Клин клином - Хмелевская Иоанна - Страница 20

— А кто она такая, эта дама? — спросила я с удивлением, которого не имела никакого резона скрывать. — Честное благородное, я её не знаю.

— Извините, мне пора. Ещё раз простите за беспокойство, до встречи.

— До свидания, — машинально ответила я, размышляя над новым зигзагом событий. Нет, они определённо доведут меня до ручки. Когда наконец закончится эта дикая галиматья? Мозги мои уже изнемогли.

Хоть я и подозревала, что, скорей всего, со мной пытаются сыграть дурацкую шутку, но на всякий случай решила заглянуть в кафе. Никакого высокого брюнета я там, конечно, не обнаружила. Так и есть — шутка. Хорошо хоть время не потеряла.

Со штукатуркой уже было покончено, так что звонок я расслышала сразу. Войдя во вкус, я настроилась услышать что-нибудь в том же роде. И не обманулась в своих ожиданиях.

— Надеюсь, вы меня простите, — сказал вчерашний голос. — Так получилось, что я не смог прийти. Поверьте, мне очень неловко.

— Бог простит, не переживайте, — успокоила я его. — Подождите секунду, возьму сигарету… — Я закурила и снова вернулась к телефону. — Но раз уж вы не пришли, тогда по крайней мере растолкуйте, что это за дама с приветом? Я такой не знаю, впервые о ней слышу.

— К сожалению, я не уполномочен отвечать вам на этот вопрос.

— А приветы передавать уполномочены? Объясните на милость, что означает весь этот абсурд?

— Я не уполномочен давать вам объяснения.

— Тогда скажите хотя бы, почему этот ваш странный друг уполномочил звонить вас, а не позвонит сам?

— Видите ли, я в некотором смысле состою при нем подчинённым и это поручение входит, так сказать, в круг моих обязанностей.

Ишь ты, курицын сын! Министр сыскался…

— Ещё раз простите. Мне следовало передать вам одно сообщение, но это уже неактуально. Вы получите его официальным путём.

— Тогда скажите по крайней мере, когда ждать, а то так недолго и помереть от неизвестности, — язвительно сказала я.

— Я не уполномочен давать объяснения. “Пластинку у него заело”, — подумала я со злостью.

— А сейчас позвольте попрощаться. Прошу меня извинить…

Сущий Версаль, жаль только, что в доме умалишённых.

Я снова с головой ушла в ремонт и в течение нескольких дней света белого не видела. Не хотелось, чтобы в момент ареста меня застали в доме посреди жуткого бедлама. К счастью, ремонт был закончен, а я все ещё наслаждалась свободой.

Вот тогда-то меня и настиг удар. Позвонил мне один мой знакомый, с которым я после отпуска ни разу ещё не виделась.

— Что ты натворила! — заявил он безо всяких предисловий. — Совсем ума лишилась? Всего можно от тебя ожидать, но такого!..

Йеху! Боевой конь подо мной встрепенулся, заслышав желанный зов трубы.

— Золотой мой, драгоценный! — возопила я. — Выкладывай скорее все, что знаешь!

— Много чего знаю, есть у меня кой-какие полезные знакомства. Ну зачем ты учинила эту адскую заварушку!

— Сокровище моё, вовсе не я. Настолько не я, что даже не понимаю, что происходит. Может, хоть ты мне растолкуешь?

— Предпочитаю послушать тебя. Как насчёт встретиться? Сможешь прийти завтра к часу в “Бристоль”?

Да хоть на край света, пусть мне только там объяснят, где собака зарыта. Ещё не было часу, а я уже изнывала от нетерпения на первом этаже “Бристоля”. Но вот появился мой добрый знакомый, смерил меня жалостливым взглядом и покачал головой.

— У тебя случайно нет горячки? — с участием спросил он. — Галлюцинациями не страдаешь? Как насчёт других тревожных симптомов? Откровенно говоря, состояние твоего рассудка серьёзно меня беспокоит.

— Перестань паясничать. Садись и выкладывай.

— Что именно?

— Все, что знаешь. Может, ты случайно знаешь и некую даму, от которой мне ехиднейшим тоном передали привет. — И я назвала фамилию.

Мой добрый знакомый бросил на меня уклончивый взгляд.

— Случайно знаю, — с расстановкой сказал он и помолчал.

Я ждала, сгорая от любопытства. Он потянулся за сигаретой, не спеша закурил и наконец изволил подать голос.

— Надеюсь, ты хоть в курсе, кем был отец той дамы?

— Ах, она, значит, его дочка? Я так и думала, но это мне ничего не объясняет. Что у нас может быть общего?

Приятель снова смерил меня странным взглядом.

— Я тебе расскажу то, что мне известно, а уж остальное сама додумывай. Я знал эту особу ещё в девическую её пору. Очень даже хорошо знал.

Он снова умолк и отсутствующим взором засмотрелся куда-то вдаль. Не глядя на меня, наконец приступил к своему рассказу. Излагал мне биографию этой дамы, а я безмолвно внимала ему, и мрак неизвестности, клубившийся вокруг злосчастного недоразумения, начинал понемногу рассеиваться. Да, у гениальной моей подруги оказался дар ясновидения: все-таки женщина там сидела… Две разбитых семьи, причём разбитых с громким скандалом… Многолетняя связь.., известный сердцеед, профессионал высокого полёта.., ну и даме тоже палец в рот не клади…

— Какого шута ты встряла в их роман? — закончил он с укоризной. — На кой тебе нужно было? Эта связь медленно, но верно продвигается к законному венцу, а ты влезла в самую серёдку.

— Дорогой мой, я ведь ни сном ни духом, — уныло сказала я. — Вот послушай, как все выглядело с противной стороны, то бишь с моей. Вообще-то он сам виноват, нечего было так по-идиотски врать, но, откровенно говоря, я бы охотно извинилась за свои шутки. Слушай же…

Чем дальше я продвигалась в своём повествовании, тем больше мой приятель спадал с лица. Иногда с уст его срывался стон отчаяния.

— А знаешь, ты в самом деле опасна для окружения, — сказал он наконец. — Не дай бог нарваться на приступ твоего чувства юмора. Глубоко сочувствую этому несчастному человеку. Но лучше уж не извиняйся перед ним, а то ведь ещё больше бед натворишь.

— Извинюсь, не извинюсь — это дела не меняет, все равно он вёл себя по-идиотски, — упорствовала я.

— Уверяю тебя, на его месте я повёл бы себя точно так же. Пойми, он же не знал, какой ты у нас уникум.

Да, это правда. Наверное, ко мне надо привыкнуть, на людей малознакомых я произвожу чересчур сильное впечатление. Кому придёт в голову, что на тайну я могу клюнуть скорее и охотней, чем на мужчину?

Какое-то время мы сидели молча. Я курила сигарету и рассеянно провожала взглядом входящих и выходящих. Вдруг мелькнула высокая темноволосая фигура в сером костюме. Не успела я ахнуть, как увидела лицо. К счастью, совсем незнакомое. Я обернулась к своему приятелю, собираясь что-то ему сказать, и встретилась с его изумлённым взглядом.

— Нервы у тебя железные, — почему-то хмыкнул он с одобрением.

— О чем ты?

— Ну как же! Увидела вдруг этого типа — и глазом не моргнула.

— Какого типа? Того, что вошёл? Я его не знаю, зачем мне моргать?

Мой приятель пристально и даже с какой-то тревогой уставился на меня.

— Все шутишь? О ком мы сейчас говорили, как не о нем? А ещё утверждаешь, что виделась с ним.

— С кем? С этим? Но это же не он!

— Как не он? Тот самый, пан… — и он назвал имя и фамилию. — Да я с ним лично знаком.

Какое-то мгновение мне казалось, что сейчас меня хватит удар. Сомнений нет, кто-то тут сошёл с ума, не исключено, что именно я. Оглянувшись на подсевшего за соседний столик типа, я снова беспомощно вылупилась на приятеля. Видать, в глазах у меня застыла такая невыразимая оторопь, адекватная, надо сказать, состоянию моей души, что лицо у него стало приобретать за компанию родственное выражение.

— Женщина, опомнись! — наконец воззвал он в гневе. — О ком ты мне сейчас все уши прожужжала?

— Погоди, погоди, — слабым голосом пробормотала я. — Ты уверен, что это тот самый? С такой фамилией? Диктор Польского Радио? Ты уверен?

— Как и в том, что я не чайник. Неоднократно видел его живьём.

— Царица небесная, смилуйся!

Я сидела в полном трансе, а мой приятель наблюдал за мной со все большей тревогой. В голове у меня царили содом и гоморра. Нет, такого быть не может, не верю!