Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью] - Хмелевская Иоанна - Страница 22

Вот Конрад и оберегал Вольского уже третий день, повсюду следуя за ним на служебном «фиате». В их агентстве специально пользовались такими незаметными машинами, чтобы не бросаться в глаза. Вообще-то как клиент Вольский был очень неудобным. Никогда нельзя было заранее знать, куда он поедет и сколько времени где проведёт. Не было у него определённого распорядка дня, даже работу он заканчивал в разное время. Иногда создавалось впечатление, что по городу ездит, проклятый, безо всякой определённой цели. Поскольку защита диплома была уже на носу, Конрад охотно отказался бы от такого клиента, если бы не три обстоятельства. Во-первых, за охрану Вольского платили двойной оклад. Во-вторых, его хорошо знала сестра Иола и часто помогала брату, сама того не ведая. Ну и в-третьих — девушка из автобуса.

За три дня Конрад ещё не успел разобраться, кто есть кто в доме Вольского. С женой ясно, жена — та толстая баба, которая и заявилась в их агентство с заказом проследить за мужем. Не часто доводилось встречать такую разжиревшую бабу и чтобы одевалась с таким вкусом. До того элегантная дама, просто диву даёшься. Конрад случайно увидел её, а все потому, что та упёрлась — придёт в агентство, когда там уже все разойдутся, у неё дело секретное, никто из сотрудников не должен видеть её. Шеф согласился — «желание клиента — закон».

О вечернем визите богатой клиентки Конрад не знал и спокойно собирал червяков с лилии, что росла на открытой лоджии перед кабинетом шефа. Это была какая-то особая лилия, очень ценная, и бедный шеф в свободное время обирал с неё толстых фиолетовых червяков, выворачиваясь наизнанку от отвращения. Конрада же, будущего биолога, эти червяки интересовали чрезвычайно, они нужны были ему для опытов, и после работы он осторожно снимал со стеблей лилии упитанных созданий и прятал их в специальную коробочку.

Первые же слова незнакомки: «Чтобы никто из ваших меня не видел, слышите?» — громко и властно произнесённые в кабинете шефа, заставили парня замереть на лоджии. Он не знал, на что решиться. Сразу выскочить из укрытия и стремглав пробежать через кабинет, старательно отворачиваясь от клиентки, чтобы потом утверждать — не видел он её? Как же, такая разве поверит! Перелезть через перила лоджии на соседнюю, с опасностью для жизни? Все-таки пятнадцатый этаж! Пока он колебался, время было упущено. И Конраду оставалось только затаиться и слушать, как толстая баба изливает шефу душу.

Душу она изливала в словах и слезах. И Конрад опять поразился тому, как эта несуразная толстуха сумела сделать такой искусный макияж, что реки слез его не смыли. Ах, она так любит своего мужа, а он такой неосторожный, такой вспыльчивый, такой легкомысленный! Что думает, то и говорит. Вот и нажил себе кучу врагов. Она точно знает — у него есть враги, потому и обратилась в их агентство, чтобы установили за мужем круглосуточное наблюдение и в случае опасности защитили его. И ещё бедная женщина хочет, наконец, хоть малость спокойствия, она должна знать, где её муж был и чем занимается. Нет-нет, женщины ни при чем, хотя в жизни всякое случается, так что и на женщин следует обратить внимание, ей понятно, задание очень сложное, и готова заплатить столько, сколько пан пожелает.

Конрад в своём укрытии почувствовал к новой клиентке инстинктивную антипатию, и не только потому, что из неё глупость так и перла. Неискренность — вот что более всего не понравилось молодому сотруднику. Похоже, шеф тоже не в восторге, однако заказ принял: столь щедрые клиенты не уж часто обращаются в их контору.

И ещё одно условие выдвинула толстуха: односторонняя связь. То есть звонить в агентство будет она, ей они не должны звонить, боже упаси, чтобы муж узнал о слежке, смертельно обидится. Он такой вспыльчивый, такой ранимый, а она его так любит, просто обожает и не хотела бы ничем огорчать.

Клиентка была глупа как пробка, но жутко взволнована. Может, у неё и были основания беспокоиться о муже? Впрочем, уже не имеет значения. Женщина тут же выложила наличными солидный аванс, и шеф отправился провожать её до выхода. Конрад воспользовался возможностью незаметно выскользнуть из кабинета вместе со своими червяками.

Вернувшись, шеф застал в конторе лишь одного сотрудника, которому и поручил новый заказ. Конрад принял его без особого восторга. А на следующий день в дом подопечного вошла девушка из автобуса. Сегодня она вместе с подопечным выехала из этого дома в его машине.

Кем же она приходится Каролю Вольскому? Неужели дочь? Не дай бог, тогда глупая толстуха приходится ей маменькой, и тут уж отпадёт охота знакомиться с дочкой. Но вряд ли дочь, заказчица ничего о детях не говорила, да и предполагаемый папаша, Кароль Вольский, тоже вёл себя не по-отечески. Проезжая мимо девушки, когда та накануне возвращалась домой, не притормозил, забрызгал её грязью и даже не оглянулся. А когда сегодня подвёз её до центра, девушка, выходя, не чмокнула его в щёчку на прощанье, только коротко поблагодарила и осторожно прикрыла за собой дверцу «ягуара».

Ожидание затягивалось. Подопечный застрял в отеле «Виктория». Конрад знал, что тот сидит в ресторане, следовательно, догадывался, чем он там занимается, но долг прежде всего. Надо взглянуть, не угрожает ли ему какая опасность.

Конрад уже неплохо овладел искусством осматривать помещение, не привлекая к себе внимания. На сей раз мог и не стараться: такая опасность ему не угрожала, даже ворвись он в зал ресторана в чёрной маске на лице и со шпагой в руке.

Чтобы оценить ситуацию, детективу хватило одного взгляда. Взоры всех присутствующих, в том числе и подопечного, возвышавшегося над своим столиком, были прикованы к событиям в угловой лоджии.

Один из мужчин пытался вылезти из-под стола, толкая соседа, который не давал этого сделать. Сидевший напротив него мужчина, наоборот, вцепился в стол изо всех сил и не желал вылезать, хотя четвёртый пытался его выволочь оттуда, ухватив за плечо.

Конрад сразу понял, что двое сидящих друг против друга — гости «Виктории», а двое других — лица официальные.

Тот, кого вытаскивали из-за стола, наконец подчинился и стал вылезать, причём этот процесс значительно ускорило официальное лицо. Тут вытаскиваемый вдруг увидел Кароля Вольского и неожиданно рванулся к нему с такой силой, что из-за стола вылетел со скоростью пушечного ядра, увлекая за собой официальное лицо, так что оба неминуемо врезались бы в бизнесмена Вольского, если бы не подвернулся бедолага официант с подносом, правда, пустым. Все четверо (считая поднос) с грохотом повалились на пол.

Надо отдать должное Каролю Вольскому — его реакция была потрясающей. Схватив со стола вазочку с икрой и с силой оттолкнувшись ногами, он молниеносно отъехал назад вместе со стулом, спинка которого упёрлась в стену, благодаря чему Вольский не опрокинулся назад, однако оказался заблокированным в очень неудобной позиции.

Все произошло за считанные минуты и в полнейшей тишине. Стряхнув оцепенение, вышколенный персонал «Виктории» привычно навёл порядок. Вольскому придали вертикальное положение и, вынув у него из рук спасённую икру, подтащили к столу. Первый обедающий отказался от намерения вылезать из-за стола и остался сидеть с выпученными глазами и раскрытым ртом, а его визави как-то незаметно исчез вместе с официальными лицами. Над залом повисла чинная тишина, нарушаемая лишь звоном бокалов и бряканьем столовых приборов.

Конрад вернулся в машину. Сомнения терзали его. В конце концов, ему вменили в обязанность заботиться о безопасности клиента, он же ничего не предпринял. Да и угрожала ли Вольскому опасность? Ну, могли побить, вымазать рожу икрой — ничего серьёзного. И все же, похоже, дородная пани Вольская говорила правду — у бизнесмена есть враги: этот тип с такой ненавистью рванулся к нему… И предполагаемый враг очень напоминал должника, которого нанятые кредитором судебные приставы тащили на суд и расправу.

Когда через некоторое время Конрад опять заглянул в зал ресторана, он увидел столом Вольского того человека, что обедал с предполагаемым должником. Похоже, они с Вольским знакомы — во всяком случае, они беседовали, попивая коньяк. С икрой Вольский уже разделался. Теперь перед ним стояло блюдо с сырами и чашка кофе. Лицо Вольского выражало добродушное, хотя и несколько укоризненное сочувствие, в то время как его собеседник так и кипел от возмущения. Они явно обсуждали инцидент. Конрад очень пожалел, что не может услышать, о чем именно говорят эти двое. Не для того чтобы доложить шефу, нет, парню просто было интересно. На его глазах разыграли один акт комедии так называемого большого бизнеса, о котором он, как и все нормальные люди, знал только понаслышке, так что мог бы пополнить свои знания. Жаль…