Большой кусок мира [Большой кусок света] - Хмелевская Иоанна - Страница 18

— Порядок, — успокоила её Тереска, заглянув за поваленное дерево. — Стоит, как стояла. Я думаю, а не поудить ли нам на рассвете, наловили бы про запас. Боже мой, что ты делаешь?!

Шпулька с диким блеском в глазах как раз замахнулась топором на большой бумажный пакет.

— Соль окаменела, — кряхтя, пояснила она. — Надо разбить. На рассвете — можно, если проснёмся. А нет так нет. У нас гуляш есть и яйца.

Еды оказалось предостаточно, и наутро Тереска отказалась от рыбной ловли. В лесу созревала малина, и это дело никак нельзя было пустить на самотёк.

Сбор ягод неопытному человеку может показаться занятием скучным и малопроизводительным. Но если подойти к этому со знанием дела, при средней урожайности результаты бывают просто потрясающими. Наши путешественницы были по ягодам крупными специалистами.

К видневшемуся с полянки малиннику они подошли сзади, исследовав предварительно весь лесок. Зрелых ягод оказалось полным-полно. Разделившись, девочки прочёсывали кусты, пока не встретились в самом конце малинника у озера. Обе одновременно вылезли из зарослей, держа в руках почти доверху наполненные кастрюльку и кувшин, и вдруг остановились как вкопанные.

На краю малинника среди густой травы и крапивы лежал огромный валун. Вокруг него были разбросаны другие, поменьше, явно вывороченные из земли. Похоже, кто-то вырыл здесь глубокую яму, а затем небрежно её засыпал. Сделано это было как минимум несколько дней назад, так как трава уже успела пожухнуть.

— Чистый сюр, — осевшим голосом прошептала Шпулька. — Надо же, я только подумала, что, кажется, зря боялась этого похода. Кругом тишина и спокойствие, ничего страшного не происходит. Как же, разбежалась!

Тереска была согласна с подругой — кто-то здесь похозяйничал. Она задумчиво пнула травяную кочку и проворчала:

— Опять ты думаешь в недобрый час. Делать больше нечего, только думаешь и думаешь… А вообще я не уверена, может, это и не его работа.

— Как не его? А чья же?

— Мы ведь решили, что этот аристократический придурок перекапывает костры. А ведь здесь никакого огня не горело.

— Откуда ты знаешь?

— Нет никаких следов.

— Ну, значит, он ошибся, думал, что горело. На то и сумасшедший. Точь-в-точь все так же разворочено, как и раньше.

Тереска пожала плечами и неуверенно покачала головой.

— Тогда получается, что он шатается по озёрам и переворачивает камни, причём двигается в противоположном нам направлении. Здесь был раньше.

— Откуда ты знаешь?

— Все высохло. Разворошил дня два назад и потащился на север.

Шпулька слегка приободрилась, поняв, что сумасшедший удаляется от них, но тут же снова испугалась, услышав слова подруги.

— Надо было там остаться, — продолжала Тереска. — И подстеречь его. Впрочем, может, ещё вернётся, тогда попробуем поймать и здесь.

Теперь уже Шпулька перетрусила не на шутку.

— Господи! Да зачем нам его ловить? И почему он вернётся?

— Ежу понятно: действует он без всякой системы, нашу пирамидку ещё не развалил, может, и вернётся. Надо его отучить такие шутки шутить. Я буду не я, а подкараулю подлеца.

— Спятила! Да что ты ему сделаешь?

— Тресну хорошенько. Веслом! Нет, весло жалко. Топором… Нет, топором можно не рассчитать. Ну, чем-нибудь. А если сковородой?

— Сковороду тоже жалко. У нас только одна. Подожди, да ты совсем тронулась, драться, что ли, будешь? Он же ненормальный! Убьёт — и не поморщится! Черт с ним, пусть себе переворачивает, поставим по новой… Боже мой, да что я несу, совсем с тобой обалдела!.. Надо отсюда сматываться, пока не поздно!

— Ну уж дудки! Ты — точно обалдела. Такое место нашли: рыба, малина, купаться можно. И все это бросить из-за какого-то придурка? Да будь их хоть сотня, с места не сдвинусь!

— Он же может нам что-нибудь сделать!

— Черта с два! — взвилась Тереска. — Пусть сам боится, как бы ему чего не сделали!

Струхнувшей Шпульке не сразу удалось переломить столь воинственный настрой подруги. Но наконец, поддавшись увещаниям и мольбам, Тереска несколько сбавила тон.

— Ну ладно уж, не буду подстерегать его и давать в лоб, — великодушно согласилась она. — Но я считаю, нужно устроить ловушку. На всякий случай. Да успокойся же, он совсем не обязательно вернётся, но, если вернётся, надо быть к этому готовыми. Эту груду у озера он не разрушил, наверное, потому, что здесь крутились туристы. Вот и побоялся. А нас он считает неопасными и безобразит. Раз и навсегда должен запомнить, что с нами шутки плохи. Трудно, что ли? Делать нам все равно нечего, изготовим ему ловушку, в худшем варианте — не понадобится.

После долгих споров Шпулька согласилась. Ловушка во всяком случае позволяла избежать непосредственного контакта с вырожденцем, а это было главное.

— Что бы такое придумать? — задумалась Шпулька. — Как ты думаешь, лучше, чтобы он запутался, испугался, приклеился или провалился и ногу сломал?

Тереска тоже ещё не приняла окончательного решения. Всем ловушкам она бы предпочла глубокую яму с колючей проволокой на дне. Неплохие результаты можно ожидать и от кипящей смолы, если она льётся откуда-нибудь сверху. Но поскольку ни проволоки, ни смолы под рукой не оказалось, пришлось остановиться на самой большой кастрюле с водой, помещённой высоко при помощи сложной конструкции из ветвей и верёвок и опрокидывающейся на голову всякому, кто попытается сдвинуть камни на «плите».

— Грохнется у него за спиной, — мечтала Тереска, сидя на дереве и привязывая дополнительную верёвку. — Даже, может, и обольёт. Сразу не сообразит, в чем дело, испугается и удерёт. Что и требуется. Побольше хворосту навали, чтобы уж точно не полез с другой стороны.

— Жаль, что у нас ничего вонючего нет, — сокрушалась Шпулька. — Яйца — свежие до отвращения.

— И так сойдёт. Положи теперь камень, и давай сюда кастрюлю. Проверим.

Опыт удался на славу. Верёвка, соединявшая верхний камень с кастрюлей, была почти совсем незаметна. Сама же кастрюля едва держалась на ненадёжной конструкции из веток и, стоило чуть-чуть задеть за верёвку, сваливалась, щедро поливая все вокруг. «Плиту» окружал вал из колючих веток и хвороста, оставляя проход только с одной стороны. Ловушка получилась замечательная, и аристократ просто обязан был в неё угодить.

Ночь прошла беспокойно, подруги поминугно просыпались и вслушивались в звуки, доносившиеся снаружи. На рассвете Тереска, выглянув из палатки и увидев, что уже наступает утро, вспомнила о рыбалке.

Разумно рассудив, что раз уж они и так не спят, то стоит извлечь из этого хоть какую-то пользу, вытащила в очередную экспедицию слегка упиравшуюся Шпульку.

Рыба, как и предполагалось, в устье реки клевала наперегонки. Минимум два обеда были обеспечены. Становилось все жарче, подруги возвращались очень голодные, но довольные своими достижениями.

— Хорошо я с солью придумала, — сама себя хвалила Шпулька. — Рыба не испортится и уже готова к жарке. Только в муке обвалять — и на сковороду.

— Молодец! Идея что надо, — согласилась Тереска. — Я жутко голодная. Сначала разведу огонь, а уж потом — купаться. Ты тоже. Поставь рыбу, а сама — в воду. Мы плаваем, а она жарится. Красота! Сколько наловили! Может, попробовать накоптить?

Шпулька живо заинтересовалась предложением:

— А ты умеешь?

— Как тебе сказать… Раз я видела, как это делается. Соорудили что-то вроде короткой трубы. Дым шёл вверх, рыба висела и коптилась. Несколько часов — и готово.

— Так давай попробуем. Тут можжевельника полно. А я знаю, что для копчения можжевельник — первое дело. А труба из чего была?

— Из жести. А внизу — кирпичи и земля. Ни жести, ни кирпичей у нас нет. Но можно поискать, чем заменить.

Тема оказалась столь увлекательной, а голод так силён, что девчонки насмерть забыли о чокнутом аристократе. Тереска выскочила из байдарки и, предоставив подруге позаботиться о рыбе, схватила спички и направилась прямиком к очагу. В ту же секунду Шпулька услышала дикий крик и глухой удар.