Принцесса и телохранитель - Хингл Метси - Страница 8

Райан едва успел отпрыгнуть, когда она надавила на газ и вырулила на дорогу.

— О господи, да разве я на чем-то настаиваю? — закричал он вслед и, сев в свой кабриолет, помчался за ней.

Он проскочил на желтый свет и едва успел повернуть за угол за белым седаном. На его губах играла улыбка.

— Ты задала мне работу, принцесса, — проговорил он, делая следующий рискованный поворот. — Но не беспокойся. Я все равно поймаю тебя.

Ох, ты просто классическая идиотка, Клеа Менсон.

— Первоклассная непуганая идиотка, — пробормотала она, останавливая машину перед домом и открывая багажник, чтобы достать свой кейс. Она так спешила на ужин в ресторан, что не успела оставить его дома.

«Как я могла позволить Райану поцеловать себя? — думала Клеа. И тут же поправилась: — Позволила? Как будто он спрашивал разрешения».

Она вынула непримечательный серый кейс и направилась к подъезду.

Нет, не надо лгать себе. Каждый раз, когда он появляется поблизости, ее тело начинает изнывать от желания…

Злая на себя, она рассеянно забрала почту и, сунув ее в карман, стала подниматься по ступенькам. Может быть, это все гормональные сдвиги, ведь ей уже перевалило за тридцать?

Правильно, теперь вполне можно снять с себя всю ответственность за любой фортель и все свалить на гормоны. Почему же тогда на протяжении вот уже шести лет ни один мужчина не влиял на эти самые гормоны? И вот появился Райан — и все ее тело горит огнем.

Может быть, потому, что мужчины, с которыми она встречалась, и отдаленно не напоминали Райана Фицпатрика. Никто из них не был так напорист, страстен, полон огня и чертовски самоуверен. Они были джентльмены. Вежливые и безукоризненно воспитанные, но при этом невыносимо скучные. Никто из них не воспламенил в ней ни капли ответного чувства. От их взглядов кровь не бежала по жилам быстрее, как от взгляда Райана. Ей никогда так сильно, до боли, не хотелось ощутить их поцелуй, почувствовать смелое прикосновение к ее телу. Они не соблазняли ее, не заставляли желать большего.

А Райан заставлял. Он восхищал се своей дикой мужской силой, хотя она уже давно поклялась, что больше ни один мужчина не обретет над ней власти.

Клеа вздохнула. Не стоит обманывать себя. Это больше, чем просто влечение. Ее тянет к нему телом и душой, и она ужасно боится этого притяжения. Было бы не так страшно, если бы влечение к Райану было чисто физическим.

Ладно, ей нравится, как он на нее смотрит. И его сильная фигура викинга, и голубые глаза, за которые не жалко умереть…

Уже этого вполне достаточно, чтобы находить его привлекательным. Плюс красивое лицо с классическими, правильными чертами. Но только весь его образ, вес вместе заставляло се страдать от сдерживаемой страсти. Его беспечный шарм и пылкость, то, как он легко шел по жизни, наслаждаясь каждым мгновением. Его преданность семье. И желание покровительствовать и защищать тоже можно считать достоинствами.

Этот человек даже любит детей, признала Клеа, вспоминая, как он буквально очаровал всех женщин в офисе своим обращением с ребенком. Маленькая девочка радостно улыбалась, когда он поднял се на руки и затанцевал с ней по комнате. Он был так добр и ласков, так осторожен с ней…

Клеа прижала руку к груди, силясь унять боль. Будь ты проклят, Райан Фицпатрик. За то, что ты заставляешь меня влюбляться в тебя. Что я желаю невозможного, подумала она. С визгом тормозов в переулок въехала машина, и Клеа поспешно отперла дверь в свою квартиру и вошла внутрь, стараясь выкинуть мысли о Райане из головы. Поставив кейс на пол, она включила свет и пробежалась глазами по предметам, которые делали эту квартиру ее домом. Яркий ковер и красивый камин в глубине комнаты. Репродукция Моне с водяными лилиями на дальней стене. Небольшая хрустальная ваза с такими же лилиями, сделанными из шелка — подарок от сестер на день рождения. Сейчас ваза стояла на полированном кофейном столике.

Положив сумочку, она вошла в свою комнату, словно сошедшую с картинки в журнале. Она сама сделала се такой. Клеа провела пальцем по мягкой поверхности кушетки. Пастельная обивка, ручная работа. Она буквально влюбилась в эту кушетку около года назад и потратила месячную зарплату, чтобы приобрести ее.

У нее есть все, что нужно, сказала себе Клеа. Ее дом по-настоящему прекрасен. Ничего лишнего, ни одна вещь не валяется, все на своем месте. Никаких грязных мужских носков или спортивных журналов, раскиданных по полу. Не дай бог здесь появиться этим ужасным сигарам, которые, как заметила Клеа, Райан курил на свадьбе. Комната тут же ими пропахнет, а пепел может попасть на ковер! Какое счастье, что здесь никогда не будет самого Райана, который спорил бы с ней и указывал, что ей делать, а чего не делать. Все просто замечательно. Точно так, как должно быть. Она хочет, чтобы так все и оставалось.

Вот только почему ей вдруг показалось, что в доме пусто?

— Если вдруг ты решишь оставить туристический бизнес, тебе надо будет попробовать принять участие в пробеге Индия-500.

Клеа едва не подпрыгнула на месте, когда раздался голос Райана. Она обернулась и увидела, что он стоит в дверях. Ее сердце уже просто не могло забиться быстрее. В своей оксфордской рубашке, синих джинсах, с длинными волосами, он должен был выглядеть как бродяга, совершенно неуместный в ее элегантной гостиной. Но почему-то не выглядел. Наоборот — выглядел потрясающе привлекательным, впрочем, как и всегда.

— Тебя родители не учили стучаться?

— Дверь была открыта, — сказал он без обычного сарказма. — Послушай, кто учил тебя водить машину? Сам дьявол?

— Нет, отец.

— А он случайно не упоминал об ограничениях скорости и о том, что надо сбавлять газ на поворотах?

Клеа вздернула подбородок.

— Мой отец был превосходным учителем, — сказала она, прекрасно зная, что ехала недопустимо быстро.

— Уверен, так и было. Но скажи мне, пожалуйста, не поседел ли бедный старик, пока учил тебя водить? Или он просто сдался и пустил твое обучение на самотек? — Не дожидаясь приглашения, Райан пружинистой походкой вошел в комнату, словно к себе домой.

— Могу тебе сказать, что ни я, ни одна из моих сестер ни разу не получали ни штрафа, ни даже предупреждения. А между тем папа учил нас всех, — гордо заметила Клеа.

— Сестры? — Райан выгнул бровь. — Тетушка Мэгги упоминала о чем-то таком. Я и не знал, что у тебя есть сестры. — Он обошел комнату, изучая картины, провел^пальцем по корешку се любимого сборника Йейтса, лежащего на столе.

— Не стоит так удивляться, — сказала Клеа, чувствуя себя неуверенно. Она не привыкла, чтобы по се дому расхаживали, трогали ее вещи, наблюдали за ней.

Райан поднял взгляд от хрустальной лягушки, которую рассматривал. Его взгляд скользнул по ней, словно ласкающая рука, и ей захотелось избавиться от этого нелепого ощущения.

— А я действительно удивлен. У меня сложилось стойкое впечатление, что ты единственный ребенок в семье.

— Значит, ты неправильно меня оценил. У меня две сестры.

Подойдя к каминной полке, он взял фотографию, где они с сестрами были вместе. Любимый снимок Клеа. Они тогда всей семьей праздновали ее первую серьезную работу после колледжа. Сама Клеа чувствовала себя так, будто поднялась на Эльбрус. Она гордилась тем, что получила работу в одном из самых крупных чикагских туристических агентств.

— Это они?

— Да. — Внезапно Клеа нестерпимо захотелось, чтобы он ушел. Она забрала фотографию из его рук и вернула ее на полку. Но, как всегда, не смогла удержаться от соблазна и с нежностью провела по фотографии кончиками пальцев. Тогда она была так молода и уверена в себе… Будущее виделось ей в розовом цвете. Она верила, что все пойдет именно так, как ей хочется. Вот только в ее планы никак не входило влюбляться в Эрика Рамсея. Эта любовь все обратила в руины. Но Клеа сумела начать свою жизнь заново. И у нее все получилось, напомнила она себе. И даже Райан не сможет сбить се с толку.

— Они очень миленькие.