Дело с двойным дном [Версия про запас] - Хмелевская Иоанна - Страница 8

Януш с Болеком проявили живой интерес к моим рассуждениям. И в самом деле, что-то тут не состыковывалось… Намереваясь продать квартиру, хозяйка наверняка должна была подумать о том, где станет жить. Не собиралась же она переселиться в приют для старцев? А если о продаже квартиры хлопотала племянница, об этом тоже должно быть известно риэлтеру.

— С какой фирмой вы имели дело? — живо спросил Болек и вытащил свой блокнот.

Я продиктовала ему название фирмы-риэлтора, номер её телефона и фамилию сотрудника, от которого получила адрес квартиры на Вилловой. Сегодня уже поздно, но завтра полиция может с ним связаться с самого утра.

Януш поддержал мою идею с обыском. Иначе, сказал он, не только я, но и они с Болеком могут оказаться под подозрением. Если предположить, что шкатулка была полна, если в ней хранилась хоть только одна тысяча золотых монет… По четыре миллиона за штуку…

Мы тщательно пересчитали нули, получилось четыре миллиарда злотых. Это солидная сумма, даже морально устойчивый человек мог польститься.

Нули убедили Болека, и он согласился произвести у нас обыск.

На полночи нам было обеспечено развлечение.

Вызванная Болеком подмога в лице двух симпатичных молодых сотрудников уголовного розыска тщательно перетряхнула мою квартиру, обнаружив попутно потерявшиеся года два назад ножницы и напёрсток, который потерялся ещё раньше. Потом, по настоятельной просьбе Януша, они перерыли и его однокомнатную квартиру, выходящую на ту же лестничную площадку. Потом осмотрели мою машину, обнаружили там торбу с мусором, которую я все забывала выкинуть, спасибо им, выкинули, и на этом обыск закончили. Отсутствие положительных результатов обыска мы все отметили небольшим ужином (завтраком?), который прошёл в тёплой обстановке.

Умный Болек заранее позаботился о том, чтобы в будущем не возникло подозрений, будто все присутствующие подкуплены мною упомянутыми четырьмя миллиардами. Оказывается, с самого его прихода к нам он незаметно для нас включил магнитофон, на который и записывал все происходящее. Потом я прослушала запись. Лучше всего вышел мой крик радости при виде обнаруженного полицией напёрстка.

Ночь близилась к концу, когда наконец все было закончено.

— Хотелось бы мне лично познакомиться с этим вашим Тираном, — сказала я полицейским. — Догадываюсь, только ради него все мы тут трудились не покладая рук. Очень вам сочувствую. Что же касается меня — обожаю быть подозреваемой, когда невиновна. Хлебом меня не корми… Вас только жалко. Смотрите, сколько времени вы потратили на меня, а настоящие преступники благодаря этому могли действовать свободно. Ладно, завтра же познакомлюсь с вашим Тираном, пусть допрашивает меня до упоения, пусть делает выводы.

И Тиран сделал-таки выводы…

— Будьте любезны описать всю трассу, по которой вы вчера ехали, — с этого начал Тиран нашу беседу, предварительно сняв отпечатки со всех пальцев на моих руках (к ногам интереса не проявил).

Я потребовала уточнить:

— Откуда и докуда?

— От улицы Вилловой до вашего дома. Всю трассу!

Упомянутую трассу я стала описывать не по вчерашним воспоминаниям, а чисто умозрительно. Пережитое вчера нервное потрясение в квартире на Вилловой начисто отбило у меня способности соображать и наблюдать, я ничего не видела вокруг себя, машина ехала сама собой. Но коль скоро я все-таки добралась до нужного мне дома и уложилась при этом в нормальное время, значит, ехала нормальной трассой, не через Жолибож. Вот я и называла улицы, по которым могла ехать, а Тиран слушал спокойно, не перебивая.

Когда я закончила, он сказал:

— Мы проверили. И если предположить, что вы действительно ехали по этим улицам, то есть самой короткой трассой, то на участке Вилловая — Красицкого в вашем распоряжении могло оказаться четыре минуты свободных. За четыре минуты можно многое сделать! На втором участке, Красицкого — Батуты, вы могли сэкономить уже целых восемь минут, ведь не удалось установить с точностью до минуты, когда именно вы вышли из того дома. В общих чертах вами названо правильное время, но только в общих. Куда вы заходили по пути?

Я честно попыталась вспомнить, заходила ли я куда-нибудь по пути. Все возможно, раз не помню, как ехала, могла и зайти куда-нибудь и тоже не помнить, слишком уж оглушили меня два трупа на Вилловой. Но ничего решительно не вспоминалось. Я подсознательно торопилась на улицу Батуты, там меня уже ждали, машину припарковала у магазина, до дома шла пешком… Ага, пока шла, могла и зайти. Нет, не помню!

— Вроде бы по дороге в тот дом никуда я не заходила, — не очень уверенно ответила я. — Знакомых по дороге у меня в том районе нет, только Мачек, о нем я вам уже рассказала. Правда, на соседней улице живёт одна знакомая, но если бы я к ней зашла, это заняло бы у меня не меньше пятнадцати минут, да и то, если бы я к ней и от неё бегом бежала. Да нет, с чистой совестью могу вас заверить — никуда я по дороге не заглядывала.

— Это вы так утверждаете…

Вот те на! Тут я первый раз внимательно глянула на этого холерного Тирана и поразилась. Надо же, какой интересный мужчина! Хорошо, что я лет на десять старше его… И какая твёрдость во взгляде, какая суровость в обращении, хотя и вежлив он до омерзения. Сразу видно — не понравилась я ему. Не говоря уже о возрасте, наверное, я не в его вкусе…

А может, он вообще баб не выносит? Антифеминист…

И все-таки было в нем что-то хорошее. Может, именно вот эта непреклонность по отношению к преступным элементам, потому что я не почувствовала раздражения, напротив, испытала что-то вроде симпатии к этому не вызывающему симпатии типу.

— Ну ладно, — весело согласилась я, — это я так утверждаю. Но ведь именно со мной, пан капитан, вы в данный момент беседуете, кому же ещё утверждать? И наверняка мои ответы имеют для вас какую-то ценность, иначе не стали бы вы тратить на меня своё бесценное время. Вы спрашиваете, я отвечаю. И утверждаю, что отправилась прямиком в дом на улице Батуты, а уж ваше дело поверить мне или нет. Если не верите — проверяйте, возможно, вам повезёт, и вы найдёте каких-нибудь баб, которые меня там видели. Вернее, видели мой плащ. Мужчин можете не беспокоить…

— На Вилловой вы заходили в кухню! — заявил Тиран ни с того ни с сего.

Спятил он, что ли?

— Ни в какую кухню я не заходила! — твёрдо заявила я. — На пороге кухни лежал труп женщины, а я не люблю ходить по трупам. Такие уж у меня причуды, извините…

— А сколько весило золото из шкатулки?

— Не знаю. Зависит от того, сколько его там было.

Если полная шкатулка, могло весить и двадцать килограммов. Многовато для меня, я не тяжеловес.

А если уж меня там какие-то свидетели видели, пусть скажут, тащила ли я какие тяжести. Может, до земли склонялась и кряхтела…

— Будьте любезны, сообщите фамилии тех двух мужчин, с которыми вы разговаривали в квартире на улице Батуты.

Во мне что-то ёкнуло. Ох, не понравилась я этому капитану, очень не понравилась. Вон как взялся за меня, похоже, решил прикончить во что бы то ни стало! Ну откуда мне знать фамилии тех двух извращенцев? Они мне не представились, а у меня создалось впечатление, что они не хозяева квартиры, только пользуются ею по принципу — полить цветочки, проветрить комнаты… Тут я сообразила, что, кроме них, никто меня в их квартире не видел, Мачека я встретила уже на лестнице, я могла вообще ни в какую квартиру там не входить и тем самым получала дополнительные полчаса для сокрытия золотого запаса. Спятить можно! Нет, ничего удивительного, что этот дотошный капитан так в меня вцепился, подозрительная я личность… А если ещё у него пунктик на почве всяких привилегированных личностей…

Пропала моя головушка! Не поверит он мне ни за что!

— Тех мужчин я не знаю! — как можно твёрже заявила я. — И вижу, что ничто меня не спасёт, разве что объявится настоящий преступник. И заявляю вам со всей ответственностью, что лично возьмусь за розыски подлеца! Из-за вас, милостивый государь!