Дожди-пистолеты - Зверь Рома - Страница 27

Однажды ее папа подарил мне морскую звезду засушенную. В какой-то мой очередной отъезд. Я ее привез и папе своему подарил. Не знаю, может, он сказал папе передать? Не помню. То есть хороший человек был.

Я уезжал, она меня провожала на вокзале. Мы плакали… То есть она сначала долго плакала, потом я садился в поезд, я сильный мужчина, типа все нормально. Я заходил в тамбур и стоял, лил слезы, твою мать!!! Короче, да, были такие моменты, причем каждый раз, когда уезжал. Что-то такое меня настигало…

Как-то мы решили летом с ее друзьями пойти в поход в Абрау-Дюрсо. Потому что они все время хвалили свои места, говорили, как у них круто. Мы все собрались компанией: Света, две девушки — ее подружки, я и еще один парень. И вот мы поехали на автобусе за город. Там есть два села — Абрау и Дюрсо, рядом в горах красивое озеро и недалеко знаменитый завод шампанского «Абрау-Дюрсо». И вот мы там, кажется, дня три были. У нас были рюкзаки, топоры, котелки, вся хрень. Палатка, конечно. Магнитофон с батарейками взяли, гитару — то есть все дела. И вот там оттягивались. Мне как раз пошили те штаны широкие, я в них приехал такой весь модный. Камуфляжку взял. Штаны, куртка. И мы там тусили, выпивали, отдыхали, купались. Я с удочкой был, помню, все чего-то ловил, ловил. Рыба плескалась рядом, а я так ничего и не поймал. А потом мы напились и купались в озере ночью. Я голый, а они топлес. Светина подружка нас фотографировала. Мы плескались, орали… Даже фотографии остались. Вот это я помню прекрасно.

Что ты имеешь в виду — платонически? Да, без интима. Ну, как-то не удавалось. Когда я приезжал, мы с ней спали на полу в ее комнате. В ее комнате спал еще ее младший брат. Его клали на кровать, а мы на полу вдвоем. Круто! Матрац, одеяло. Лежим и шурыкаемся ночью. Шур-шур-шур… Так о батарею я однажды ударился! Поворачивался и зацепился за что-то… кошмар! Что значит — ненастоящая любовь?! Когда так сильно любишь, секс не так важен, я тебе уже говорил. Даже дотронуться до человека не сразу решаешься. Я бы не сказал, что ей вообще неинтересно было. Она заигрывала, фотографию мне симпатичную прислала в неглиже, чулочки-трусики…

Мне как-то ни разу не пришлось ее защищать от кого-то. Скорее, она меня. Я как-то напился, и она попросила двух морячков британских меня донести до такси. Мы где-то на набережной сидели в кафе: две ее подружки, она, я и два каких-то моряка — взрослых англичанина. Столиков свободных не было, вот они и подсели к нам. Они спрашивали: «Vodka?» Я говорил: «Уеs!» И бегал от нашего столика за водкой — за че-кушечкой, а потом морячки стали бегать. И мы с ними стали вместе выпивать, общаться. Как на каком языке? На водочном! Они такие: «Vodka?» Я говорил: «Уеs! Vodka!» — и улыбался, и кто-то из них шел за водкой. И что-то я так ухлестался, надо было уходить, я встал… и больше я ничего не помню. Света наутро была очень Злая, ругалась на меня. Оказывается, какой-то из этих морячков нес меня до такси. Я слегка в себе разочаровался огорчился. Ну, мало ли, с кем не бывает. Там два взрослых мужика сидели и я пацан. Молодого накачали… После этого я никогда так больше не напивался. Сама к алкоголю Света относилась нормально как все девушки — вино, шампанское. А я — все, все что есть — мое! Эта история с морячками случилась после похода на Абрау-Дюрсо, кстати мы хотели пойти еще на гору какую-то, но сил больше не было, и мы сели на набережной. И все так закончилось — все эти англичане проклятые!

Это ты верно говоришь, мы редко со Светой были наедине. Очень. То с друзьями, то с родителями. Да, когда два человека любят друг друга, никто им не нужен. Факт! Почему всегда был кто-то? не знаю… Так получалось.

ДОЖДИ-ПИСТОЛЕТЫ

Роман со Светой развивался. Я постоянно приезжал. Она собиралась поступать в какую-то школу ФСБ в Ставрополе. Она все время об этом говорила. Сначала она хотела поступать в МГИМО, но мама ее отговорила — огромный конкурс и все такое.

Мы все время говорили о будущем: ну вот, мы сейчас закончим колледж, что мы будем делать? Я говорил: «Я хочу поехать в Москву. Давай вместе поедем. Уедем, будем жить вместе. Поженимся, все дела…» Но с другой стороны, я был готов и приехать жить к ней. Построить дом. Мы даже обсуждали, где именно. Такие мечты…

Света была очень деловой. В облаках не парила. Понятно, что она не случайно на слет поехала, ведь отбирали лучших представителей учебного заведения. Ее избрали президентом колледжа. Она проводила КВНы, играла в студенческом театре. Потом, когда началась очередная предвыборная кампания, она предложила одному из тамошних кандидатов какую-то агитационную программу для молодежи с дискотеками по нескольким городам региона. Все это встречам нашим не способствовало, понятное дело. Из-за ее общественной нагрузки стало меньше возможности встречаться. Но мы не переставали любить друг друга. Писали письма. Обсуждали нашу будущую свадьбу, семейную жизнь.

У меня к осени тоже начались какие-то напряги в колледже. На меня свалилась куча проблем. Жуть! К тому же «Белый шум» стал единственной силой в Таганроге, которая хоть что-то организовывала. Просто, кроме нас, никто в городе ничем таким больше не занимался. Так получилось. Все развалилось…

Витя стал работать на радиостанции «ТВС» («Таганрожская вещательная станция»). Он познакомился с каким-то диджеем прикольным. Как-то Витя мне говорит: «Группы нет, давай он сделает кавера на песни твои, которые в Таганроге знают, и ты споешь. Плюс живая гитара с примочкой. Ты будешь играть, петь, а диджей будет всю основу играть». Сделали. И опять: «Творческая группа „Белый шум“ представляет: диджей Вадс, Рома Билык и группа „Асимметрия“…» Какое-то техно… там название было специально убийственное придумано… Вспомнил! «Аппроксимация метаболизма». Что такое — я до сих пор не знаю. Концерт был протестом против введения платного проезда в общественном транспорте. В Таганроге до того момента был бесплатный проезд на трамвае и троллейбусе.

Я учился в колледже, профработник, все дела. Поэтому директриса дала нам зал без проблем. Мы готовились, репетировали. Ди-джей Вадс принес свой компьютер, установил на сцене. Колоночки зарядили. Гитара, примочка. Пришел Дима Рябов, заранее посмотрел, пока люди не пришли.

Мы расклеили афиши по городу. И часов в семь вечера все начиналось. И приехал еще как раз Валера Полиенко. Витя ему говорит: «Может, ты поснимаешь на видео все это безобразие, ты же во ВГИКе учишься». — «Да без проблем!» Взял камеру.

Витя очень переживал, потому что мы практически вдвоем все это организовали, придут люди, не придут — все ведь уже развалилось, народ редко куда ходил. Начали потихонечку заходить люди, садиться в кресла. Ты актовый зал себе представляешь? Обычная сцена и кресла, рядами. Мы несколько рядов убрали и сделали небольшой танцпол.

Началось шоу. Свет был таким: какой-то серебристый шар, от которого расходились лучи, плюс еще какие-то два мигающих прожектора. Мигалку желтую принесли, поставили на колонку. Самую обыкновенную ментовскую мигалку.

Песни в рейв-аранжировке звучали очень странно — тыдыщ-тыщ-ты-тыщ… Я пел припевы, там были проигрыши — смешные переделки песен. Голоса животных вставлялись, какие-то фразы непонятных людей. Песни мои, бондаревские. Штук двенадцать, наверное.

Витя, чтобы не переживать, очень сильно выпил. Концерт идет, Витя видит, что все сидят, смотрят. А на афишах-то было написано «Дискотека», вся фигня. Прогрессивная музыка. Все сидят и ничего не могут понять. И тут Витя выскакивает, хватает микрофон и начинает орать: «Этот концерт посвящен бесплатному проезду в городе Таганроге. Да здравствуют бесплатные трамваи!» Начал какую-то чушь нести под этот ды-дыщ-дыщ. Я пою песни, Витя что-то орет в микрофон: «Да здравствует бесплатный проезд!» — все пердит, шумит. Никто ничего не понимает. Потихонечку начинают вставать, танцевать, колбаситься. Ну и под конец уже все танцевали, всем все нравится, все врубились. В общем, шло такое жесткое мясо. Валера бегал по сцене, спускался в зал, снимал приборчики, людей. Ужас! И Рябов Дима тоже снимал всю эту канитель. Ну, с горем пополам закончился концерт. Все разошлись. Витя остался, Валера и я. Ну и чего-то Валера рассказывал про Москву, мы убирали актовый зал. Как-то так закончилось…