Заезд на выживание - Фрэнсис Феликс - Страница 51

—Так почему физиономия вытянутая? — посмеиваясь, спросил я.

Она перестала хохотать.

—Да ничего, все нормально, — ответила она. — Просто дура я, вот и все.

—Если не секрет, объясни почему.

—Нет, — ответила она шутливо и одновременно серьезно. — Это очень личное.

—Может, я сделал что-то не то?

— Нет, конечно, — ответила она. — Пустяки. Забудь.

— Не могу, — сказал я. — Впервые за семь с лишним лет не чувствую себя виноватым за то, что встречаюсь с другой женщиной. А потом вдруг что-то пошло не так. Ну и я беспокоюсь, может, чем-то обидел, ляпнул что-то лишнее?

— Джеффри, — начала она и взяла меня за руку. — Ничего плохого ты не делал. Ничего подобного, — и она рассмеялась, закинув голову.

—Тогда в чем дело? — не унимался я. Она придвинулась поближе.

— Просто не тот день месяца, — сказала она. — Я так боялась, что ты захочешь переспать со мной, а я не смогу из-за этого.

— О, — смущенно протянул я. — Извини, ради бога.

— Это не болезнь, сам знаешь, — усмехнулась она, а в глазах вновь вспьгхнули веселые искорки. — Все будет в норме, к понедельнику или вторнику.

— О, — произнес я снова. — К понедельнику или вторнику…

— Причем оба эти дня свободны от дежурства, — хихикнула она.

Я не знал, что и ответить на это. Смутился, растерялся.

Но тут к столу подошел хозяин заведения, чем 277 спас меня от смущения. Следом за ним подошел какой-то мужчина.

—Вот он играл с Джеком в крикет, — сказал хозяин. — Может, сумеет чем помочь.

—Огромное вам спасибо, — сказал я. Мужчина пододвинул стул, уселся за наш столик.

— Питер Рич, — представился он. — Слыхал, вы ищете Джека Ренсбурга.

— Да, — сказал я. — Позвольте представиться, Джеффри Мейсон. А это Элеонор.

— А зачем он вам? — осведомился Пит.

— Видите ли, я адвокат. И хотел бы с ним поговорить.

— У него неприятности?

Вот уже второй человек считает, что у Джека Ренсбурга могли быть какие-то неприятности.

— Нет, — ответил я. — Ничего такого. Просто хотел побеседовать с ним.

— Тогда, наверное, дело в наследстве? — спросил он. — Какая-нибудь тетушка оставила ему кучу денег, да?

— Ну, что-то в этом роде, — уклончиво ответил я.

— Да, вот жалость-то. Потому как не знаю, где он сейчас.

— А когда вы последний раз его видели? — спросил я.

— Несколько лет назад, — ответил Пит. — А потом он уехал в отпуск и так и не вернулся.

— Вы знаете, куда он поехал?

— Какое-то экзотическое место, — пробормотал в ответ Пит. Я подумал, что любой населенный пункт за пределами Оксфордшира может казаться ему экзотикой. — На Дальний Восток или что-то в этом роде.

— А вы не можете уточнить, когда именно это было? — спросил я.

— Во время последнего турнира, когда англичане отправились в Южную Африку, — уверенно ответил он. — Помню, мы с ним еще поспорили насчет результата. А он так и не вернулся и деньги не отдал. Я-то ставил на англичан.

—Турнир по крикету? — спросил я.

— Ну да, — ответил он. — Джек был просто помешан на этом крикете. Вообще-то звали его Жак, по-французски, ну, как знаменитого игрока в крикет из ЮАР, Жака Калли. Он страшно этим гордился. А мы называли его просто Джек.

— Что еще вам о нем известно? — спросил я. — Может, у него была здесь семья? Или же он владел домом, автомобилем?..

— Понятия не имею, — ответил он. — Просто он какое-то время жил здесь, ходил в крикетный клуб. Только и знал, что шары катать. Ну и болтал об этом самом крикете как заведенный.

— Что ж, спасибо вам, Пит, — сказал я. — Вы очень помогли.

Но Пит не выказывал ни малейшего намерения встать из-за нашего столика.

—Простите, — только тут я сообразил. — Разрешите угостить вас выпивкой?

—Это было б в самый раз.

Я махнул рукой, подошел хозяин заведения.

—Пожалуйста, принесите Питу выпить, я угощаю, — сказал я. — И себе тоже.

Они вместе отправились к бару, и вскоре Пит уже приветственно поднимал кружку пива, поглядывая в нашу сторону. Я ответил ему кивком и улыбнулся. Элеонор просто со смеху умирала.

—Прекрати, — сказал я ей, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не присоединиться к ней. — Ради бога, 279 перестань. — Но на нее, что называется, нашло, и она еще долго хихикала, сгибаясь чуть ли не пополам.

Такси приехало за мной ровно в десять пятнадцать, и я сел в машину и отправился в Оксфорд. Элеонор еще долго махала мне вслед со стоянки перед пабом. Вечер пролетел как один миг, и мне страшно не хотелось уезжать, когда за мной зашел водитель. Но он дожидаться не стал. У него было еще несколько вызовов, кроме моего.

— Теперь или никогда, — строго заметил он.

Меня так и подмывало сказать «никогда», но все равно пришлось бы ждать до понедельника или вторника.

Мы с Элеонор поцеловались на прощанье, крепко, по-настоящему, в губы. Просто какое-то открытие после стольких лет воздержания. Все так и всколыхнулось во мне, и я страшно неохотно забрался на заднее сиденье машины, которая должна была увезти меня от нее в Город Дремлющих Шпилей1. И я ехал, пребывая в мечтах о будущем, о быстром наступлении понедельника или вторника. (Город Дремлющих Шпилей — так англичане называют Оксфорд.)

Глава 15

В субботу я проснулся рано и примерно час торчал в Интернете, просматривая свою почту, оплачивая счета и вычисляя, какой урон нанес разгром в квартире моему бюджету. Не поленился также посмотреть, когда последний раз англичане выступали на крикетном турнире в Южной Африке. Оставшуюся часть утра провел за разбором и подготовкой бумаг к процессу. Содержание многих из них я успел выучить наизусть, но попались один или два новых документа, которые я тщательно просмотрел.

После еще нескольких грозных запросов банк наконец-то представил данные по счетам Милли Барлоу, и я довольно долго изучал их. Получалось, что да, действительно, Милли регулярно получала пополнения на свой счет, помимо зарплаты, которую перечисляли из ветеринарной больницы. А судя по данным по Скоту Барлоу, выходило, что деньги поступали не от него или, по крайней мере, не с его банковского счета.

Сами суммы были не так уде и велики, несколько сот фунтов ежемесячно, и, согласно документам, выданным банком, кто-то начал помогать Милли финансово за полтора года до ее смерти. Прежде этой информации у нас не было.

Я вспомнил день, когда мы с Брюсом заходили в дом Скота Барлоу, где познакомились с родителями девушки. Неужели все же они посылали дочери деньги? Как знать… Их дешевая, плохо сидящая одежда, простые манеры и прочее вовсе еще не означали, что свободных денег у них не было. Возможно, чета Барлоу отличалась особой бережливостью, а это, как известно, не преступление.

Скот же меж тем, можно сказать, процветал. Большое спасибо, а то мы без вас не знали. Почти все поступления были от «Уэзербис», администрации скачек, они выплачивали зарплаты и премиальные не только жокеям, но и владельцам лошадей и тренерам. Было у него на счету и несколько других поступлений, но суммы незначительные.

Скот занимал верхнюю строчку в рейтинге среди наездников-профессионалов и зарабатывал соответственно своему статусу. Словом, ничего необычного или подозрительного я в его счетах не обнаружил.

С Брюсом Лайдженом мы встретились в субботу днем, еще раз проанализировали все материалы прокуратуры, и оба довольно мрачно смотрели на перспективы дела. Но это только на первый взгляд. Да, конечно, материалы, собранные стороной обвинения, просто подавляли, однако чем дольше я смотрел на них, тем больше верил, что у нас все же есть шанс. Все улики косвенные. Ни одного твердого, неоспоримого доказательства в деле, что наш клиент когда-либо заходил в коттедж «Жимолость» и уж тем более — убивал владельца этого самого коттеджа.

— Однако все свидетельства показывают, — заметил Брюс, — что тот, кто убил Барлоу, использовал в качестве орудия преступления вилы Митчелла. Мало того, на ногах у него были сапоги Митчелла, а также именно он, по всей вероятности, перегнал машину Митчелла с места преступления. И, наконец, — особо подчеркнул он, — имел доступ к корешкам от платежных чеков Митчелла.