По дороге в легенду - Кругликов Лев Александрович - Страница 14

– Вот видите, Алессьер, это очень высокая вероятность! – радостно воскликнул мой наниматель.

Я скривилась.

– Либо прирастет, либо нет,– мстительно закончил эльф, не меняя тона.

Воодушевление с лица мага моментально сползло. Я вздохнула и положила кошель с золотом на стол.

– Я возвращаю задаток, поскольку лучше останусь без золота, чем без руки. Браслет, естественно, оставляю у себя. По-хорошему, мне и задаток-то возвращать не следовало, поскольку вы утаили важную информацию, которая могла привести к моей смерти, но я это великодушно прощаю. Надеюсь, в следующий раз вы будете более откровенным с наемниками и тогда, разумеется, получите, что хотите.

Маг нахмурился. Я сделала шаг к двери.

И тут Фэй нарушил конспирацию.

«Регистрирую возмущение магиполя! Приступаю к его частичной блокировке в пределах помещения!»

В комнате вспыхнул портал, из которого шагнула пятерка воинов. Не людей – эльфов-полукровок. Хорошо хоть, что не с луками, а с короткими легкими клинками. Я, не раздумывая, выхватила квэли, Тираэль – свой меч, а маг, злобно расхохотавшись, повелел принести ему браслет и шагнул к порталу.

«Блокировка завершена».

Портал заискрил и пропал прямо перед носом мага. Тот непонимающе взмахнул рукой, произнося заклинание снова, но ничего не произошло. Я ухмыльнулась:

– Похоже, вы решили, что меня можно так легко убить? – Квэли хищно блеснули в тусклом свете, пробивающемся сквозь щели в ставнях.– И не надейтесь.

Маг бросил на меня затравленный взгляд, в котором читался испуг, а я уже метнулась вперед, к преждевременно шагнувшему вперед полуэльфу. Клинки – на пол. Стойка на руках и мощный удар обеими ногами в грудь слишком замешкавшегося полукровки.

Он вылетел в окно, проломив ставни и впустив в комнату солнечный свет. Минус один враг. Стало намного интереснее. Особенно после того, как выяснилось, что закон сохранения количества участников драки выполнился – в выбитое окно влетел д’эссайн, сжимающий в руках искривленный клинок странной конструкции с большим количеством лезвий.

– Мага не трогать! Он мой!..– Наступила короткая пауза, за время которой вновь прибывший отбил атаку чересчур быстро спохватившихся наемников.– Завтрак.

Потенциальный завтрак вздрогнул, обернулся и, приглядевшись, заверещал так, что у меня в ушах засвербело. Я поморщилась, отбивая квэлем клинок одного из полукровок-недоучек, и в ответ заорала:

– Не троньте ребенка, я за него отвечаю!

– Да кто тут «ребенок»?! – дружно возмутились все присутствующие, не прерывая, впрочем, драки.

– Он! – Я беззастенчиво ткнула клинком в сторону разошедшегося д’эссайна.

«Лесс, если тебя не убьют эти молодчики, это сделает он».

Мал еще.

Д’эссайн насадил несчастного полуэльфа, которого было схватил за горло, на вытянутый в его сторону квэли.

– Харэ тыкать в мою сторону разными острыми предметами, я и разозлиться могу, девочка! Я за свою жизнь уже успел убить больше существ, чем ты видела! – И для того чтобы подтвердить свою славу ужастика, д’эссайн поймал клинок еще одного наемника между лезвий своего клинка и сдавил его лицо в своей ладони, впиваясь ногтями противостоящих пальцев в горло.

– Точно, подросток! Только они хвастаются своими подвигами, при этом значительно преувеличивая их! – Я стряхнула труп полуэльфа со своего клинка и завертела квэли наподобие мельницы, исполосовав зазубренными лезвиями оставшихся в живых охранников. Плеснуло кровью из перерубленных артерий, алые, остро пахнущие железом капельки осели на моем лице, наверняка придавая ему жуткий вид.

Наступила тишина, прерываемая разве что подвываниями мага откуда-то из-под кровати и хрипами полуэльфа, медленно умирающего в стальном захвате д’эссайна. Я хмыкнула и, воткнув один из мечей в пол, сделала едва уловимое движение левой ладонью, и полуэльф замолчал. На этот раз – навсегда.

Серебристый дротик дрогнул в его горле аккурат между пальцами Джерайна и застыл.

– Учись, мальчик. Убийство – это искусство, а не бессмысленная резня.

– Девочка, убийство – это искусство для тех, кто не умеет убивать. Он бы умер и сам – с раздавленной трахеей при ваших слабосильных лекарях долго не проживешь. Тем более что его предсмертные хрипы необыкновенно воодушевили одного и так безмерно бодрого мага. Настолько, что он произвел психическую атаку при помощи излишков содержащихся в его организме жидкостей.– Д’эссайн ухватил мага за шкирку и вытащил его из-под кровати.– Судьба твоя известна мне. Сегодня ты умрешь и будешь съеден мною после короткого допроса. И лишь одно повлияет на последовательность этих действий – то, насколько честно ты будешь отвечать на вопросы. Кто тебе рассказал про браслет?

«Лесс, сейчас барьер рассеется!»

Я почувствовала необходимость вмешаться. Конечно, сидхе далеко не мирный народ, но даже у нас каннибализм вызывает отвращение. Есть того, кто говорит с тобой на одном языке да при этом еще и хоть как-то разумен? Не-э-эт, увольте.

– Никто никого здесь есть не будет.– Очередной дротик, пробивший шею мага, отправил последнего на тот свет.– Про браслет он узнал от одного приключенца, который, кстати, бывал в твоем склепе годика два назад. И вообще, перестань трястись над трупом, его либо убрать надо, либо самим по-скорому отсюда убраться.

Я вытерла кровь с лица и покосилась на невозмутимо застывшего у двери эльфа. Ну спасибо тебе, Тир. Знаю, что ты влез бы в сражение при необходимости, но иногда твоя политика невмешательства меня бесит.

Д’эссайн приподнялся от трупа, который почему-то выглядел существенно менее аппетитным, чем минуту назад, и отер кровь с лица.

– Ну допустим, живого я есть все равно не собирался. Да и целиком мне он тоже не нужен. Дело в том, что даже после смерти тело мага является хранилищем для его магической энергии, а если маг сильный – то еще и для души. Впрочем, мне его гнилая душонка без надобности. В отличие от его маны,– во время разговора он вытирал клинок об одежду трупа,– но я уже получил желаемое. Можешь делать с телом все, что хочешь. К примеру, разобрать на внутренние органы и принести их в жертву вашим богам, для лучшей охоты – так, кажется, делала ваша братия во времена моего прапра– прапрапрапрадеда. Или выцедить из него кровь по капле и подарить ее вместе с остатками жизненной силы какому-то-там дереву. У вас и не такие обычаи были – так что вы лезете в наши?

Джерайн что-то сделал со своим мечом, что тот превратился в «ноль на палочке» – большую сияющую окружность с рукояткой. Внимательно осмотрел заточку острия и, видимо удовлетворившись ею, продолжил:

– К сожалению, придется покинуть это здание – выброшенный из окна полуэльф предпочел в полете превратиться в полу-полуэльфа. Народ, конечно, не сразу обратит внимание на такую неприятность, но через полчаса стража, наверное, придет сюда интересоваться.

Я вздохнула. Похоже, до него так и не дошло. Очистив лезвия квэлей от крови, я забросила их в наспинные ножны. Подошла к сидящему на полу д’эссайну. Наклонилась так, чтобы наши лица разделял всего вершок.

– Мальчик, ты, похоже, так и не понял. Нет никаких «ваших» обычаев. И д’эссайнов больше нет. Твоя раса сгинула пять веков назад в небытие. Ты – один. Последний представитель своего рода. Мир изменился. Он живет без д’эссайнов. И сидхе уже не такие кровожадные, какими когда-то были,– уже нет нужды в подобных устрашениях. Привыкай, мальчик. Ты – один.

Джерайн несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом совершил наиболее странный поступок, на который он был в этот момент способен,– впился долгим поцелуем в мои губы. К сожалению, высвободиться мне удалось не сразу.

– Так им и надо. Но наши обычаи умрут с последним д’эссайном, кто бы им ни был, тем более еще не факт, что я последний. Кроме того, после нас останется... остался страх, не так ли? А страх подразумевает веру. Это значит, что мы бессовестным образом отняли у судьбы свой шанс.

– Мальчишка,– вздохнула я, умудрившись выскользнуть из его объятий, больше напоминавших стальные тиски. Очень неприятное ощущение, не уверена, что мне хотелось бы испытать его еще раз.– Эгоистичный подросток, в котором бушуют гормоны, спесь и жажда крови. Мне жаль тебя. Но есть надежда, что ты все-таки доживешь до того возраста, когда начинаешь понимать в этой жизни хоть что-то.