Убить меня - Хмелевская Иоанна - Страница 14

– Выходит, жива.

– Тогда, черт возьми, кого же голландские легавые обнаружили в багажнике ее машины?

– Не знаю, – угрюмо пробурчал Гурский. – Боюсь, голландцы и сами пока не знают. Для них это очень неприятная новость. Они собираются наладить с нами официальное сотрудничество, уж очень многое в этом деле связано с Польшей, только прошу пани никому об этом не говорить.

– А то пан меня не знает! Разбежалась, сейчас начну трепать языком…

Итак, я свой долг исполнила, кому надо все сведения сообщила, так что могла заняться наконец собственными делами. Я до сих пор не разобрала багаж, сумки так и валялись в салоне.

Но сначала еще один звоночек…

– Слушай, он уже знает! – возбужденно выкрикнула в трубку Мартуся. – Говорила же – можно и до ночи подождать! Льготный тариф!

Я перебила подругу:

– Что он знает?

– Что это не она! Не Эва! Но о том, что Эва звонила в Польшу, – не имел понятия. Раз пять переспросил меня, точно ли это была Эва Томпкинс, живая и невредимая. А как я могу утверждать, если она говорила не со мной?

– Правильно, пусть сам побеседует с Гонсовскими или поручит это нашей полиции. Откровенно говоря, у меня до сих пор нет уверенности, что в багажнике «мерседеса» действительно находился труп, я же не видела его собственными глазами.

Возражение Мартуси было хоть и нервным, но вполне здравым:

– Не будь там трупа, стали бы они такой шум-гам поднимать? Если бы обнаружили наркотики или какие-нибудь бриллианты, то с какой стати Эвой интересоваться? А так женский труп в машине, зарегистрированной на ее имя.

А ведь она права! Я посочувствовала голландскому инспектору, вот ведь не повезло бедняге! С трупами вообще одна морока, но у этого хоть имя-фамилия имелись, а тут нате вам – труп взял и сменил личность. И начинай бедный следователь все с начала. Однако Эва Томпкинс все же может стать зацепкой – ведь безымянная покойница обнаружена в багажнике именно ее машины.

Ладно, в полиции специалистов пруд пруди, а у меня и своих забот достаточно.

На Марселя Ляпуэна, любовника прекрасной Эвы, вышли случайно. Просто он самым глупейшим образом перегородил своей машиной выезд пожарным с их базы в Кабуре. Наплевал на все запрещающие знаки, вылез из машины и удалился. Хотя в разгар туристического сезона в Европе царит полнейшая автомобильная неразбериха, но даже она имеет свои границы. Пожарной команде как раз захотелось выехать, к счастью, не на пожар, а для того чтобы снять с крыши кота, который истошно орал на самой верхотуре.

Марсель Ляпуэн вернулся как раз в тот момент, когда его автомобиль уже собирались отбуксировать куда подальше. Марсель не стал ввязываться в дискуссию с дорожными службами, даже извинился и не возражал против штрафа. Его фамилия, имя и номера машины уже были известны полиции. В ответ на вежливые, но настойчивые расспросы Марсель заявил: в Кабур приехал отдыхать, живет не в отеле, а в небольшой арендованной вилле, чуть в стороне от курорта, адрес виллы с удовольствием даст, но он в любую минуту может уехать обратно в Париж. Когда точно? Точно не знает сам, может, завтра, а может, и послезавтра.

Вот и все. Через час инспектор Рейкееваген уже знал обо всем и рвался во Францию. Удержало его лишь полное незнание языка. Пришлось опять обратиться за помощью к коллегам. Правда, теперь с этим было попроще – официальные запросы голландской полиции уже улетели и в Лондон, и в Варшаву, и в Париж.

Французский детектив немедленно отправился в Кабур, где первым делом с превеликим удовольствием искупался в море. После чего позвонил куда положено и сообщил, что мсье Ляпуэн действительно проживает по указанному адресу. С супругой. Так, во всяком случае, он представил свою даму хозяевам виллы. Оба они говорят по-французски и по-английски, а точнее, муж лучше говорит по-французски, чем по-английски, а жена – наоборот.

Инспектор Рейкееваген в супругу не поверил, его желание рвануть в этот Кабур и самолично выспросить у беззаботной пары все относительно «мерседеса» в гараже Ляпуэна и об обстоятельствах исчезновения автомобиля только усилилось. Однако, немного подумав, голландец решил остаться на месте, ведь вся информация все равно стекалась к нему в кабинет. Что же касается «супруги» обольстительного красавца Ляпуэна, инспектор уже не сомневался, что это и есть таинственная Эва Томпкинс. На их роман инспектору было наплевать, его интересовало только то, что могла рассказать Эва о своем автомобиле.

А тут от французского агента поступило сообщение, что Марсель Ляпуэн явно готовится к отъезду, наверняка в Париж, и инспектор похвалил себя за выдержку. Правильно сделал, что не помчался сломя голову в этот Кабур.

Дорога от Кабура до Парижа занимает два часа, однако мсье Ляпуэн отправился в путь лишь на следующий день в полдень, а к этому времени инспектор разжился еще кое-какими интересными фактами.

Узнав, что в багажнике «мерседеса» Эвы Томпкинс находится не ее труп, инспектор Юи Рейкееваген разослал запросы обо всех пропавших в последнее время женщинах. За несколько часов к нему поступило десятка два отчетов. Не так уж много, но ведь инспектор сразу сузил круг поисков, интересуясь исключительно женщинами средних лет. Под этот возраст подходила лишь одна кандидатура.

Голландка, Нелтье ван Эйк, проживавшая в Амстердаме, юрист по образованию, специалист в банковской сфере. Заявление о ее исчезновении сделала два дня назад подруга, американка голландского происхождения.

Наконец инспектор мог пообщаться со свидетелем лично, на родном языке. К тому же американка поселилась как раз у пропавшей подруги, что давало следователю возможность заодно осмотреть и квартиру.

И он немедленно отправился туда.

Подруга пропавшей оказалась монументальной дамой пятидесяти двух лет от роду. Янтье Паркер громогласно и решительно заявила, что с Нелтье наверняка случилось несчастье. Подруги договорились съездить отдохнуть в Италию, и она прилетела из Америки в точно назначенный день и обнаружила, что Нелтье нет. Она еще в аэропорту удивилась, что Нелтье ее не – встречает, стала звонить домой подруге, но и там никто не отвечал. Тогда она поймала такси и успела буквально в последний момент, потому как горничная уже уходила и собиралась запереть двери пустой квартиры. Да, она знакома с горничной Нелтье уже много лет, столько, сколько та работает в этом доме, хотя знакомство, сами понимаете, не близкое, служанка ведь… Она, Янтье, знает, как зовут горничную, и в лицо ее знает, а фамилия и адрес ей ни к чему. Хорошо, что ухватила за хвост эту бабу, а то пришлось бы искать номер в гостинице, в туристический сезон!

И что? Служанка впустила постороннюю особу в квартиру своей хозяйки?

– Ясное дело, впустила, она ведь знает меня много лет. И ей было известно о нашей поездке в Италию.

– А как давно вы знакомы?

– С кем знакома? С прислугой или с Нелтье?

– С обеими.

О горничной она только что рассказала, сколько можно повторять, знает ее с того момента, как та начала работать у подруги, лет пятнадцать будет. А с Нелтье они вместе учились в школе. Вон фотографии, они с Нелтье там еще девчонками сняты.

Все понятно, но инспектор хотел бы побеседовать и с горничной. Странно немного, что за пятнадцать лет свидетельница не узнала ни фамилии, ни адреса этой женщины.

Тут госпожа Янтье Паркер, американка по мужу, голландка по рождению, посмотрела на инспектора как на последнего недоумка. Да, она приезжала к подруге много раз, видела служанку, но скажите, с какой стати ей интересоваться этой особой? Достаточно, что знает ее в лицо – рыжая мулатка – и запомнила имя. И вообще, какое это имеет значение?

Инспектор поспешил отбросить зародившиеся было в нем подозрения и перешел к главному вопросу.

Итак, они с хозяйкой дома собрались в отпуск, а та не предупредила, что в ее планах что-то изменилось?