Лесь - Хмелевская Иоанна - Страница 29

— …горы, долы… — пробормотал он по инерции.

На расстоянии нескольких метров от него стоял освещённый двумя фонарями самый настоящий розовый слон.

На лице Леся появилось выражение безграничного удивления. Он более или менее представлял себе свою предшествующую деятельность сегодня, и вот, видимо, настали последствия этой деятельности. Галлюцинация! Делириум тременс! <Белая горячка (лат.)> И не какие-то там мышки-кролики или хвостатые дьяволята, а сразу слон!.. И какой! Розовый!!!

Лесь надолго закрыл глаза, а потом снова их открыл. Слон стоял и дальше. Лесь повторил операцию с глазами.

— Сгинь! Пропади! — угрожающе крикнул он сдавленным голосом, — Кыш! Кыш!

В ответ произошло что-то страшное. Откуда-то, из темноты, послышались вдруг тихие звуки чарльстона. Слон пошевелил ногами, ушами, приподнял хобот и, переступая ногами, начал со всей очевидностью танцевать!..

Для Леся это было уж слишком. Сквозь алкогольное опьянение к нему прорвалось воспоминание детства. Слон! Поросёнок! Мышеловка для кота! Летающий слон!

— Летающий слон! — крикнул вдруг Лесь душераздирающе.

Он повернулся и бросился бежать в панике, непрерывно крича:

— Летающий слон!!! Летающий слон!!!

Он чудом промчался через всю раскопанную улицу и в её конце, споткнувшись, попал в объятия привлечённого криком милиционера.

— Летающий слон!.. — крикнул Лесь в последний раз.

— Что вы говорите? — спросил удивлённый милиционер, который слышал на своём веку много пьяных выкриков, но такого ещё не приходилось. — В чем дело?

При виде милиционера Лесь несколько опомнился, хотя на лице у него оставалось выражение необычайного потрясения. В голове его, однако, промелькнула мысль, что если милиционер выявит у него белую горячку, то не миновать ему лечебницы для алкоголиков. Скрыть, немедленно все скрыть!..

— Нет слона! — крикнул он в необычайном возбуждении. — Нет слона! Ни одного!!!

— Как это? — забеспокоился милиционер, который недавно обходил только что приехавший цирк. — Как это нет? Украли?

— Украли! — подтвердил вдруг Лесь, потому что ему было как-то безразлично, что сталось с его видением, лишь бы он от всего мог отказаться.

— Украли! Нет его! Нет! — добавил он с такой силой убеждённости, что его тон, подкреплённый выражением лица, заставил поверить милиционера в необычайную кражу в цирке. Особенно ещё и потому, что он своими глазами видел беспорядок и отсутствие всякой бдительности со стороны служащих цирка, когда делал обход.

— А ну пошли! — крикнул милиционер нервно и побежал по раскопанной местности, совершенно игнорируя другую, гладкую, сторону улицы, держа Леся за руку.

После нескольких толчков, спотыкаясь, Лесь пришёл к выводу, что представитель власти требует от него каких-то дополнительных доказательств отсутствия галлюцинаций. Поэтому он перестал упираться и продолжал путь вместе с милиционером.

Они выскочили к дому и остановились как вкопанные. Вернее, остановился милиционер, а Лесь, ноги которого приросли к земле, а разогнавшееся туловище продолжало двигаться, сделал что-то вроде внезапного глубокого поклона, уперевшись руками в раскопанную глину.

Розовое марево стояло в свете двух фонарей и одного неонового светильника, добродушно помахивая ушами.

Обеспокоенный известием о краже слона и видя его перед собой целым и невредимым, милиционер с силой поднял упавшего Леся.

— Ну так что? — спросил он презрительно. — Ведь стоит!

— Что стоит? — простонал смертельно испуганный Лесь.

— Как это что? Слон! Вы что, не видите?

Лесь вытаращил глаза на слона, с отчаянным упорством давая себе клятву не признаваться ни за что ни в чем.

— Какой слон? — вяло спросил Лесь, напрасно стараясь изобразить удивление. — Где слон? Никакого слона нет!

Милиционер торопливо подумал, что кто-то из них должен быть не в себе, и стал припоминать, когда в последний раз он употреблял алкоголь. Позавчера, двести… Нет, не может быть, не от того…

Одновременно Лесь в отчаянии посчитал, что представитель власти либо пьян сам, либо устраивает ему какую-то гнусную провокацию. Ведь слона-то нет! Розовая гора с большими ушами является просто его личной галлюцинацией.

— Нет ни одного слона, — повторил он, правда, без особой уверенности.

Непонятное упорство Леся препятствовало милиционеру собрать свои мысли и понять сущность конфликта.

— Вы отрицаете, что здесь стоит слон? — гневно спросил он.

— Да, отрицаю. Не стоит!

— А что он делает? Лежит? Сидит?

— Танцует… — вырвалось у Леся против его воли.

И действительно, слон все ещё переступал ногами в ритме доносящихся издали звуков.

Услышав наконец ответ, который был в согласии с очевидностью, милиционер обрёл способность рассуждать. Он посмотрел на Леся и только теперь увидел, в каком тот находится состоянии. Он мгновенно понял, в чем состоит драма стоящего возле него человека, и чувство жалости тронуло его душу. Но так как он был зол на Леся, то решил забрать Леся в вытрезвитель, предварительно убедив его в ошибочности его мнения.

— Перестаньте говорить глупости, — сказал он решительно. — Слон стоит, как бык. Вы разве не видите, что цирк приехал? Никаких нет привидений.

У Леся что-то забрезжило в голове, но он ещё был не в состоянии поверить в своё счастье.

— Но почему он розовый?.. — недоверчиво спросил он и жалобно посмотрел на милиционера.

— Ах, черт, верно… Но это потому, что на него падает свет от красного неона. Вы разве не видите, что здесь неоновое освещение?

Только теперь Лесь заметил огромные неоновые лампы над магазином, и выражение глубокого облегчения появилось у него на лице. Итак, все-таки это в действительности есть, это не делириум!

— Ну а теперь пойдём, — твёрдо сказал милиционер.

— Куда?

— К нам. Зачем вам ходить по улицам?

Они вылезли из ямы и пошли вперёд. Милиционер держал Леся за плечо, а тот шёл рядом без сопротивления не потому, что был не способен к решительным действиям, а просто потому, что был смертельно испуган и не способен размышлять. В отделение!.. Этого ему ещё не хватало! В нынешней ситуации!.. Жена!..

Мысль о жене в мгновение ока отрезвила его почти полностью. Он задержался и высвободил своё плечо, которое поддерживал милиционер. Тот не почувствовал ничего опасного в действиях Леся, потому что покорность Леся заставила его потерять бдительность. Он просто подумал, что Лесь хочет закурить или что-нибудь в том же роде…

Лесь не терял ни секунды. Он, как испуганный олень, бросился в сторону и помчался прямо вперёд. Он бежал куда глаза глядят, не замечая, что бежит в направлении, противоположном его дому. Уже давно умолк за его спиной звук шагов милиционера, когда он остановился почти в Белянах, далеко от Мокотова, где он жил.

Прежде чем в половине третьего он добрался домой, он успел ещё вспомнить, какое дело на него было возложено, успел выяснить, что билеты и деньги, которые были ему вручены, почти в целости и сохранности. Успел ещё подумать, что может выслать билеты тото-лотко в воскресенье до двенадцати часов, и это более всего его утешило. Он двинулся к постели, полный впечатлений и почти счастливый…

Ощущение ленивого счастья продолжало удерживаться в нем, когда он пробудился. В квартире царила тишина, за окном расцветал всеми красками превосходный солнечный осенний день, и Лесь хотел уже было перевернуться на другой бок и снова заснуть здоровым сном, когда вспомнил о невыполненных обязательствах. Он вспомнил, что должен отослать билеты тото-лотко.

Он взглянул на будильник, но тот явно стоял, так как показывал десять минут шестого, что, судя по положению солнца, было совершенно невозможно. Он посмотрел на свои часы, но они, видимо, тоже стояли, потому что показывали без двадцати двенадцать, что должно было быть ужасным, если бы было именно так. После некоторого раздумья, он понял, что выяснение истинного времени является для него необходимостью, подтверждающей состояние счастья, встал и, отчаянно зевая и почёсывая небритый подбородок, отправился к телефону. В его голове что-то стрельнуло, поэтому он сел возле телефона, немного посидел, а затем, сидя, набрал номер телефона. Вся его последующая жизнь, учитывая данное мгновение, проходила под знаком воспоминания этого мгновения, потому что ему показалось, что кресло под ним было подброшено ему рукой Судьбы.