Корова царя небесного [Божественная корова] - Хмелевская Иоанна - Страница 1

Иоанна ХМЕЛЕВСКАЯ

КОРОВА ЦАРЯ НЕБЕСНОГО

* * *

Из лесной чащи донёсся рык, леденящий кровь в жилах, и на полянку вывалилось невиданное чудище — огромное, поросшее длинной чёрной шерстью и окровавленное. Дети в ужасе и панике умчались куда глаза глядят, на месте осталась лишь одна девочка. Страх так её парализовал, что она просто с места не могла сдвинуться. Остальные пятеро, хоть и перепугались, сдвинуться могли. С топотом и треском, продравшись сквозь заросли, они все одновременно выбежали к прогнившему мостику, который совсем недавно переходили осторожненько, по одному и на цыпочках, как их и предупреждали в деревне. Правильно, оказывается, предупреждали. Теперь мостик не выдержал, и дети с высоты трех метров посыпались в каменистое русло потока.

Вот и получилось, что от встречи с чудищем не пострадала только оцепеневшая девочка.

Косматое чудище исчезло так же внезапно, как и появилось, не причинив девочке вреда. Оно просто не заметило её.

Вскоре выяснилось, что косматым чудищем был преступник, уже три дня разыскиваемый властями. Косматым он был от природы, теперь же борода и спутанная шевелюра делали из него вылитого троглодита. Кровавые пятна на теле и клочьях одежды являлись не столько следами совершенных им кровавых злодеяний, сколько следствием продирания сквозь заросли ежевики, терновника, можжевельника и прочих колючих кустов. А леденящий кровь рык объяснялся укусами ос, налетевших на него в вышеупомянутых зарослях, где он, собираясь отдохнуть после блужданий по лесу, присел как раз на осиное гнездо. Отмахиваясь от ос, преступник бросился бежать, торопясь покинуть проклятое место. Маленькой неподвижной фигурки, полускрытой кустами, он просто не заметил.

Фигурка же не только заметила его, но и очень хорошо разглядела.

В себя девочка пришла лишь тогда, когда с криком набежали люди и начали спасательную операцию. Дети пострадали все без исключения, кто больше, кто меньше, но, к счастью, остались живы. Тем не менее пришлось отлёживаться в постели, так что лето для большинства оказалось потерянным, а у некоторых на всю жизнь осталась память об ужасном происшествии.

Случившееся ещё раз подтвердило, насколько права народная мудрость. Недаром гласит пословица: Не слушаешь отца-матери, послушаешь телячьей шкуры. В данном случае роль ремня выпала прогнившим мосткам.

Прогнил мостик давно, того и гляди развалится, вот родители и запрещали детям переходить по нему на ту сторону потока. Разумнее было бы починить мостик или уж совсем разломать, но это требовало конкретных действий или затраты средств, а ведь так непросто договориться, каких именно и кто сколько заплатит. Вот мостик и оставался до поры до времени в состоянии неустойчивого равновесия и таил в себе опасность.

Впрочем, один взгляд на сомнительную конструкцию, как правило, отбивал у взрослых охоту испытывать судьбу, ибо никому не хотелось свалиться на камни в мелкой речушке. Другое дело дети. Их так и подмывало совершить геройский поступок.

Деревенские дети, возможно, и обошлись бы без геройства, но на каникулы в деревню наехало много городских. Для них прогнивший мостик сразу же стал самым интересным местом в округе.

В сегодняшнем походе приняли участие шестеро. Целью похода был лес по ту сторону речки — густой лес, полный грибов и ягод. Тем более что и ежевика уже поспела. Добраться можно было двумя способами: через упомянутый выше мостик и кружным путём. Кружной путь был безопасен, но длинен, да и очень уж мостик притягивал. И в конце концов троим приезжим удалось уговорить трех местных ребятишек. Так что в одну сторону все шестеро перебрались по мостику осторожненько, а вот когда бежали в панике, и произошла катастрофа.

Если быть точным, то из трех приезжих на геройство остальных подбивали двое. Третьей была как раз та самая девочка, и ей, в общем, было все равно, как идти. Она просто увязалась за компанией, мостик прошла, как и все, на цыпочках, ловко и осторожно, и потом оцепенела, увидев чудище.

Дело в том, что Элюня Бурская чуть ли не с самого рождения отличалась необыкновенной способностью под воздействием сильных чувств каменеть на месте и оставаться неподвижной длительное время. Ещё будучи дитем неразумным, она под воздействием страха или положительных эмоций не разражалась, подобно всем младенцам на свете, рёвом, не принималась радостно ворковать, суча ручками-ножками, а буквально застывала. И в колыбельке уже лежал не младенец, а просто бесчувственная кукла. Оцепенение длилось разное время в зависимости от испытанных ребёнком эмоций. Такое поведение воспринималось окружающими как особая милость господня: одно удовольствие присматривать за тихим, спокойным ребёнком. Вот почему несколько первых лет жизни девочки никто не пытался бороться со столь необычной склонностью застывать на месте, не шевелиться, не говорить, не моргать. А когда спохватились, что это ненормально, бороться с ненормальным явлением было уже поздно.

Спохватились после случая с поездом. Это произошло летом в деревне, девочке было тогда лет пять. Вместе с отцом и другими родственниками она гуляла в окрестностях деревни, бежала по дорожке. За ручку её никто не держал, девочка большая, ходила и бегала свободно. Потом перешли через железнодорожный переезд. Кто-то крикнул: Скорее, поезд! Элюня повернула голову, увидела мчащуюся на всех парах махину — до поезда было ещё не меньше километра — и, разумеется, по своему обыкновению, окаменела.

Поезд, хотя и скорый, находился ещё на таком расстоянии, что десять раз можно было отскочить в сторону. Элюня же стояла столбом между рельсами, как памятник самой себе, и не могла пошевелиться.

Первые четыре секунды родные потратили на оглушительные панические крики, призывая девочку сойти с путей. На пятой секунде отец Элюни в три прыжка оказался рядом с дочкой и стащил её с железнодорожного полотна.

Поезд уже давно пронёсся мимо и скрылся из виду, а Элюня все ещё не могла прийти в себя и не отвечала на встревоженные расспросы родных: что это ей вдруг втемяшилось в голову остановиться на путях и смотреть, как на неё мчится поезд?

— Не знаю! — наконец произнесла она жалобным голоском. — Я не хотела.

Ответ нашли удовлетворительным, сочли формой извинения и оставили девочку в покое.

Происшествие с поездом обошлось без последствий. Иначе получилось с лесным чудищем.

Кража со взломом и тяжкие телесные повреждения, нанесённые одному семейству в районе той деревушки, где летом оказалась Элюня, грозили преступнику крупными неприятностями, но власти не сумели его поймать. В этих краях он был чужим, никто его не знал, никто как следует не разглядел и не мог описать наружности. Сбрей он бороду и остриги патлы, оденься прилично — и не узнать негодяя.

Власти энергично занялись розыском. И выяснили, что лишь одна Элюня имела возможность как следует рассмотреть бандита. Но ведь девочке было всего шесть лет. Трудно ожидать от существа в этом возрасте точных и достоверных описаний, даже если девочка и видела преступника. Если видела. А если она от страха глаза закрыла и вообще его не разглядела?

Выяснилось — очень даже разглядела. Окаменев, девочка даже моргнуть не могла, так и уставилась на негодяя, глаз с него не сводила, в её памяти сохранились все детали бандитской физиономии, и она сумела очень толково эти детали описать. Во всяком случае, художник, которому предстояло сделать портрет по описанию свидетеля, был от ребёнка в полном восторге. Элюне очень понравилось, что взрослые обращаются к ней за помощью, и она охотно, даже с энтузиазмом делилась с полицейскими своими наблюдениями.

— В этом вот месте, — начала она, ткнув себя в нижнюю губу, — у него сквозь бороду просвечивало такое… очень красное и жирное. Вот на этом глазу, — опять ткнула, на этот раз художника, — у него такая большая гуля, как горошина. Да, на этом глазу, он тоже стоял, как пан сейчас, с той стороны. А нос у него… вот здесь приплюснутый, а немного повыше так нос его пониже, а в середине на конце — как у собаки, только изнутри вроде косточки торчат. И шишки около ушей, а уж сами ухи… уши такие огромные, такие огромные, что аж висят! И солнце сквозь них просвечивало.