Лесь - Хмелевская Иоанна - Страница 9

Лесь так и замер с сигаретой во рту. Ведь он не слышал шагов главного инженера. Его голос раздался изнутри! Не был ли он здесь все время? Да и шагов того, с узкими носками на туфлях, он тоже не слышал! Так-так! Любой ценой он должен увидеть ноги главного инженера!

Анджей закрыл окна и вышел. Лесь только этого и ждал. Он немедленно покинул своё убежище и пополз под столами на четвереньках к двери. Вытянув шею наружу, он увидел главного инженера, стоящего у выхода в кабинете начальницы отдела кадров, но только его голову и туловище. На инженере были темно-серые брюки, которые, как назло, носили почти все, а вот туфли Лесю рассмотреть не удалось!

С глубоким сожалением проводил Лесь взглядом уходящих. Дверь за ними захлопнулась. Лесь остался один. Он с наслаждением поднялся и потянулся. Теперь до самого утра у него была уйма времени.

Приведя в порядок свои мысли, Лесь ощутил зверский голод. Он ничего не купил себе на ужин, а выходить так рано ему не хотелось. И он бросился на поиски съестного. Он обшарил все бюро, нашёл кусочек чёрствого хлеба с немного уже подпорченным маслом, съел это, запил водой, снял с полки большой глиняный вазон и, погрузившись в невесёлые раздумья, принялся автоматически точить о него кухонный нож. Наточив нож, он нашёл в шкафу длинный кусок толстой верёвки, покрутил его в руках и, не представляя хорошенько, для чего он может ему пригодиться, положил его рядом с ножом на стол. До вечера было ещё довольно далеко. От скуки можно было сойти с ума. Лесь машинально направился к своему столу и посмотрел на начатый чертёж. Взял карандаш и провёл линию. Потом другую. Обе линии оказались на своих местах. Воодушевившись, Лесь принялся за работу.

Когда он снова посмотрел на часы, было уже довольно поздно — шёл десятый час. Рабочий чертёж был, собственно, уже окончен, и Лесь прекратил работу. Он быстро вышел из бюро, не захлопывая входную дверь, и отправился на запланированный ужин.

Было около полуночи, когда он возвращался назад несколько неуверенной походкой и с полной путаницей в голове. Блаженное состояние и приятное ощущение достигнутой цели не оставляли его. Правда, он не смог бы определить эту цель, но такая мелочь не принималась им во внимание. Но оказалось, что нормальная дорога в бюро была закрыта, поскольку сторож запер входные ворота, и Лесю надо было преодолеть два забора и лезть в окно.

Принятый за ужином алкоголь действовал возбуждающе и придавал бодрость духа. Перелезая через второй забор, Лесь ощутил непреодолимое желание запеть, даже просто громко проорать что-нибудь и уже открыл было рот, но потерял равновесие и упал, благодаря чему желание петь пропало. Но вот он добрался до заднего двора, и ему осталось лишь забраться в окно. И в этот момент он услышал лай и вспомнил, что у сторожа есть собака, которую тот выпускает по ночам во двор. И вот теперь этот кобель с громким лаем пер на Леся из темноты.

В нормальном состоянии, то есть при отсутствии алкоголя в крови, форсирование высоко расположенного окна было бы для Леся весьма трудной задачей и заняло бы продолжительное время, но в данном положении, при наличии лающего допинга, у него появились нечеловеческие силы. Во мгновение ока он перемахнул через подоконник и очутился по другую сторону окна. И тут он услышал, что сторож проснулся от лая собаки. Смертельно испугавшись, Лесь поспешил спрятаться в подвале, не представляя хорошенько, что будет, если сторож обнаружит его здесь.

На его счастье, собака прекратила свою слишком шумную деятельность, а сторож не появился по той простой причине, что был пьян в большей степени, нежели Лесь, и никакая сила не могла заставить выйти его из сторожки. Но Лесь не знал об этом и поэтому тихонько, на четвереньках, пополз по лестнице вверх, затаив дыхание и замирая от страха при каждом всхрапывании сторожа.

Преодоление расстояния до третьего этажа заняло много времени и потребовало значительных усилий. Но вот Лесь закрыл за собой дверь в отдел и попытался вспомнить что-то ужасно важное. Что-то он обязательно должен был сделать, но что? Память решительно отказывалась ему служить. Он только помнил о каких-то хулиганах, о нападении кого-то на кого-то, о том, что он должен что-то приготовить для этого. Все это было таким непосильным для его памяти, что он решил сперва выспаться. Он с трудом снял с вешалки несколько рабочих халатов и соорудил себе нечто вроде постели, бросив их на пол в коридоре, возле входных дверей, где было чуть прохладнее и тянуло сквозняком. Возле своего лежбища он старательно уложил обнаруженные на столе острый кухонный нож и моток верёвки, в общем-то не понимая, зачем это ему нужно. Затем он разделся до трусов, упал на импровизированную постель и уснул…

В шесть часов утра в квартире главного инженера раздался телефонный звонок.

— Ну так что? — спросил директор бюро сонным голосом. — Вы будете через полчаса, как договорились?

— Через сорок пять минут, — ответил главный инженер. — Все равно у нас ещё будет целый час на обсуждение. Хватит?

— Должно хватить. Итак, я буду в бюро без четверти семь…

Спящего сном праведника Леся внезапно разбудил скрип открывающейся двери. Он спал довольно чутко, так как в халатах находилось что-то твёрдое и это выводило его из себя. Он хотел было повернуться на другой бок, но вдруг все вспомнил. Это было уже слишком. Необходимость скрыть своё присутствие в бюро, нападение на начальницу отдела кадров, хулиганы, таинственный поклонник Барбары… В его голове снова забушевал мощный протуберанец, и необходимость что-то делать заставила его сесть. Ещё в полусознательном состоянии, ещё не стряхнув с себя сон, он схватил лежащий на полу нож, увидел моток верёвки и хотел было вскочить, не зная толком, что делать: бежать ли в отдел или ринуться с ножом на администраторшу, которая всегда первой приходила на работу, но не успел решить этот вопрос, потому что на пороге распахнувшейся двери появился главный инженер.

А тот замер в дверях, потрясённый необычной картиной, явившейся его глазам. Лесь сидел на полу, в трусах, с большим кухонным ножом в одной руке и с корабельным канатом в другой и диким взором смотрел на его туфли. Он не успел встать, и его взгляд невольно остановился на туфлях главного инженера. Господи! Серые, в дырочках, о острыми итальянскими носками, так хорошо знакомые ему туфли…

Главный инженер невольно тоже посмотрел на свои туфли, потом на Леся и решил, что все это ему чудится, что от страшной жары у него началась галлюцинация. Голый Лесь, с ножом, в бюро, которое он вчера закрыл лично, — это в высшей степени было невероятное зрелище.

А Лесь был потрясён туфлями главного инженера. Он замер в своей позе и уже не думал об администраторше, но зато подумал, что сама судьба вынесла приговор и вместо какого-то очень сложного решения он попросту убьёт главного инженера.

Лёгкое беспокойство зашевелилось в голове главного инженера: а не сошёл ли часом его сотрудник с ума? Но он был смелым человеком и отважно вошёл внутрь и захлопнул дверь.

— Ради Бога, что вы тут делаете?! — изумлённо спросил он.

Лесь сделал движение, чтобы вскочить и ринуться на главного инженера, как тигр, пантера, рысь или похожий зверь, но не успел. Дверь снова открылась и впустила самого директора. Тот уже открыл было рот, чтобы произнести традиционное «извините», но не успел, потому что его взгляд пал на Леся и он изумился в не меньшей степени, чем главный инженер. А Лесь перевёл взгляд на туфли директора и вздрогнул: директор носил точно такие же туфли, что и главный инженер — серые, в дырочку, с итальянскими носками. Все трое замерли, глядя друг на друга.

Первым пришёл в себя главный инженер, так как успел уже немного освоиться с обстановкой. Он сделал шаг вперёд и повторил вопрос:

— Что вы здесь делаете?

— Что все это значит? — спросил ошеломлённый директор. — Пан Лесь, вы ночевали здесь?

Сам факт того, что Лесь ночевал в бюро, ещё ни о чем не говорил: работники бюро, подпираемые сроками, могли ночевать здесь. Но никто ещё из них никогда не спал в коридоре на груде рабочих халатов, в трусах и, в довершение, с кухонным ножом в руках. И никто никогда из них не смотрел на начальство таким взглядом…