Последний оракул - Роллинс Джеймс - Страница 7

КОККАЛИС.

Хотя ни у кого не оставалось сомнений в том, что Монк мертв, ни у кого при этом не хватало духу сорвать надпись. В душе каждого продолжала теплиться надежда. У всех, кроме Грея.

У него был долг перед Коккалисом.

Монк взобрался по карьерной лестнице «Сигмы» раньше Грея. Его взяли на работу в «Сигму» из «зеленых беретов», аккурат когда Грея выпустили из Ливенуортской тюрьмы. Он отсиживал срок за то, что набил морду вышестоящему офицеру, когда служил в военно-диверсионных войсках. Монк и Грей быстро подружились, хотя и выглядели друг рядом с другом странной парочкой. Ростом Монк был всего метр шестьдесят, с наголо выбритой головой. Квадратным телосложением он чем-то напоминал питбуля, являя собой странный и немного забавный контраст с высоким и стройным Греем. Но подлинная разница между ними лежала значительно глубже, нежели просто во внешних отличиях. Легкомысленная, беззаботная манера поведения Монка время от времени бесила Грея с его стальным бескомпромиссным характером, и, если бы не возникшая между ними дружба, он просто ушел бы из «Сигмы», как в свое время ушел из рейнджеров.

В ожидании ответа Грей вспоминал своего бывшего напарника. За годы совместной службы им довелось бок о бок участвовать в бесчисленных передрягах. Напоминанием об этом являлись многие шрамы от пулевых ранений, оставшиеся на теле Монка. Во время выполнения одной операции Монк даже потерял кисть левой руки, вместо которой у него теперь был протез. В ушах Грея до сих пор звучал лающий, громогласный смех Монка… и его напряженный голос, когда он был серьезен. Коэффициент умственного развития этого лысого коротышки приближался к уровню гениальности, он имел ученые степени в судебной медицине и естественных науках.

Как мог пропасть столь опытный и подготовленный профессионал? Причем пропасть без следа?

Наконец телефон ожил, и в трубке прозвучал резкий голос:

– Капитан Рон Трипол.

– Капитан, это Грей Пирс.

– А, коммандер! Хорошо, что вы позвонили. Я сам собирался связаться с вами сегодня днем. К сожалению, у меня совсем мало времени до следующей встречи.

По тону собеседника Грей уже почувствовал, что сейчас услышит что-то очень неприятное.

– В чем дело, капитан?

– Перейду сразу к сути дела. Я получил приказ прекратить поиски.

– Что-о?

– Нам удалось поднять из воды двадцать два тела. Стоматологическая идентификация показывает, что ни одно из них не принадлежит вашему человеку.

– Всего двадцать два?

Даже по самым скромным подсчетам это была лишь малая часть погибших.

– Я все понимаю, коммандер, но поиски тел и без того были затруднены огромными глубинами и давлением. Все дно лагуны изрезано пещерами и утыкано лавовыми трубками, которые в некоторых местах тянутся на мили, представляя собой настоящий лабиринт.

– И все же с вашим оборудованием…

– Коммандер, – капитан говорил твердым, непререкаемым тоном, – два дня назад мы потеряли аквалангиста, хорошего человека, у которого осталась жена и двое детей.

Грей закрыл глаза, лишь на секунду представив боль от подобной утраты.

– Обыскивать подводные пещеры означает рисковать жизнями других людей. А для чего?

Грей ничего не ответил.

– Коммандер Пирс, я полагаю, вы больше не получали никаких известий? Никаких новых загадочных сообщений?

Грей вздохнул.

Чтобы уговорить капитана помочь, он сослался на одно сообщение, которое получил… или, возможно, получил. Это случилось уже через несколько недель после исчезновения Монка. Что бы ни произошло там, на острове, единственной частью его друга, которую удалось найти, был протез его левой руки – настоящий шедевр биотехнологии, созданный инженерами УППОНИР, со встроенным беспроводным радиоинтерфейсом. Когда эту руку везли на кладбище, чтобы, за неимением остального, предать ее земле, пальцы протеза стали слабо выбивать сигнал SOS. Это продолжалось всего несколько секунд и было замечено одним только Греем. Изучив протез, техники решили, что это был всего лишь остаточный сбой сложного устройства, то, что компьютерщики называют глюком. Компьютерная система показала, что никаких команд протезу не поступало. Это был всего лишь сбой, и больше ничего. Электрический призрак, блуждавший в машине.

Но тем не менее Грей отказывался сдаваться, хотя проходила неделя за неделей.

– Коммандер…

Трипол ожидал ответа.

– Нет, капитан, – мрачно признался Грей, – больше ничего такого не было.

Трипол помолчал, а потом заговорил более медленно:

– В таком случае, коммандер, возможно, следует поставить на этом точку. Так будет лучше для всех. – Его голос смягчился. – А что с Кэт, женой вашего напарника? Как она переносит все это?

Это было самое болезненное, и Грею было мучительно сообщать Кэт о случившемся. Но разве мог он этого не сделать? Монк был ее мужем, они растили маленькую дочь Пенелопу. И все же, может, он поторопился? Кэт выслушала рассказ Грея стоически. Прямая, как струна, она стояла в черном траурном платье, и только глаза выдавали ее горе. Она понимала: надежда когда-нибудь вновь увидеть мужа слаба, почти призрачна. Кэт взглянула на Пенелопу, сидевшую в салоне черного лимузина, а затем вновь перевела взгляд на Грея. Она не произнесла ни слова, лишь покачала головой. Она не хотела цепляться за эту соломинку надежды, понимая, что, если та подведет, она не сможет пережить потерю Монка во второй раз. Это уничтожит ее, а она сейчас была и без того раздавлена. Кроме того, Кэт должна была заботиться о Пенелопе. Дочь была единственным кусочком Монка, оставшимся у нее, человечком из плоти и крови, а не каким-то фантомом.

Грей все это понял и продолжил расследование уже на свой страх и риск. С того дня они с Кэт больше не разговаривали. Это было чем-то вроде молчаливого пакта. Она не хотела слышать от него никаких новостей до тех пор, пока дело не разрешится – в ту или иную сторону. Правда, несколько вечеров с Кэт и ее крошкой провела мать Грея. Она ничего не знала про SOS, но чувствовала, что с Кэт что-то не так.

«Ее будто что-то преследует» – так она сформулировала это.

Грей знал, что преследует Кэт.

Несмотря на решение, принятое ею в тот день, она все же ухватилась за тонкую ниточку надежды. То, что отмел ее разум, отказывалось отпускать сердце, и это мучило ее.

Ради блага Кэт, ради семьи Монка Грей должен примириться с жестокой реальностью.

– Благодарю вас, капитан, за все, что вы сделали, – наконец пробормотал он.

– Это вы сделали для него все, что могли, знайте это. Но наступает момент, когда нужно двигаться дальше.

Грей прочистил горло.

– И примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего человека.

– А вы – мои.

Связь разъединилась. Грей долго стоял в молчании, а затем подошел к шкафчику напротив и положил ладонь на его холодную металлическую поверхность. Холодную, как могила.

«Мне так жаль…»

Он ухватился за краешек липкой ленты и сорвал ее.

Хватит гоняться за призраками.

«Прощай, Монк».

16 часов 02 минуты

Пейнтер, словно играя с монетой, поставил ее ребром на поверхность письменного стола и щелкнул по ней ногтем. Монета завертелась волчком, а он, глядя на ее серебряный блеск, размышлял о заключенной в ней тайне. Монету вернули из лаборатории полчаса назад вместе с детальным отчетом о результатах исследований, который Пейнтер Кроу внимательно прочитал. Было проведено тщательное лазерное исследование на предмет обнаружения отпечатков пальцев, ее металлическую поверхность и более поздние наслоения подвергли анализу с помощью спектрометра, чтобы определить содержание в ней конкретных металлов. Были также сделаны многочисленные фотографии, в том числе и при помощи стереомикроскопа.

Вращение монеты стало замедляться, а затем она и вовсе упала на поверхность стола из красного дерева. В лаборатории монету осторожно очистили, и древнее изображение на ее поверхности засияло.

Греческий храм, поддерживаемый шестью дорическими колоннами.