Свистопляска - Хмелевская Иоанна - Страница 16

С энтузиазмом по новой наотпечатывала опять свои пальчики, опять воспользовалась чёрным порошком, но уже наносила его с помощью кисточки, после чего сдула с бумаги излишек порошка, благодаря чему мне удалось покрыть чёрными точками хозяйскую занавеску, скатерть, собственный халат, два помидора, солёные орешки и себя лично. Как же я могла забыть, что приобретённый мною на арабском базаре чёрный порошок на редкость эффективный? Несколько размазанных чёрных абстракций я заклеила скотчем, отодрала его, прилепила на обратную сторону открыток и схватилась за лупу.

Вышло! Богом клянусь, получилось! Могло бы наверняка получиться и лучше, профессионалы явно остались бы недовольны, но я не профессионал, для меня и это было достижением. Возможно, отпечатки пальцев в чёрной размазне я разглядела лишь потому, что именно их высматривала. А профессионал наверняка понадобится для расшифровки отпечатков, подумала я. Ну, за профессионалом дело не станет…

Позже мне доходчиво объяснили, что, расшифровывая полученные моим методом данные, любой профессионал скорее бы спятил, чем получил нечто стоящее. Но это было потом, пока же я радовалась полученным результатам.

Правда, недолги были радости. Как только представила, что в «Пеликане» воспользуюсь своим замечательным арабским порошком, так мне плохо стало. Наверняка там меня не поймут, не понравятся им мои методы, ведь арабская краска прочная, на себе испытала… Ну, допустим, какую-нибудь солонку украду, потом подброшу обратно, то же можно проделать с вазочкой. А как быть со стульями? Парочку украсть надо обязательно, так что же, с грузовиком подъехать? А может, хватит и вазочек? Эксперименты в домашних условиях я, правда, ставила на стульях, но ведь это самое трудное и, если отпечатки получились на дереве, на стекле тем более должны получиться. Вот только хватался ли этот придурок за вазочки?

Как можно осторожнее и аккуратнее ссыпала я остатки арабского порошка в бутылочку, к сожалению засыпав при этом и пол. Количество ценного ингредиента уменьшилось катастрофически, если так и дальше дело пойдёт, мне порошка не хватит, не говоря уже о том, что я останусь без необходимого косметического средства. Ну да ладно, в конце концов, на этот раз к морю я приехала не для того, чтобы сеять опустошение в мужских сердцах, но вот если застопорится расследование…

От Зигмуся мне удалось сбежать в последнюю минуту, он уже появился в конце улицы, когда я рванула с места машину. В «Пеликан» я подгадала к завтраку.

Пан Колодзей в одиночестве заканчивал завтрак. Глянула я на злополучный столик и чуть не упала: за столиком было всего три стула. Где четвёртый?! Мне стало худо при мысли, что теперь придётся снимать отпечатки со стульев во всем зале. Невольно в душу закралась мысль, что все-таки хлопотное это дело — частное расследование.

Пан Колодзей, не замечая овладевшей мною паники, сразу меня успокоил. Оказалось, с самого начала за их столиком было всего три стула. Четвёртый забрали вон для того семейства с двумя детьми и бабушкой. Размашистый придурок сидел вот на этом, у стенки. Вазочка? Хватался за все, что под руку подвернулось, но вот вазочка… Да наверняка и за неё брался, переставлял все на столе, минуты спокойно не посидел.

Немного придя в себя после только что пережитого волнения из-за стула — если каждый раз буду так нервничать, меня надолго не хватит, — не отводя хищного взгляда от вазочки и зажима для салфеток, я решила пообщаться с Выдрой, пока она ещё сидела за столиком, по своему обыкновению лениво ковыряясь в тарелке. Вещдоками займусь, когда народ разойдётся после завтрака.

— Где пани купила своего прелестного медвежонка? — начала я с места в карьер, причём изображать заинтересованность мне не пришлось, я и в самом деле была заинтересована. — Уже давно ищу такого медвежонка панду для внучки, представьте, нигде нет.

Сказала и тут же подумала: надо же, как я врать выучилась! Всего каких-то две фразы, а лжи в них невпроворот. Во-первых, никакого медвежонка я по магазинам не разыскивала, во-вторых, одна моя внучка давно выросла из медвежат, а вторая обретается в местах, где у неё под носом полным-полно этих самых живых панд, в-третьих, в детском магазине на площади Конституции в Варшаве я видела множество именно таких игрушечных медвежат, о котором расспрашиваю. Если бы небесные громы и молнии имели привычку реагировать правильно, сейчас от «Пеликана» осталось бы одно мокрое место.

Бесхитростная Выдра вежливо ответила на вопрос.

— Не знаю, — сказала она, и в её голосе прозвучало искреннее сожаление — Это не мой медвежонок, я его не покупала, так что не имею понятия, где они продаются. Купил его один мой знакомый в подарок какому-то ребёнку, а сам пошёл в гости к другим знакомым, меня же попросил пока подержать у себя медвежонка. Он мне так понравился, что я его взяла с собой в столовую. Правда, прелесть?

Так, давайте разберёмся. Купил знакомый для ребёнка, а сам пошёл в гости… Северин Вежховицкий никуда не пошёл, сидел рядом с Выдрой, все время сидел, я собственными глазами видела, хотя и была занята опросом свидетелей. Значит, медвежонок принадлежал не Северину, значит, боссом был не Северин, значит… И ничего все это не значит! Один такой медведь, что ли, во всей Крынице? Он мог оказаться вполне невинным медведем, без криминального наполнителя. Или тот же Северин.., сидел рядом, делал вид, что он ни при чем, а сам был самым что ни на есть боссом… Нет, так просто я не отступлюсь!

— А этот ваш знакомый… — начала я нахальным голосом. Впрочем, я вошла в роль, ведь если мне так хочется приобрести для любимой внучки плюшевый шедевр, я имею право проявить нахальство. — А этого знакомого вы могли бы спросить, где он купил медвежонка? Вы его ещё увидите?

— Разумеется, — охотно согласилась Выдра. — Он наверняка придёт на пляж, обязательно спрошу.

Зал постепенно пустел, официантки принялись убирать со столов. Я внимательно следила за тем, как они это делают. Солонками мне не имело смысла заниматься, они постоянно перемещались с одного стола на другой, а вот вазочки и зажимы для салфеток оставались на своих местах. Распрощавшись с Выдрой, — и так уже последние фразы произносила с непростительной рассеянностью, увлёкшись наблюдением за официантками, — я улучила момент и подбежала к столику Гавела. Выхватив салфетки из зажима, я положила их прямо на столик — а то Колодзей поднимет крик, что на столе нет салфеток, — вазочку же схватила и тоже сунула в сумку. Черт побери, она оказалась с водой! Стараясь не бежать по залу, изо всех сил заставляя себя идти не торопясь, степенно, я в коридоре перехватила сумку так, чтобы из вазочки вода больше не выливалась, и опорожнила сосуд в туалете. Мокрую вазочку, цветочки и зажим для салфеток осторожно завернула в специально для этой цели прихваченную тряпку и направилась на пляж.

Начала с того, что выкупалась, чтобы прохладиться после испытанных эмоций. Освежила тело и разум и предприняла дальнейшие шаги на пути расследования.

Выдра на пляже вела себя совершенно однозначно. То и дело вскакивала с шезлонга, оглядывалась во все стороны, потом отправила мужа на поиски. Я не могла слышать, что она говорила, но все её поведение не могло свидетельствовать только об одном. Муж вернулся с каким-то мужчиной. Выдра принялась его о чем-то расспрашивать, мужчина что-то отвечал, после чего Выдра опять принялась выискивать кого-то среди пляжуюшихся. Ясно, кого — меня. Значит, привели владельца панды.

Естественно, я не показывалась. Теперь все внимание уделила незнакомому мужчине, дождалась, когда он покинул пляж, и незаметно двинулась следом. Мужчина не прятался, не пытался скрыться, шёл себе спокойно, так что следить за ним не представляло трудности, учитывая обилие отдыхающих на улицах городка. Таким образом я довела его до дома. Владелец панды проживал, оказывается, в Доме творчества художников (разумеется, бывшем), в его самом удалённом от моря сегменте, на первом этаже. Это мне удалось определить благодаря тому, что объект выглянул в окно, а потом вышел на балкончик. Думаю, он там действительно проживал, потому что сначала снял рубашку и потому, что больше никого в той комнате мне обнаружить не удалось.