Заклятие Черного Кинжала - Уотт-Эванс Лоуренс - Страница 23

Убив Черным Кинжалом по штуке каждого вида, она овладеет их общим могуществом!

«Но будет ли от убийства какой-нибудь толк?» — думала Табеа, глотая тушеную морковь.

По крайней мере часть магического искусства являлась «знанием», и Табеа не было известно, высасывает ли Черный Кинжал из своих жертв память. Из знаний собаки, кошки или голубя к ней определенно ничего не перекочевало. Но не исключено, что это лишь результат различия между человеком и животными.

Правда, и от пьяницы в красном килте новых знаний к Табеа не перешло. Но его она не убила, а только ткнула Кинжалом и обрела силу, которую солдат потерял. Но и та вернулась к прежнему владельцу после того, как затянулась рана. Удар Кинжалом не отнял у ветерана ни капельки памяти или разума.

Но убийство Черным Кинжалом должно уничтожить в жертве память.

Весь вопрос в том, передаст ли Кинжал похищенное своей хозяйке, или память и знания будут навсегда потеряны?

А что, если знания — часть души, субстанции, которая не умирает? Если личность становится духом, сохраняет ли дух те сведения или воспоминания, которыми обладала бренная плоть? Если да, то Черный Кинжал никогда не передаст их Табеа. Душа жертвы отправится в мир иной, унося все свое с собой.

Однако, как утверждают, некоторые виды магии похищают или уничтожают душу. Что, если Черный Кинжал способен на нечто подобное?

Порассуждав в этом направлении, Табеа признала, что не имеет ни малейшего представления о возможностях Черного Кинжала в части похищения душ или передачи знаний. Узнать это можно было, только убив человека — и предпочтительнее всего мага.

Гоняя по тарелке кусочек картофеля, девушка продолжала размышлять на эту захватывающую тему.

Убийство. Хладнокровное убийство. Ей не доводилось убивать людей. Одно дело прирезать собаку или кошку и совсем иное — человека.

Но как иначе проверить возможности Черного Кинжала? Как иначе стать магом и избежать участи заурядной воровки?

Конечно, можно попытаться выйти на Арену, обладая качествами убитых животных. Но где гарантия, что из этого получится что-то путное? Вдруг из представления ничего не выйдет?

Табеа уже познала могущество магии и страстно желала это могущество приумножить.

Все будет в порядке, если память передается, а может, даже и в том случае, если нет. Но для этого ей придется убивать магов Черным Кинжалом.

Где-то в глубине души Табеа понимала, что впервые серьезно думает об убийстве людей. За всю свою воровскую карьеру она никого не убила. Кошки считаются природными охотниками, собаки тоже относятся к хищникам. Неужели у нее возникли кровожадные инстинкты хищников, после того как она переняла их качества?

Табеа прогнала эту мысль. Оставалось решить, с кого лучше начать, если придется истреблять магов, чтобы обрести их таланты? Искусство колдунов и чародеев находится в слишком большой зависимости от различных ингредиентов, артефактов и магических формул — последнее было особенно справедливо в отношении колдунов. А попытки заняться чародейством могли закончиться столкновением с Гильдией. Кроме того, Табеа уже никогда не удастся изготовить атамэ, так как первая попытка кончилась неудачей.

Итак, чародейство и колдовство исключались. Оставались, правда, демонология, теургия, волшебство, ворлокство, гербализм, сайентология, иллюзионизм и куча других направлений.

Демонология представлялась ей довольно рискованным занятием. Табеа вспомнила, что ни разу не видела престарелого демонолога.

Теургам, чтобы использовать свои магические возможности, надо учить молитвы и формулы вызова богов. Если Черный Кинжал знаний не передает, смерть теурга окажется бесполезной — она не узнает необходимых ритуалов.

Возможности гербалистов очень ограниченны. Они привязаны к своим гербариям и без них бессильны, как чародеи и колдуны, лишенные своих игрушек.

Иллюзионисты занимались фокусами, и многие вообще сомневались, что это магия.

А сайентологов Табеа просто не понимала. Их магия казалась бесполезной. Какой прок от превращения солнечного света в радугу при помощи осколка стекла или от вращения трубочек и свиста в результате подогрева воды в закрытом сосуде. Кроме того, сайентологов было очень мало, около дюжины на весь Этшар. Убийство одного из них не сулило никаких перспектив.

Набор разнообразнейших ясновидцев и предсказателей на первый взгляд выглядел весьма многообещающе, но в такой толпе было крайне проблематично отличить подлинного мага от шарлатана. Приканчивая вермишель, Табеа решила, что с пророчествами можно подождать.

Если не считать малоизвестные направления магии, для ее целей годились только волшебники и ворлоки. Им не требовалось ни артефактов, ни талисманов, ни магических формул, но они тем не менее были настоящими магами.

Но как найти то, что требуется? На внешний вид полагаться нельзя. Конечно, большая часть магов носила традиционные для своей профессии одежды, но твердых правил на этот счет не существовало. Увидев черную мантию, точно определить, кто перед тобой: демонолог, ворлок или некромант, — нельзя. Табеа не раз принимали за ворлока, когда она была в черном. Ворлоки, кажется, любят черный цвет даже больше, чем демонологи.

Табеа знала нескольких магов, а некоторых только видела. Девушка припомнила их лица, размышляя, кого из них она предпочла бы порешить.

Оказалось, что никого… Вдруг Табеа замерла с поднятой рукой, не донеся вилку до рта. Как она могла забыть об этой маленькой задаваке Инзе из Северного Угла, или Инзе Ученице, как она себя сейчас величает. Инза Ученица была на два-три года моложе Табеа, и в детстве они частенько играли вместе. Зазнайка пристроилась ученицей к ворлоку — старой Лурис Черной, живущей в Восточном Углу на Улице Чародеев, после чего у нее якобы не оказалось времени, чтобы встречаться со старыми друзьями. Инза утверждала, что хозяйка не оставляет ей ни минуты, постоянно загружая работой, но Табеа знала, что девчонка просто задрала нос и не желает якшаться с ворами. «Тоже мне великий маг», — думала Табеа.

Инза Ученица вот-вот должна закончить ученичество и сменить имя на Инза Ворлок.

Если, конечно, доживет до этого. Табеа улыбнулась, и ее рука, соскользнув со стола, упала на рукоятку Черного Кинжала.

Глава 13

Сараи прислонилась к дверному косяку и спросила:

— А сегодня чего новенького?

Капитан Тикри удивленно поднял глаза, но, прежде чем он вскочил, бросив читать доклад, Сараи добавила:

— Не вставайте.

— Слушаюсь, Миледи, — ответил Тикри, глядя на нее с беспокойством.

— Итак, что заслуживает внимания в сегодняшних донесениях? — продолжила девушка.

— М-м… — Тикри глянул в листки. — Имеется одно странное дело. Скорее всего убийство из мести… но выглядит весьма необычно.

— Расскажите. — Сараи вошла в кабинет и уселась на стул с резной спинкой, обитый коричневым бархатом.

— Девушка по имени Инза. Ученица ворлока, — начал Тикри. — Ночью во сне ей перерезали горло и нанесли удар ножом в сердце — для надежности, я полагаю.

— Звучит отвратительно, — произнесла Сараи с брезгливой гримасой.

— Согласен, — ответил Тикри. — Сам я на месте не был, но, судя по докладам, дело преотвратное.

Сараи нахмурилась и, наклонившись вперед, спросила:

— Вы сказали, что это убийство из мести. И кто же его совершил?

— Я не знаю, — пожал плечами Тикри, — во всяком случае, пока. Преступник, кем бы он ни был, проник через окно, открыв запор — весьма профессиональная работа опытного взломщика, — но ничего не украдено, так что ограблением это считать нельзя.

— Если, конечно, вор не ударился в панику, — предположила Сараи.

— Ударился в панику? — покачал головой Тикри. — Нет. Тот, кто смог перерезать горло Инзе, а затем ударить ее ножом в сердце, не паниковал.

— Итак, это — месть, но кто мстил, вы не знаете.

— Не знаю, — мрачно ответил Тикри. — Ворлок клянется, что у Инзы не было врагов. Ворлоки — не прорицатели, и сама Лурис не может обнаружить убийцу, поэтому мы привлекли к делу чародея.