Флоренция — дочь Дьявола - Хмелевская Иоанна - Страница 25

И она принялась вытаскивать сумку из-под кресла пана Рыся. С минуту казалось, что это невыполнимо, потому что пан Рысь, желая ей помочь, тянул сумку с другой стороны на себя, но в конце концов они поладили. Я нашла открывалку и проследила, чтобы Мария не налила бы мне снова пива в сумку. К счастью, в трех стаканах содержимое бутылки уместилось лучше, чем в двух.

— Ну, говори же! — подбодрила Мария Метю, суя ему стакан в руку.

— За здоровье Флоренции! — провозгласил Метя и сразу сменил голос на таинственно-конспиративный. — Тут начинают цвести финансовые вымогательства нового поколения. Следят за теми, кто выиграл, и предлагают им делёж денег, правда, довольно справедливый. Тебе честь, нам деньги. В случае протеста применяется энергичный метод убеждения.

— Так ведь ещё в начале сезона я заметила нечто подобное… — отозвалась я.

— И кто это делает? — одновременно спросила Мария.

— Русская мафия. Известно, что она функционирует в количестве трех штук, но с последнего воскресенья, если я правильно понял, в рабочем состоянии осталось только две штуки. С нашими бандюгами у них уговор, но только с некоторыми. Потому как те, что получше, не хотят с ними общаться, но с ними ничего плохого не делается, потому что их кто-то охраняет. Какая-то гнида получает страшные взятки.

— Перестань! — прошипела Мария. — Я же , просила, чтобы мы о политике не разговаривали!

— А ты что-нибудь конкретное знаешь? — поинтересовалась я. — Потому что слухи-то об этом распространяют все.

— Я знаю одного пострадавшего, который, болезненно побагровев, выдавил из себя, что на него напали в автомобиле, когда он отсюда выезжал. Он открыл двери, и тут, говорю вам, Господь его покарал, потому что он куркульская свинья, никогда и никого отсюда не подвозил, один предпочитал ездить. Тут оказалось, что у него весьма многочисленная компания. Сразу трое молодых людей пожелали ехать с ним вместе, и пожелание было доведено до его сведения при помощи дубинки. Прямо тут, на нашей стоянке это было, и никто ничего не заметил.

— А он и молчал как пень? — презрительно сказала Мария.

— Ещё хуже, по сравнению с ним пень — громогласный мегафон. Он страшно испугался, потому что в их распоряжении были и другие средства убеждения, весьма бесшумные. Он сел и поехал, свернул вправо, надеялся, что их кто-нибудь увидит, потому что там людей побольше, но не тут-то было: велели ему свернуть влево. А там совершенно пусто. Дальше его загнали совсем в пустынные места, в самый пригород, велели остановиться и говорят: «Деньги давай!» Отдал им, что у него при себе было, а потом чуть не сдох от бешенства сам по себе, без всякой помощи, потому что потом они велели ему развернуться и ехать обратно на стоянку ипподрома. К горлу приставили нож, бритву, шило и вроде даже ещё отвёртку. Он послушно выполнил распоряжение, бандиты вышли, а один сказал: «Большое спасибо, господин хороший!» А мужик потом побил все рекорды скорости до собственного дома и молился, чтобы они не заметили его номера и потом не вычислили бы адреса, потому что вроде как по номеру машины можно за деньги и адрес выяснить.

— Не всегда, — заметила я, помня собственный опыт. — Марию спроси.

— Правильно, я вот езжу на машине одного человека, который живёт в Радоме, — хладнокровно подтвердила Мария. — А он может ездить на машине кого-нибудь из Люблина.

— Почему аккурат из Люблина? — удивился Метя.

— Ну, не хочешь Люблин — пусть будет Гданьск.

— Он по случайности на собственной машине ездит…

— Но не каждый ездит на собственной машине, и мафия уже должна об этом знать, — нетерпеливо сказала я. — Мне интересно, выиграл ли этот мужик в тот раз.

— Выиграл. И весьма неплохо. А к тому же у него ещё деньги были. Нагрели его тогда основательно. Что его страшно удивило, так это то, что он брал деньги в кассе в полном безлюдье, никого рядом не было.

— Может, кто-то издалека подсматривал, — предположила Мария.

— Издалека трудно оценить, кто деньги в кассу отдаёт, а кто получает.

— Может, трепался с кем-то, показывал купоны, хвастался, что выиграл.

— Вот эту глупость он как раз сделал. Сейчас-то он поклялся, что никому, ни за что и никогда больше ни слова не скажет, хоть бы даже одну квинту выиграв. И упёрся на этом как бык. То есть настроился не на активную, а на пассивную оборону и на гробовое молчание, потому что те гады ещё успели ему по дороге сказать, что за словечко, сказанное полиции, будет секир башка.

— Холера, — мрачно ругнулась я. — Хоть бы он их кому-нибудь описал!

— Он бы и описал, но не знает, как это сделать, чтобы не узнали, что это он. К тому же всякие слухи ходят, я слышал, что и жокеев не жалеют. Ровкович вроде как от ломжинцев взял деньги, а сразу после скачки должен был отдать, но подробностей не знаю. Говорилось-то все бормотандо-шептандо.

Вой громкоговорителя сделал дальнейший разговор невозможным. Во время скачек нереально разговаривать на посторонние темы.

В конечном итоге после всех дополнительных ставок и наших комбинаций Мария получила полтора триплета с Белоткой, а я половину от её ставки. Я решила, что это награда за моё благородство, потому что я от чистого сердца предлагала ей половину выигрыша с Ветераном, если бы он пришёл.

Страшное продолжение истории Мети я услышала на следующий день в собственном доме…

— Одна из касс в субботу не будет работать, — сообщил мне Януш, облокотясь на мой кухонный буфет.

— Какая-нибудь из касс всегда не работает, — ответила я, сразу заинтересовавшись. — А что? Именно эта имеет какое-нибудь особенное значение?

— Наверное, да. Кассир мёртв.

— Господи, почему?.. Ну да, конечно, понимаю, умер.., минутку, это который же? Мужчин там маловато, преимущественно бабы работают. Такой довольно молодой симпатичный блондин, гладко прилизанный? И что с ним случилось?

— Его убили.

Я была здорово потрясена и молчала, не зная, о чем спрашивать. Януш наверняка говорил мне это по какому-то поводу, сведения у него были, так сказать, с другой стороны, возможно, секретные, не для разглашения. Я бросила готовить ужин, потому что совершенно потеряла аппетит.

— Ты лучше мне расскажи сразу все, — предложила я. — К черту кухню, пошли отсюда. Открой-ка вино, я сегодня никуда ехать не собираюсь, если, конечно, тебе это почему-нибудь не потребуется…

— Да нет, не потребуется. И разумеется, я все тебе расскажу.

Сведения исходили от жены кассира. Вчера вечером к ним в дверь кто-то позвонил. Она была на кухне, готовила ужин, поэтому открывать пошёл муж. Жена кассира была занята, ни на что не обращала внимания, только ей послышался какой-то хлопок. Она как раз сливала воду с вареников, не могла бросить кастрюлю, к тому же не была уверена, что хлопнуло не в телевизоре. Женщина надеялась, что через минуту муж ей скажет, если что-то действительно хлопнуло или упало. Муж все не приходил, она слила воду и вышла посмотреть.

Дверь была захлопнута на замок, а муж её лежал на полу в прихожей совершенно неподвижно. Она бросилась к нему, увидела кровь на рубашке, закричала и перепугала детей и соседей. Муж оказался мёртв, он был застрелен единственным выстрелом в сердце. Больше она ничего не знает и вообще пережила страшный шок и только сегодня смогла продолжать разговор.

Выяснилось, что её муж уже долгое время был не в себе. У него были какие-то неприятности. Он не хотел говорить какие, у него только вырвалось несколько слов, и она поняла, что на скачках не все в порядке. Его к чему-то принуждают. Муж вообще брал заказы на дом и, кроме того, работал три раза в неделю в кассе на ипподроме. Сначала ему очень нравилось, а потом как раз начались эти неприятности. К чему и кто его принуждал, она понятия не имеет, а тот гад, что его убил, будет в аду гореть вечным пламенем…

— Вот как оно получается, когда мужик все держит в секрете от жены! — рассердилась я. — Если бы он поговорил с ней как с человеком, теперь все знали бы, в чем дело. А тут — фигу с маком!