2/3 успеха - Хмелевская Иоанна - Страница 38

— Возможно, о марках они даже и не знают, — прибавил Павлик.

— Ах да! — спохватилась пани Пекарская. — А при чем тут марки? Вы заговорили о марках, а меня они как раз очень интересуют, потому что пани Спайерова мне их обещала. И я бы очень хотела их получить.

— Хорошо, мы вам расскажем то, что знаем, — сказал Павлик.

Сестра его поправила:

— Не столько знаем, сколько догадываемся.

— О чем же вы догадываетесь? — с любопытством спросила хозяйка.

— О том, что, если даже ваша злыдня-золовка думает только о золоте, её адвокат охотится за марками покойницы. Вернее, её мужа. Тот самый адвокат, в очках, он на марки нацелился, в этом мы уверены. Вполне возможно, золовка о марках вообще не знает.

— А вы что знаете?

— Точно тоже не можем утверждать, но весьма возможно, что пан Спайер уже довольно давно купил у одного… типа очень ценные марки.

— Классиков! — уточнил Павлик. Оказалось, пани Пекарская действительно имеет о марках кое-какое представление, потому что задала профессиональный вопрос:

— Польских или иностранных?

— Польских, — ответила Яночка. — И нам кажется, это была первая Польша. И ещё надпечатки на австрийских марках.

От волнения пани Пекарская побледнела и вскричала:

— Но это же страшно дорогие вещи!

— Вот именно! — подтвердила Яночка. — Наш дедушка очень интересуется этим. Он давно разыскивает одну пропавшую коллекцию, а мы ему помогаем. И мы вычислили, что довольно запутанным путём эти марки могли оказаться у пана Спайера. Вот только не знаем, может, пани Спайерова успела их продать. Павлик опять вмешался:

— Мог продать и сам пан Спайер. Ну, пока не помер.

Пани Пекарская покачала головой.

— Вряд ли. И его жена тоже. Но вот смутно мне вспоминается, она как-то говорила… вроде бы кто-то хотел у неё купить марки. Минутку, дайте подумать…

И хозяйка так глубоко задумалась, что взяла с тарелки кусок кекса и задумчиво его проглотила, не замечая, что делает. До сих пор она воздерживалась от этого. Наверное, боялась ещё больше растолстеть. Потом опять покачала головой.

— Нет, не продала! Как-то в разговоре она упомянула о том, что некто предлагает ей очень хорошую цену, но она пока не собирается продавать, оставит себе на чёрный день. Я тогда подумала, что речь идёт о её драгоценностях, а теперь вот думаю — о марках. Коллекцию пана Спайера я видела очень давно, лет двадцать назад. Очень хорошая была коллекция, и даже несколько экземпляров просто великолепных, но таких, как вы сказали, в ней тогда не было. Возможно, он их приобрёл позже.

И она вопросительно глянула на Павлика и Яночку. Те одновременно кивнули, а Яночка пояснила:

— Да, приобрёл позже. Вот это мы знаем точно.

— Тогда они могут быть все ещё в квартире моей покойной сестры. И что, ваш дедушка все ещё их ищет?

— Не только их. Они лишь часть той коллекции, которую он ищет. И будет рад, если хоть часть её найдётся.

— А если найдётся, тогда что он сделает?

— Точно не знаю. Ну, конечно, обрадуется. И возможно, захочет её купить, но не обязательно. Главное — обрадуется, что марки остались, что не пропали и их не вывезли за границу. Очень бы хотел опять собрать всю коллекцию, но сомневается, что это возможно. Мы тоже сомневаемся. Знаете, наш дедушка такой… такой человек, что ему все равно, у кого будет коллекция, для него главное — она вообще будет! И в Польше!

— И в безопасности! — добавил Павлик. Помолчали. Хозяйка о чем-то думала. Потом спросила:

— А у вашего дедушки много марок? Не классиков, а современных?

— Много — не то слово! — ответила Яночка.

— У него их прорва! — пояснил Павлик.

— Ну ладно, — все ещё с некоторым сомнением сказала пани Пекарская, — ваш дедушка профессионал, а я всего-навсего коллекционер-любитель. И если мне когда-нибудь попадут в руки марки из той коллекции, я ему… я с ним обменяюсь. Нет, продавать не буду, а поменяю на другие. Для моей племянницы, она собирает тематически, марки, посвящённые охране окружающей среды.

— А какие страны? — поинтересовался Павлик.

— Да со всего света, и у неё собрано достаточно много, но все равно ещё больше не хватает. Я хочу ей помочь, девочка так мечтает о полной коллекции! И если у вашего дедушки окажутся подходящие марки, мы сможем обменяться ими. Конечно, пока я ничего определённого сказать не могу, но на всякий случай спросите дедушку, согласен ли он на такой вариант.

Яночка заверила хозяйку — они не сомневаются в согласии дедушки, но на всякий случай спросят. Но это ещё не все. У них есть к ней ещё одно дело. Девочка не успела изложить его, опять помешал брат, который уже давно любовался на милую старушку, с улыбкой от уха до уха, и вот не выдержал:

— До чего же здорово иметь дело с порядочным человеком, к тому же пани неплохо соображает! А ведь до сих пор то подонки попадались, то мошенники, то просто придурки!

Хозяйка от души рассмеялась.

— А вы уверены, что я — человек порядочный? Кто вам это сказал?

— Наша собака, — вежливо ответила девочка, взглядом упрекнув брата за несколько фривольное восклицание. — Наш Хабр умеет разбираться в людях, и не было случая, чтобы он ошибся. Вы ему понравились с первого взгляда.

Пани Пекарская была польщена и рассыпалась в комплиментах Хабру.

— Надо же, оказывается, ваша собака не только красивая, но и такая умная! А печеньицем можно её угостить? Она печенье ест?

— Ест, если разрешат… Хабр, возьми печенье. Можно!

Лежащий под стулом своей маленькой хозяйки Хабр приподнялся, осторожно принял печенье из руки пани Пекарской, с удовольствием проглотил его и благодарно постучал по полу хвостом. Хозяйка угостила мудрую собаку ещё одним печеньем и, вынырнув из-под стула, произнесла:

— Ах, какая жалость, что у меня нет такой собаки! Очень бы она мне пригодилась. Так что вы ещё хотели мне сказать?

— Мы хотели предостеречь вас. Что-то против вас затевается.

— Что вы говорите! Какой ужас! Поясните, пожалуйста.

Павлик попытался пояснить:

— Пока они ведут предварительную подготовку и неизвестно, что могут выкинуть. Поэтому если к вам придёт такой тип… Зютек Вильчак его зовут, лучше его не пускать в дом и вообще с ним не разговаривать.

— И с другим типом, по имени Файксат, тоже лучше не общаться, — добавила Яночка. — Нам известно, оба они охотятся за марками, причём прибегают к недозволенным средствам, обманывают и вообще. А кроме того… Хотя это секрет… Вы умеете хранить секреты?

Пани Пекарская обещала быть немой как могила.

— Так вот, — сказала Яночка. — Мы знаем, этот Зютек входит в такую шайку, которая мошенничает с марками. И они привлекли адвоката, того самого, в очках, и напустили его на вас. И все это как-то связано с наследством пани Спайеровой.

— Сдаётся мне, — добавил деловой Павлик, — в субботу они намылились что-то свистнуть из квартиры вашей Спайеровой. У них не вышло, и теперь попытаются из вашей квартиры это самое свистнуть. Охмурят вас…

Вместо того чтобы ужаснуться и впасть в панику, гостеприимная хозяйка обрадовалась:

— А я что говорила! Мне этот адвокат сразу не понравился! Видите, я тоже умею разбираться в людях. Почти как ваша собака…

— Куда вам до нашего Хабра! — бестактно заявил Павлик.

Сестра попыталась исправить его бестактность:

— В общении с нашей собакой люди сразу умнеют. Например, знаете как поумнела наша бабушка! А уж она…

И спохватившись, что тоже сморозит глупость, не докончила фразы.

Хозяйка не уступала:

— Но ведь я проявила сообразительность ещё до встречи с вашим Хабром! Адвоката я раскусила без его помощи.

Павлик не мог не признать очевидный факт, но предостерёг:

— Тем более не давайте теперь себе лапшу на уши вешать. А лучше всего вообще держаться подальше и от Очкарика, и от Зютека.

— Наше дело предупредить, что все эти три субъекта очень подозрительны, — вторила брату Яночка. — К тому же пан Файксат внешне выглядит очень симпатичным, смотрите, очень легко попасться на удочку.