектору Рейкеевагену все расходы на дорогостоящий эксперимент.

Несчастье, как известно, не приходит одно, с удачами же бывает по-всякому.

Очередная информация дошла до следователя случайно. Правда, поиски машины покойной ван Эйк не прекращались, но ее искали не слишком рьяно. А она нашлась.

Из отделения полиции в Нунспете, небольшом местечке под Зволле, пришло сообщение о «пежо», брошенном кем-то на полпути между Нунспетом и Зволле в безлюдной местности. Правда, слово «безлюдная» не очень подходит к Голландии, перенаселенной сверх всякой меры, больших пустошей там днем с огнем не найдешь, но небольшие порой попадаются. В данном случае это была даже не совсем пустошь, машину обнаружили на подворье одиноко стоящего заброшенного дома, можно сказать, на хуторе. После смерти престарелой владелицы дома там никто не жил, наследники как-то не спешили воспользоваться недвижимостью.

Механик из авторемонтной мастерской в Нунспете сообщил своему приятелю, полицейскому, что один из его коллег якобы видел у заброшенного дома бесхозный «пежо». Полицейский лично проверил слухи, обнаружил машину, и, на всякий случай, местная полиция решила сообщить о находке в Амстердам.

Рейкееваген тут же помчался в Нунспет. Полицейский, обнаруживший брошенный автомобиль, ждал его, и они вместе поехали к дому покойной Бернардины. И в самом деле, из сараюшки во дворе торчал зад «пежо». Похоже, раньше он был замаскирован ветками и травой, теперь же зелень увяла, листья высохли и осыпались, и маскировка исчезла.

Инспектор проверил – машина убитой Нелтье ван Эйк. К сожалению, следствие до сих пор не уделило транспортному средству покойной должного внимания, а следовало бы объявить в розыск.

Инспектора бросило в жар. Он срочно вызвал свою группу экспертов, те занялись работой, сам же инспектор пожелал встретиться с парнем, который нашел машину.

И тут возникло препятствие. Машину нашел Филип Фейе, который сегодня почему-то в мастерской не появился. Это всех удивило: парень был работящим и здоровым как бык, никогда не прогуливал, пил только пиво и наркотиками не баловался. Филип был из фермерской семьи, жили они в сельской местности, так что на работу ездил на велосипеде. Случалось, что иногда ненадолго опаздывал, но чтобы прогулять – нет, такого за ним отродясь не водилось.

Инспектор послал за ним человека, но и дома Филипа не оказалось. Мать удивленно сообщила, что сын отправился на работу.

Инспектор выяснил, что парень ездил по проселочной дороге, где машины страшная редкость, так что сбить его не могли. И все же до мастерской Филип не доехал. Так куда же он подевался?

Столпившиеся вокруг инспектора работяги из автомастерской в недоумении чесали в затылке. Парень тихий, спокойный, за девками чрезмерно не бегал. Трудяга, хотя и туповат малость, ну да, звезд с неба не хватал, но доброжелательный и всегда готовый помочь. В последнее время жаловался, что устает от дороги, да к тому же младший братец повадился тайком носиться на его велике и, понятное дело, раздолбал двухколесного скакуна. Филип мечтал завести машину – и быстро, и приятно, и крыша над головой. Да, разговоры про машину он завел после того, как обнаружил брошенный кем-то «пежо» во дворе старой Бернардины.

Тут инспектор встревожился не на шутку и велел своим людям прочесать окрестности старого дома. Долго искать не пришлось. Филип Фейе обнаружился недалеко от сарая – под старым раскидистым ореховым деревом. Беднягу пришибла огромная суковатая ветка, валявшаяся рядом с телом, – словно отломилась она от дерева и упала точно на Филипа, свернув бедняге шею.

Эксперты лишь с недоверием качали головами. Ну разве может ветка упасть с такой скоростью, чтобы здоровой молодой парень не успел отскочить в сторону. Он что, глухой был? Или в прострации? И с какой стати она вообще отломилась, дубина эта?..

– Разве что он ухватился за сук, хотел влезть на дерево, да сук обломился, и парень неудачно упал…

Может, и так, – недоверчиво пробурчал инспектор и обратился к местному полицейскому: – А ты ничего не заметил особенного, когда наткнулся на машину? И почему никого не оставил при ней?

Полицейский, рассчитывавший на благодарность, обиделся:

– А зачем кого-то оставлять? Столько времени простояла здесь, никто ее не трогал. И ничего необычного я не заметил. Парень, наверное, уже там лежал, за сараем, когда я приезжал, да мне ни к чему было осматривать округу.

– Лежал ли… Впрочем, тут слово нашему медэксперту.

Медик поддержал патрульного. Смерть наступила, по его мнению, ранним утром. Получается – когда парень ехал на работу. Но зачем он свернул с дороги? И почему оказался под деревом? Инспектору оставалось только опять обратиться к рабочим из автомастерской. Пусть парень и молчун, но что-то он все же говорил, хотя бы о найденной машине?

Рейкееваген решил допросить ближайших приятелей погибшего. Те жались, мялись, явно не желая трепать языком. Пришлось прикрикнуть. Вот тут-то и выяснилась причина, по которой Филип свернул с дороги.

– Дак поорешничать хотел, – буркнул наконец один из слесарей.

Нежелание приятелей Филипа разговаривать было связано с тем, что они чувствовали себя отчасти виноватыми в гибели парня.

Это они попросили его потрясти старое ореховое дерево и привезти им орешков. Вздыхая и запинаясь, перебивая друг друга, они наконец разговорились и начали с оправданий.

– Все равно орехи осыпаются, мы бы спросили разрешения у хозяев, так ведь нет хозяев-то… А орехи-то суперские! И кажется, растет этот старый орех аккурат у сараюшки, в котором та машина стоит. Филип когда в первый раз привез орешков, так и сказал – машина в сарае стоит, никто ее не трогал, словно забыли про нее. А странно, машина-то нестарая, не развалюха какая, модель из свежих, а уже неделю стоит никому не нужная…

– Говорите толком! – рассердился инспектор. – Филип Фейе сказал, что машину поставили в сарай неделю назад?

Суровый окрик испугал парней, они притихли, а потом загалдели все разом. Инспектор велел им замолчать.

– Говори ты! – кивнул самому толковому из четверки.

– Да какая неделя? – возразил тот. – Два месяца, почитай, прошло, и все мы помним, потому как это был единственный случай, когда Филип приехал на работу ни свет ни заря, за полтора часа до смены. Что-то с велосипедом у него стряслось, ну да его родители вам лучше скажут. Тогда отцу пришлось привезти его так рано, чтобы самому успеть на работу.