Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз] - Хмелевская Иоанна - Страница 58

— Да, пожалуй. Тем более что по мере обеднения рода с прислугой возникли проблемы. Погляди хотя бы на теперешних, всего три штуки в пенсионном возрасте. И все. Так что у последних прабабок наверняка тоже было худо с рабочей силой.

— А мы ещё не проверили мебель в кабинете и спальнях, — напомнила Кристина, слезая со стремянки и отирая пот со лба. — Ведь, кажется, именно там собраны все сведения о травах, которые нашим бабкам удалось отыскать на протяжении веков.

И она уселась на нижней ступеньке стремянки.

Я тоже решила передохнуть и плюхнулась на стопку книг большого формата в твёрдых переплётах.

— А их мы с тобой оставим на десерт. Одно удовольствие будет порыться там после этой каторги.

Привычка оставлять на десерт самое вкусное также была присуща обеим. Обе мы предпочитали начать с плохого, с тем чтобы закончить хорошим. Начать с горького, оставляя на десерт сладкое. Когда ещё были девчонками, случалось, одна у другой вырывала сладкий кусочек, прибережённый к концу.

Разумеется, сестра подумала о том же.

— Заметила, какими мы стали благородными? — спросила она. — Уж и не припомню, когда последний раз вырывали друг у дружки сладкий кусочек.

И принялась просматривать какую-то книжку.

— Смотри-ка! — вскрикнула Кристина. — Вот и награда за наше благородство. Наконец-то что-то стоящее. Печёночницы обыкновенной корень выкопай целиком в погожий день весенний, до того как ему цвесть, ибо в ту пору исполнен он наибольшей благостью… Езус-Мария, да тут целая лекция на полях записана!

— А что за книга?

— Минуточку… Монтень[5], «Апология Раймунда Себона». Не знаю никакого Себона. Переписать, что ли, сразу? Перепишу, пожалуй, немного передохну после гимнастики.

Кристина работала, я же сидела в бездействии под предлогом размышлений о наших дальнейших действиях. Наломалась сегодня так, что болели все косточки. Эх, отвыкла я от физической работы. Антикварную мебель у нас обычно таскали мужчины. Советы давать, однако, ещё могла.

— Заодно впиши и данные о книге. Наверняка нам ещё попадутся и «Опыты» Монтеня, надо бы обе книги поставить рядом.

Крыська пошарила на полке и удивилась.

— Представь, стоит! Поразительно, рядышком две книги одного автора!

Сестра переместилась к столу, прихватив обе книги Монтеня. Отметив печёночницу пока закладкой, она начала с «Опытов».

— Гляди-ка, по-латыни! — делилась она впечатлениями. — И с картинками, чтоб мне лопнуть! Да встань же, погляди, какие смешные! Крокодила запекают прямо в шкуре!

Я со стоном встала и, держась за поясницу, подошла к столу. Латынь для меня не представляла трудностей.

— Темнота! Это же бесценные миниатюры, наглядное пособие. А крокодила не запекают, его коптят.

Сестра раскритиковала наглядное пособие XV века.

— Я бы лично предпочла копчёного зайца, причём предварительно выпотрошила его. И шкуру содрала. А тут крокодил! Ну, может, аллигатор, никакой разницы, ведь у обоих крокодилова шкура! Надеюсь, даже в шестнадцатом веке никто не пользовался этими наглядными пособиями?

Мне же в голову пришла вдруг потрясающая идея.

— Крыська! Ты внимательно прочла завещание прабабушки? — спросила я. — Не было ли там чего о запрете продавать?

— Ты о чем? — не поняла Кристина. — Не помню. Если хочешь, давай посмотрим, у нас ведь есть копия завещания.

— Ну как ты не понимаешь? Ведь вот здесь, на полках, громадное состояние! Такие раритеты, что волосы встают дыбом! Оригиналы, начиная с Гутенберга! Первые печатные книги! Ты представляешь, сколько дадут за них библиофилы?! А вот в том углу, правда, туда мы доберёмся лет через десять, не раньше, я просто глянула одним глазком, — так вот, в том углу стоят инкунабулы[6]! И рукописные книги! Если их выставить на аукционе — огребем бешеные деньги. Да нет, это просто музейная ценность!

Кристина по достоинству оценила идею.

— Лично я бы такого копчёного крокодила покупать не стала, но на вкус и цвет… И все-таки, знаешь…

Поскольку сестра не договорила, пришлось её потянуть за язык, хотя я уже и без того знала, что скажет. И она сказала:

— Лично у меня создалось впечатление, что прабабушке просто в голову не пришло такое. То есть о продаже она не думала, поэтому и не оговорила в завещании… Так что запрета там нет, но и продавать… Сама знаешь, как мне нужны деньги, какая я стала алчная, но в данном случае все во мне так и протестует…

Тяжело вздохнув, я вернулась на своё место. Ведь и я так считала — прабабушка завещала нам позаботиться об этом книжном хламе не для того, чтобы разбазаривать его. Книги должны оставаться в библиотеке замка до тех пор, наверное, пока сам замок не превратится в руины. А может, и дольше. Когда замок начнёт разваливаться, библиотеку придётся перенести в другое, более подходящее место.

И я печально подвела итоги нашего разговора:

— Холера!

Кристина увлечённо занялась печёночницей обыкновенной, о которой много чего оказалось понаписано на разных страницах Монтеня. Иногда обращалась за помощью ко мне, потому что я была сильнее в старинной орфографии. Зато сестра гораздо лучше меня знала названия всевозможных травок, причём на всех языках, например, знала, как зовётся по-древнегречески зверобой продырявленный, хотя древнегреческий изучала я, а не она. Должно быть, и в самом деле втюрилась в своего Анджея по самые уши.

Пришлось и мне взяться за работу.

Неделя с гаком понадобилась нам для того, чтобы покончить с одной стеной и приняться за вторую. Ту самую, отдельные фрагменты которой были просмотрены нашими прабабками. После них здесь явно похозяйничали мыши. Целые две полки оказались засыпаны жалкими клочками того, что когда-то было книгами. Разобрать пометки на обрывках страниц было почти невозможно, хотя мы и пытались сделать это с помощью лупы. Просто пренебречь ошмётками былых книг нам не позволяла совесть. Крыське попалось какое-то гималайское зелье, и она себя не помнила от счастья. Похоже, мания Анджея — заразная штука…

Ясное дело, ни на что другое у нас не оставалось ни времени, ни сил. Пришлось, стиснув зубы, на время позабыть о собственной слабости к старинной мебели. Пока мы не заглядывали ни в секретеры, ни в туалетные столики наших прабабок.

Несколько облегчили работу составленные прабабушкой Каролиной списки просмотренной и упорядоченной части библиотечного фонда, обнаруженные нами на обработанных ею полках. Ими можно было не заниматься. Я говорю о полках, списки же мы собирались просмотреть позже и вписать в наши тетради.

Грязными мы были как черти, ведь даже в запертых застеклённых шкафах библиотеки все оказалось покрыто вековым слоем пыли. Хорошо ещё, сантехника в замке действовала отлично, мыться можно было ежедневно, даже по несколько раз в день.

Зато библиотека очень помогла в любовных делах. Сестра доложила о находках своему любимому маньяку, и тот, похоже, уже не так упорствовал в стремлении немедленно выехать на Тибет. Нет, совсем не отказался, с Тибетом Анджея связывали большие надежды как в растительном, так и финансовом плане, но и наша библиотека оказалась весьма, весьма заманчива… Вот гомеопат-фанатик и решил подождать, поехать со второй сменой экспедиции. К счастью, ему и в голову не пришло дурацкое подозрение насчёт того, что ведь Крыська и соврать может. Крыська не врала, хотя позволила себе несколько приукрасить наши находки, пообещав совсем уж сказочные, просто ослепительные успехи в области дикорастущей флоры, лекарственных растений разных стран и народов, а также старинных рецептов целебного зелья.

Что касается моих взаимоотношений с предметом чувств, то здесь дело обстояло сложнее. Правда, я тоже позвонила своему предмету, но меня по-прежнему терзали сомнения, хотя по мере продвижения в библиотечном деле вроде бы тоже замаячила надежда…