Дикий белок - Хмелевская Иоанна - Страница 27

— Нет, только это…

Загадка казалась неразрешимой. Таинственный домовой разрядил свои страсти исключительно на трактате о питании. Причём упорно казалось, что виновато тут его гнусное содержание. Тем не менее книжку требовалось вернуть по принадлежности двоюродной невестке Леся. После кратких размышлений постановили: книжку следует купить и стараться в этом направлении будет весь коллектив. Проблему отсутствия фамилии автора и названия работы решили оригинально — каждый взял по листку с кусочком текста и номером страницы.

— Понимаете, — объяснил Януш, которому и пришла в голову эта идея, — берете посмотреть что-нибудь о питании… Как это называлось?

— Токсикология чего-то. Питания или питательности. Что-то в этом роде.

— Что-то о токсикологии жратвы. Сравниваете страничку… Какую там? Двести сорок третью. И на ней должен быть текст о треске горячего копчения, выборочно взятой в магазине и так далее, а на другой стороне… Варёный бекон, Канада, нитро что-то там… Совпадает — значит, нашли!

— Вечно какие-нибудь хлопоты! — вздохнул Каролек, рассматривая с обеих сторон свой листок и пытаясь запомнить двойное содержание.

Барбара старательно разгладила огрызок страницы и спрятала в сумочку.

— Сдаётся мне, это уж слишком научный источник, — задумчиво сказала она. — Должно быть, какое-нибудь особое издание для специалистов. А я, например, по-прежнему ни в чем не разобралась. Только теперь у меня не хватит смелости одалживать у кого-нибудь научные труды. Может, попытаться прояснить вопросы при непосредственных контактах?

— С кем?

— Не знаю. Со специалистами…

— Пока что я с моей двоюродной невесткой буду избегать непосредственных контактов, — объявил решительно Лесь. — Может, попробую, когда книжку куплю.

Из двух насущных вещей — трактата о питании и сведений о вредных веществах — легче оказалось раздобыть второе. Раздобывание первого представляло собой непреодолимое препятствие, второе же сыпалось как из рога изобилия, сея общий беспорядок и панику. Как оказалось, пестициды находились повсюду и угрожали существованию на каждом шагу. Кроме них, появились на горизонте ещё другие вещества, никому не известные и непонятно откуда взявшиеся.

— Одна пятитысячная фунта эндрина на три акрофута воды убивает рыбу, — мрачным голосом возвестил Влодек, входя в отдел архитектуры.

— Не доводи меня, — предупредила в ярости Барбара. — Что это, ценные сведения? Кто из нас выращивает рыбу? Какую вообще рыбу?!

— И что такое акрофуты? — поинтересовался Каролек.

— Не знаю. Думаю, какое-то количество.

— А что такое эндрин? — с любопытством спросил Лесь.

— Тоже не знаю. Но довольно очевидно, что это нечто вредное.

— Никакой дохлой рыбы в рот не возьму! — решил Януш. — Буду есть только живую!

— Знаете, мне кажется, нам этого не распутать, — грустно и с сомнением в голосе сказал Каролек. — Может, специалисты должны все как-нибудь основательно обработать и опубликовать к сведению окружающих? А то я пугаюсь в терминах.

— Уговори их! — рявкнула Барбара.

— Специалисты молчат как проклятые, — в то же время говорил с искренней горечью Влодек. — Сколько же человек должен намучаться, чтобы вырвать у них эти сведения, вы себе не представляете! Сговор какой-то, что ли… А уж как разинут рот и начнут выбалтывать свои паршивые секреты, так вообще плохо делается.

— И слова у них какие-то такие… — недовольно добавил Януш. — Просто ругаться такими словами. Если я кому-нибудь скажу: «Ты, эндрин гормональный», как вы думаете, что будет?

— Даже не пробуй, — дружески предостерёг его Лесь. — Сразу в морду получишь.

— Однако! В морду это тебе надо дать!… Я же уже нашёл название и автора твоей дурацкой книжки — «Токсикология пищевых продуктов». Кстати, это действительно издание для специалистов. Причём не просто для врачей, а для биохимических лабораторий. Но это все равно, я из-под земли достал, и что? Где эта твоя двоюродная кума?

— Что ты нашёл, где нашёл?! В Народной библиотеке! Что мне с того…

— Надо было сразу украсть, — укоризненно буркнул Каролек.

— Пусть сам ворует. Я и так круглым дураком выгляжу…

— Надо искать в букинистических, — сердито поучала Барбара, — на рынке. Пусть мы сложимся, в конце концов, чтобы это купить. Делай же что-нибудь, Лесь!

— Точно! — энергично поддакнул Януш. — От тебя сейчас зависит дальнейшая жизнь или возможная гибель человечества!…

С тяжким грузом страшной ответственности, запыхавшийся и угнетённый Лесь вернулся домой после очередного обхода букинистических магазинов с чувством полного поражения. Кошмарной книги нигде не было. Всовывая ключ в замок, он услышал за собственной дверью какие-то голоса. Остановился, прислушался, узнал голос своей двоюродной невестки и заколебался. Самое правильное — сбежать, но он чувствовал себя смертельно усталым, жутко голодным, ноги болели от беготни по городу, и вообще с него было предостаточно. Поэтому он решил войти и по-тихому, незаметно пробраться в другую комнату.

Он осторожно повернул ключ в замке, бесшумно проскользнул в дверь, минутку подождал, а потом на цыпочках пробежал в кухню. Поспешно заглянул в кастрюльки, нашёл в одной макароны по-флотски, схватил её, схватил вилку и на цыпочках же улизнул в другую комнату. Не закрывая дверь, потому что она слегка скрипела, спрятался за ней в углу и стал жадно поглощать еду. Блюдо оказалось холодным, тем не менее вполне съедобным и к тому же вкусно приправленным. Из-за открытой двери до него доходили звуки, доказывающие присутствие именно опасной родственницы с ребёнком. Ребёнок гулил, а дамы беседовали на портновские темы.

К голосам внезапно присоединился шелест бумаги.

— Что у неё там? — услышал Лесь беспокойный вопрос двоюродной невестки. — Ой, мамочка, это же «Бурда»! Отбери у неё!

— Отдай тёте, отдай, — уговаривал голос жены. — Это читать нельзя, отдай!

— Чи-и-и, чи-и-и-и! — энергично завопило чадо.

— Она хочет читать, — сказала невестка. — Надо ей что-нибудь дать, и будет тихо. У тебя какой-нибудь старой газеты нет?

— Давай-ка дадим, что она прошлый раз читала. Особой разницы уже не составит…

— А-а, эту книжку? Годится, отдай ей…

Холодные макароны по-флотски вдруг стали комом в глотке у Леся. Челюсти у него окаменели, а сердце забилось.

— Сейчас, сейчас, найдём что-нибудь почитать, — сюсюкала жена. — Нет, это не то. О! Пожалуйста, будь любезна, киса-лапонька может почитать…

В ответ раздался радостный лепет малышки и усилившийся шорох бумаги. Лесь поднялся из своего угла за дверью и отставил кастрюлю. На цыпочках подкрался к двери соседней комнаты.

Жена и её двоюродная сестра были заняты выкройками. На полу, около столика с телефоном сидел ребёнок и приканчивал вынутый из-под телефонного справочника опус о питании. Ребёнок сиял от счастья, а опус на глазах окончательно прекращал своё существование.

Испытывая одновременно невероятное облегчение, смертельную обиду и жгучее возмущение, Лесь так и стоял, опираясь о косяк. Наконец его страдальческий взор, вперившийся в двоюродную племянницу, то бишь в ребёнка, обратил внимание дам, поглощённых выкройками.

— Ах, ты уже пришёл? — удивилась жена. — Я прозевала, как ты вошёл…

— Привет, Лесюнчик, — проворковала двоюродная сестра жены. — Как у тебя дела?

Лесь, ни говоря ни слова, всматривался в девочку на полу.

— Ты что остолбенел? — спросила жена. — Чему тут удивляться? Малышка читает. Ты что, никогда не видел, как ребёнок читает?

Лесь перевёл страдальческий взгляд на мать ребёнка.

— Я знаю, как она читает, знаю, — благодушно сказала двоюродная невестка. — Мы ей эту книжку уже раньше давали, потому что книжки ей больше нравятся, чем газеты. Пусть порвёт её окончательно.

Лесь сказал: «кха», и в этом «кха» было столько чувства, что невестка сочла себя обязанной объяснить подробнее:

— Не переживай, ничего страшного не произошло. У нас есть новые данные, эта книжка уже устарела. Наша лаборатория её давно наизусть знает. Мы теперь сделали картотеку, дополняем её по ходу дела, и мне уже книгами обкладываться не надо…