Сокровища - Хмелевская Иоанна - Страница 27

— Как бы нам что на головы не свалилось, — с опаской заметил мальчик, поглядывая вверх.

— Мы пойдём с Хабром. Он нас предупредит об опасности.

Все трое осторожно пробрались сквозь щель в пещеру. У входа она оказалась неширокой, всего метра полтора шириной, но впереди смутно просматривалось её продолжение. Высланный вперёд Хабр двигался осторожно, с опаской, интенсивно втягивая ноздрями воздух, всем своим видом выражая неуверенность и беспокойство. Похоже, очень ему не хотелось углубляться в скалы, но хозяйка послала, вот он и исполнял свой долг, но делал это очень неохотно, то и дело замедляя шаг. Вот все трое прошли несколько метров по камням, усыпавшим дно пещеры, перелезая через крупные глыбы. Здесь стало немного просторней, расщелина сворачивала вправо. Павлик внимательно разглядывал все вокруг — нет ли здесь чего необыкновенного?

Ничего необыкновенного не обнаружилось. Пещера расширилась до трех метров, дальше была сплошная стена. Все трое остановились. Хабр замер, поводя носом, принюхиваясь к чему-то и весь дрожа от напряжения.

— Не нравится ему здесь! — шёпотом сказала Яночка с беспокойством. — Пошли отсюда.

— Как это пошли? Ничего не выяснили, ничего не обнаружили, и пошли?

— Ты же видишь, какой он! Пошли скорее!

— Ладно, пойдём, но что нам стоит попробовать? И не дожидаясь согласия сестры, Павлик задрал вверх голову и крикнул изо всех сил:

— Сезам, откройся!

И тут же Хабр повернулся и опрометью кинулся к выходу. Но не выскочил, перед самым выходом обернулся и — небывалая вещь! — громко предостерегающе гавкнул! Дети бросились бы следом за собакой, которая, дрожа всем телом, требовала немедленно покинуть это опасное место, но они не успели и шагу ступить, как все вокруг наполнилось глухим, протяжным рёвом, доносившимся, казалось, из самых недр земных. Дети замерли, парализованные страхом. Неужели это страшный ответ каких-то неведомых сил на заклятие, произнесённое Павликом? Хабр словно сбесился. Кинувшись к Яночке, он схватил её зубами за платье и тянул в сторону выхода. Придя в себя, дети бросились следом за собакой, но было уже поздно. До спасительной расселины они не успели добежать. Земля у них под ногами вдруг затряслась, сверху с грохотом обрушились камни. Дети и собака свалились на усыпанное острыми камнями дно пещеры, прикрыв головы руками. Хабр распластался на камнях рядом с ними. Вокруг все дрожало и тряслось, грохотало и трещало. Казалось, по дну ущелья, натужно ревя, продирался монструальных размеров танк.

Это продолжалось сотни, тысячи лет, так во всяком случае показалось насмерть испуганным детям, а на самом деле, как потом выяснилось, ровно шестнадцать секунд. Для Яночки и Павлика это были самые долгие секунды в их жизни.

Но вот рёв сменился продолжительным гулом и скрежетом, земля мелко завибрировала под ногами — и все прекратилось.

Первым пошевелился Павлик, с трудом встал на ноги. Руки и ноги тряслись, голова кружилась, в глазах потемнело. «Хорошо ещё, — подумал мальчик, — на нас ничего сверху не обрушилось, ведь вокруг падали камни». Вспомнив о камнях, он глянул вперёд, на щель выхода, и сердце оборвалось: щель стала намного уже и ниже, вот почему в пещере потемнело. Приказав поднявшейся с земли и отряхивающейся сестре стоять не двигаясь, мальчик осторожно приблизился к выходу, и у него сами собой застучали зубы: свет заслонял огромный камень, свалившийся откуда-то сверху и застрявший в расселине. И у мальчика создалось впечатление — очень непрочно застрявший, вот-вот совсем рухнет и окончательно перекроет выход, замурует их в этой проклятой пещере. Что же все-таки произошло? Неужели и в самом деле он вызвал этот страшный обвал, произнеся волшебное заклинание из сказок «Тысячи и одной ночи»? Какая все-таки необыкновенная страна этот Алжир!

— Осторожно! — предупредил он сестру, на цыпочках вернувшись к ней. — Там над входом повис кусок скалы, того и гляди обрушится. Я уж и говорить полным голосом боюсь…

Яночка взглянула на Хабра. Он по-прежнему был встревожен и требовал покинуть пещеру, но уже не так бурно и несдержанно. Значит, то ужасное, что произошло несколько минут назад, уже им не грозит. При этой мысли Павлик немного успокоился, во всяком случае перестал стучать зубами, взял себя в руки и попытался хладнокровно принять какое-то решение.

— Риск — благородное дело, — сказал он, подумав. — Чем скорее отсюда выйдем, тем лучше. Дай мне бинокль, я понесу, ты пойдёшь первой. И избави тебя Бог зацепиться за какой камень! Через дыру постарайся выбраться осторожно, ни за что не задевая. Я иду сразу за тобой, в случае чего подстрахую.

Яночке не надо было повторять дважды.

— Хабр, выходим! — вполголоса приказала она собаке.

Пёс одним махом промчался через выход и выскочил наружу. Уж он бы предупредил детей, грози им опасность. Яночка не раздумывая последовала за ним, стараясь не поскользнуться на груде камней. Павлик выбрался последним. И вот они на свободе, вдыхают полной грудью влажную свежесть ущелья, с радостью чувствуя на лице горячий привет яркого солнца…

Пан Роман как раз закончил торговаться с хозяином лавки, и оба были очень довольны: первый тем, что выторговал целых пятьдесят динаров, второй тем, что продал пряжу на сто динаров дороже. И теперь, согласно обычаю, сын хозяина принёс бутылочку холодного оранжада и стаканы, и супруги Хабровичи с хозяином только было поднесли к губам освежающий напиток, как послышался какой-то глухой подземный вой. Хозяин лавочки страшно побледнел, пан Роман вскочил со стула. Ничего не понимая, пани Кристина с удивлением взглянула на мужа.

— Этого ещё не хватало! — воскликнул пан Роман, быстро кладя на стол деньги. — Скорее бежим!

— Да что случилось? — воскликнула пани Кристина и тут же получила ответ: пол под ногами задрожал, стаканы на столе забренчали, сверху что-то посыпалось на голову.

— Землетрясение! — крикнул пан Роман.

— И долго оно будет продолжаться?

— Не волнуйся, скоро кончится.

Шестнадцать секунд, которые их детям показались вечностью, тут пролетели намного быстрее. Пани Кристина вообще бы не волновалась, если бы не увидела, как перепугались торговец и его сын. Все поспешили на улицу. Там уже было полно людей и все что-то кричали.

— Послушай, Роман, скажи мне правду — мне нужно волноваться? — спросила пани Кристина, садясь в машину.

— Пока не знаю, — честно ответил муж, глядя на часы. — Если в ближайшие минуты не последует второй толчок, значит, уже конец и можешь не волноваться.

— А если последует?

— А если последует, тогда возможен и третий, самый сильный, и разрушительный. Вот они все и ждут, будет ли второй. Тогда лучше бежать подальше от домов, лучше всего в чистое поле.

Пани Кристина огляделась. Вся улица была запружена народом, все бестолково метались, что-то крича.

— А вот они уже выскочили из домов! И наш торговец тоже, со всем семейством.

— Это просто ненаучный подход к сейсмическим явлениям. Люди здесь напутаны землетрясением, теперь до утра будут кочевать по улицам. А такое землетрясение здесь неопасно, не то что в горах.

— Вот почему ты кинулся в машину! Едем же скорее!

Мысль о том, что их дети во время землетрясения оказались в горах, нет, ещё хуже — в горном ущелье, чуть не свела с ума пани Кристину. Пан Роман нажал на газ, и машина рванулась с места, распрыскивая щебень из-под колёс.

Не так-то просто было выбраться из городка, улицы которого запрудили встревоженные толпы жителей. То и дело сигналя, включив фары, пан Роман с трудом прокладывал себе дорогу. Наконец выбрались из города и помчались по горной дороге. Она оказалась заваленной камнями, обрушившимися в результате землетрясения. Поначалу ещё удавалось как-то проехать, хотя машина со скрежетом задевала о них брюхом и бортами. Но вот путь преградил кусок скалы, который невозможно было объехать. Затормозив, пан Роман выскочил из машины, следом за ним жена. Не сговариваясь, молча, стиснув зубы, они откатили тяжеленный камень в сторону, кинулись в машину, проехали ещё немного и опять остановились перед очередной преградой. И такое повторялось несколько раз. У пана Романа градом катился пот с лица, тряслись руки. Смертельно бледная с помертвелым лицом пани Кристина действовала как автомат, не издав ни единой жалобы. И вообще за все время супруги не обменялись ни словом, но действовали слаженно и чётко, как будто заранее отрепетировали. И если бы кто-нибудь мог их увидеть в эти моменты, сразу бы понял, откуда у их детей столько энергии, предприимчивости и организаторской смётки.