Сокровища - Хмелевская Иоанна - Страница 40

— О, что-то вижу! — крикнул он. — Иди сюда, посмотри!

Покинув свой пост у входа, Яночка кинулась к брату.

— Ну, что ты там нашёл?

— Не нашёл, потому что этого уже нет. Но было. Сама погляди, вот тут что-то лежало. Видишь, след остался?

— Дай мне лампу, а сам прикрой вход, ничего не видно.

Теперь Яночка тоже смогла рассмотреть какой-то полукруг, отпечатавшийся в углу пещеры на песочке. Девочка позвала пса.

Обнюхав старательно след, Хабр решительно двинулся к уже знакомой сараюшке. Павлик завернул его с полпути. Оба с сестрой были разочарованы.

— Мы и без этого знали, что вор сначала спрятал что-то в пещере, — сердилась девочка. — Не понимаю, зачем тебе такие следы. Ты должен искать такое, на что потребуются усилия, чтобы то ли передвинуть, то ли отодвинуть, то ли вообще взорвать.

Вот и ищи камень, который требуется, например, с трудом отвалить.

— Если отвалить, то только вот это, — погладил мальчик ладонью круглую глыбу у входа. — И в самом деле, можно сделать это если и не одной левой, то без особого труда.

— Ты что! Такая громадина! Без особого труда? Да нам с тобой вдвоём ни в жизнь её с места не сдвинуть!

— А я разве говорю, что сдвинуть? Если вот сюда подложить заряд и устроить совсем маленький взрыв… Совсем небольшой — глыба отвалится, а не совсем завалит выход.

— А не рухнет тогда потолок? — засомневалась девочка.

Павлик поднял лампу вверх и, внимательно осмотрев своды пещеры, заявил, что не рухнет, ну в крайнем случае, ещё немного камней насыпется сверху.

Яночку одолели сомнения. Что-то тут было не в порядке. Лампа так и не проявила себя. Следы, оставленные вором, Павлик мог обнаружить и при свете электрического фонарика, значит, что-то не так…

— А ну-ка, ещё раз внимательно все осмотри! — приказала девочка. — Я заслоню вход, а ты ещё раз все осмотри. Лампа обязательно должна в чем-то помочь.

Павлик неохотно принялся за дело. На этот раз он пролез в самую глубину пещеры и принялся поднимать и опускать лампу, внимательнейшим образом рассматривая стены, освещённые её ровным светом. Как можно глубже втиснувшись в конусообразную расщелину, теперь он разглядел вертикально пересекающую её щель. Ничего особенного. Повернувшись к входу, он уже хотел сообщить Яноч-ке, что так ничего интересного и не обнаружил, как вдруг ему бросилась в глаза одна странная вещь.

— А ну, быстро сюда! — дрожащим от волнения голосом прошептал мальчик.

Тесно прижавшись к стене, оба во все глаза смотрели на действительно необычную вещь. В свете поднимаемой и опускаемой Павликом лампы отсюда, из глубины пещеры, было ясно видно: часть стены как бы наползала на округлую глыбу, преграждающую вход. Осветлённая с этой, тёмной, стороны пещеры четырьмя ярко горящими огоньками, глыба отбрасывала тень. Когда Павлик поднимал и опускал лампу, в её движущемся свете между двумя каменными поверхностями явственно стала видна щель в виде неровной буквы 5.

— Провалиться мне на этом месте, если мы не нашли знак! — взволнованно говорил Павлик, погасив лампу и вылезая из пещеры. — Больше не стану кричать никакие волшебные слова, чтобы опять не рухнуло, но это оно самое! Здорово навалилось одно на другое, но отвалить можно. И я даже знаю как.

С трепетом оглядев с таким трудом обнаруженный таинственный знак, обнаруженный с помощью волшебной лампы, Яночка почувствовала такой восторг, что не сразу могла ответить. Когда эмоции немного улеглись, девочка все ещё дрожащим голосом произнесла:

— Теперь все понятно!

— Что тебе понятно?

— Давай спрячемся где-нибудь, ещё кто нас заметит, и я тебе объясню.

Спрятались в сухом чертополохе, росшем у тропинки, и Яночка с торжеством обратила внимание брата на орнамент, украшающий медное основание лампы. Если смотреть на него сверху, он образовывал непрерывную цепь вьющихся, немного стилизованных «5», таких же самых, как и то, что предстало в пещере на каменной глыбе. Тут уж и у Павлика забилось сердце, и он принялся осторожно, чтобы не пролить масло, поворачивать лампу из стороны в сторону, наслаждаясь таинственными знаками и в который раз удивляясь наблюдательности и сообразительности сестры.

— Вот видишь! — радовалась сестра. — Лампа просто необходима. Даже если бы кому-нибудь и удалось рассмотреть ту щель при свете фонарика, просто не обратил бы на неё внимания. А у нас лампа точно с таким же знаком. Вот мы и обратили. Прямое указание!

— Но ведь пещеру обнаружили злоумышленники и пользовались ею, — рассуждал вслух Павлик. — И никакого знака не обнаружили.

— Потому что лампа у нас. И на ней наверняка есть указание, что сокровища с помощью этой лампы надо искать именно в этой пещере.

— Те слова по-арабски, что выцарапаны на дне лампы? — догадался Павлик.

— Вот именно! А о сокровищах арабы наверняка слышали, ведь о сокровищах вести всегда расходятся, вот они и слышали — где-то здесь запрятаны. Наверняка запрятали их ещё в стародавние времена.

— А ну подержи! — Павлик сунул лампу в руки сестре и извлёк из кармана помятые клочки заветного письма. — Вот, смотри, все совпадает: этот человек слышал о сокровищах, но не знал точно, где они запрятаны. Предполагал, что в каменоломне, но не знал какой, думал, в той, что находится по дороге в Сугер. И ясно, что «потом отправляйся в Су» означает каменоломню в Сутере.

— А тут ещё затесалась эта алмазная гора под Сутером! — подхватила Яночка. — Он мог думать, что сокровища там. Слышал звон… И очень перспективные пещеры в Обезьяньем ущелье, их тот, что писал письмо, сам не успел прочесать, велел это сделать своему дружку. А о лампе мог вообще не знать, на неё мы могли наткнуться случайно. Просто повезло! И вообще, неизвестно, как обстояло дело с этой лампой. Возможно, уже испокон веков на неё охотятся искатели сокровищ, друг у дружки выкрадывают, и получается так, что владелец лампы не знает о её роли — ну как тот самый торговец в Махдии, а кто знает — у того лампы-то и нет! И мы с тобой ничего бы не знали и не сделали, если бы не Хабр. Не было у тех самых искателей такого сокровища, как наш Хабр.

И оба нежно посмотрели на драгоценного пса, который беззаботно крутился поблизости, что-то вынюхивая по своему обыкновению. Услышав, что речь идёт о нем, он поднял голову и приветливо помахал хвостом.

Яночка вернулась к животрепещущей теме.

— А вообще за это время тут многое могло измениться, — сказала девочка. — Ведь тут же часто случаются землетрясения, вот в горах и пещерах что-то могло обрушиться, перевернуться вверх дном, провалиться куда-то глубоко или, наоборот, вылезти на поверхность. Может, древние сокровища хранились в какой-то пещере, куда вход уж давно завалило землетрясением, и теперь её не найдёшь. Может, когда-то вход открывался с помощью волшебных слов или просто поворачивалась какая глыба, а теперь все по-другому.

Павлик кивая подтверждал предположения сестры. И у него неведомые сокровища ассоциировались со знакомыми с детства сказками «Тысячи и одной ночи», пещерой Али-бабы, волшебной лампой Алладина, заветными словами «Сезам, открой дверь!». Конечно, сейчас не те времена, кто там верит в заклинания, да и древние конструкции могли заржаветь или вовсе обрушиться от ветхости. А раз живём в другие времена, значит, и действовать надо по-другому, идти в ногу с духом времени, используя достижения цивилизации. Али-баба, например, чтобы добраться до сокровищ, пользовался волшебными словами, они воспользуются взрывчаткой, о которой этот самый Али-баба наверняка не имел ни малейшего понятия…

Необходимость прибегнуть к современным средствам в розысках сокровищ и брату, и сестре казалась настолько очевидной, что не вызвала никаких разногласий. Оставалось лишь продумать все технические детали. Ну да это было обязанностью Павлика.

— Значит, как следует все обдумай — и приступаем, — закончила Яночка совещание. — Надо проследить, чтобы никто, не дай Бог, не прочёл таинственные письмена на лампе, — добавила она, пряча лампу в сумку и отдавая её брату. — Теперь ты её понесёшь, пойдём отдельно. И думай! Думай!..