Дом с привидением - Хмелевская Иоанна - Страница 46

— А вы откуда знаете?

— Знаем! — ответил Павлик. — Чего уж темнить. Мы сами её и написали. А для шифра пользовались польской литературой для второго класса, надо же было проверить, сможем ли мы зашифровать. — А в учебнике все буквы были уже на первой странице, — пояснила Яночка. Капитан опять не нашёлся, что на это сказать, сержант опять давился от смеха, боясь расхохотаться во весь голос.

— Так что выбросите её и дело с концом, — посоветовала Яночка. — А нам пора домой, на обед нельзя опаздывать.

Хлопнула дверца патрульной машины. Капитан молча глядел вслед таким вежливым и симпатичным брату с сестрой. Рядом с ними весело бежала тоже вежливая и очень красивая собака…

18

— Во всяком случае, одна несомненная польза для нас в этом есть, — философски заметил пан Хабрович. — Дверь на чердак они открыли. Заняться ею я предполагал в последнюю очередь, и ещё не известно, чего бы мне это стоило.

— Ещё бы, — заметила тётя Моника. — Милиция промучилась с ней полдня, а ведь у них специалисты по этой части.

— Раньше замки делали на совесть, — вздохнула бабушка.

В доме уже действовала и вторая кухня, в квартире тёти Моники, но за ужином сегодня все семейство собралось по-прежнему в кухне супругов Хабровичей. Всем хотелось поговорить о сенсационных событиях последних дней. Ни с того ни с сего в дом заявился очень вежливый и очень настойчивый капитан милиции и огорошил их сообщением, что милиция располагает сведениями о проникновении в этот дом некоего подозрительного субъекта, дав понять, что субъект подозревается органами в совершении тяжких преступлений. В каких — служебная тайна, но милиции жизненно необходимо осмотреть старый чердак в их доме, естественно, добропорядочные граждане не стали возражать и расспрашивать, раз служебная тайна, но всех просто распирало любопытство. Вот и хотелось поговорить на эту тему.

Капитан милиции чрезвычайно удивился, узнав, что старый чердак намертво заперт с незапамятный времён и дверь его невозможно отпереть. Ещё больше он удивился, узнав, что оттуда доносятся разные подозрительные звуки, свидетельствующие о том, что дом рушится. Звуки ещё больше подогрели интерес милиции к старому чердаку, и капитан заявил, что они вписываются в концепцию о преступной деятельности упомянутых злоумышленников. Пан Хабрович без возражений разрешил милиции вскрыть запертую дверь, робко намекнув лишь на соблюдение при этом, разумеется, по возможности, бережного отношения к упомянутой двери, ибо у него, пана Хабровича, на почве всяческих ремонтов развилось уже полное умопомешательство. Эти ремонты, знаете ли, довели его пана Хабровича, до ручки и в моральном, и в материальном смысле, он, пан Хабрович, скоро спятит того и гляди. Капитан вежливо пресёк дальнейшие жалобы хозяина дома на ремонт, выразил сочувствие и понимание и обещал обращаться с дверью как можно бережнее.

Вот и пришлось многоопытным милицейским специалистам в поте лица полдня провозиться с хитрыми старинными запорами, чтобы не повредить ни их, ни двери. Потрясённая их самоотверженным трудом, исполненная к ним всяческого со чувствия бабушка подкрепляла силы специалистов то кофе, то чаем с кексом собственной выпечки, поднимаясь к ним на чердачную площадку с подносом. Специалисты подкреплялись, вежливо благодарили и, набравшись новых сил, снова принимались за свой каторжный труд, вполголоса, чтобы не услышала пожилая пани, на все корки кляня проклятую дверь.

Но вот наконец дверь была открыта. Никто из обитателей дома не был допущен даже на лестницу ведущую на чердак, хотя к этому времени все уже вернулись в работы. Рафал сделал было попытку прокрасться на второй пролёт лестницы, но его оттуда вежливо согнали. Милиция вошла на чердак, пробыла там какое-то время, что-то делала, а потом удалилась заперев и опечатав дверь наклеенными полосками бумаги с государственными печатями. Все видели, как удалялись стражи порядка с каким-то большим предметом, но никто не знал, что это такое. А в ответ на расспросы заинтригованных жильцов дома капитан заявил, что вполне удовлетворён достигнутыми результатами. Более того, в ответ на настойчивые расспросы хозяина дома он соизволил несколько приоткрыть служебную тайну:

— Сейчас мы забираем с собой вещественное доказательство, которое, я убеждён, не усугубит ваши материальные потери. Потерпите немного, придёт время, и все узнаете. Не возражаете, если я ещё и завтра приду?

— Пожалуйста, пожалуйста, — разрешил хозяин. — Не знаю, что вы забираете, но поскольку до сих пор я обходился без него, надеюсь обходиться и впредь.

Вот так потрясающая сенсация осталась тайной для всего семейства, и, естественно, семейство терялось в догадках.

— Интересно, что же такое они обнаружили на нашем чердаке? — ломала голову пани Кристина. — Наверняка что-то важное, иначе не стали бы тратить столько сил на дверь.

— А я им не верю! — заявил Рафал.

— То есть как не веришь? — поинтересовалась его мать.

— Не верю, что столько времени пыхтели над дверью только потому, что какой-то злоумышлен ник, по их словам, прокрался в наш дом. Ведь у нас же ничего не пропало? Они искали что-то конкретное, ожидали обнаружить это на нашем чердаке и обнаружили. Надо бы заглянуть туда…

— Рафал, не смей! — встревожилась тётя Моника.

— Погоди, заглянешь, как только они снимут печати, — успокоил племянника пан Хабрович.

— А я думаю, что раз сорок лет никого не интересовал наш чердак, ничего там интересного обнаружить не могли. Раз никто туда не входил…

— А может и входили, да мы не знаем, — предположила пани Кристина. — Милиция без причины не станет столько сил тратить на какую-то дверь — повторила она.

Рафал выдвинул свою версию:

— Вынесли они что-то большое, видели? Наверняка труп. То есть, раз сорок лет, то скелет.

— Погодите-ка! — вспомнила вдруг бабушка и повернулась к дедушке:

— Послушай, дорогой, вроде ты что-то говорил о подозрительных пропажах? Из-за всех этих событий я тебя как следует не расспросила.

— Какие такие пропажи? — заинтересовалась тётя Моника.

Яночка с Павликом затаили дыхание. Бабушка уже открывала рот, чтобы выболтать что не нужно, Следовало немедленно действовать!

— Бабуля, ещё варенья! — рявкнул Павлик так громко, что сидящий рядом Рафал нервно вздрогнул.

— Ты чего? Бабуля не глухая. А варенье стоит у тебя под носом.

— А я хочу клубничное! — упорствовал Павлик.

— Что с тобой, внучек? — удивилась бабушка. — Ты же не выносишь клубничное. Твоё любимое вишнёвое, вот оно стоит.

— А у него, бабуля, с возрастом меняются вкусы, — поспешила Яночка на выручку брату.

— Вишнёвое варенье стоит в кухне, в буфете, пойди и возьми, — строго сказала мама. — То есть, я хотела сказать — клубничное. Сходи и возьми сам, зачем заставляешь бабушку бегать? И, к огорчению детей, разговор опять вернулся к подозрительным пропажам.

— Мама, так о чем ты говорила? — снова повторила тётя Моника.

Махнув на неё рукой, бабушка опять повернулась к мужу:

— О каких пропажах ты мне говорил, да я слушала вполуха? Дедушка, по своему обыкновению, не торопился с ответом.

Попыхивая трубкой, он лишь подтвердил:

— Да, я говорил.

— Так скажи же толком! — рассердилась бабушка. — Тут мы все головы ломаем, а вдруг это как-то связано с нашим чердаком? А ты сидишь и молчишь!

— Дедуля, никак ты продвинулся в своей филателистической афёре? — догадался Рафал.

Павлик в отчаянии шепнул сестре:

— Ну конец! Сейчас бабуля все выболтает!

— Тихо! — ответила та. — Раз переключились на дедушку, может, и пройдёт стороной.

А тот и в самом деле не торопился с пояснениями.

— Меня просили держать язык за зубами, я и держу, — неохотно заговорил дедушка. — Не знаю, связано это как-то с нашим чердаком или нет. В своё время узнаем, зачем торопиться? Удивлённый пан Роман переводил взгляд с матери на отца.

— Вы и в самом деле думаете, что на нашем чердаке нашли приют фальшиво… марочники? Так как дедушка не торопился с ответом, не терпеливая тётя Моника ответила за него: