Обольщение под звездами - Хилтон Линда - Страница 29

Казалось, беседа лишила Нортона последних сил. Глаза старика потускнели, плечи поникли, и он бессмысленно уставился в пустую чашку.

– Нед, я мог бы давно сказать тебе… – И тут его вновь скрутил кашель.

Нерида торопливо налила кофе и протянула деду чашку. Нортон ухитрился сделать несколько глотков. Когда приступ прошел, он упрямо продолжил:

– Нед, я мог бы давно сказать тебе это, но ты бы не поверила умирающему старику. Я хотел, чтобы ты сама сделала вывод, к которому пришли мы с начальником.

– Я боюсь, – сказала Нерида. – Ему все хуже и хуже. Если он умрет до того, как все кончится…

Она чистила Хаффа, уткнувшегося мордой в кормушку. Запах сена всколыхнул в ней воспоминания. Отвернувшись от Слоуна, девушка смахнула непрошеную слезу.

– Он не собирается умирать, – подбодрил ее Слоун, облокотившись на перегородку между стойлами. Нельзя подходить к Нериде слишком близко. Не время думать о любви… – По крайней мере, в ближайшие дни.

Хотелось бы этому верить. За ужином Нортон не мог проглотить ни куска. Его рука чаще хваталась за грудь, чем за вилку. Нерида могла этого не заметить, но Слоун, сидевший напротив, видел все.

Чтобы не прибегать к явной лжи, он решил отвлечь девушку от тревожных мыслей.

– Ты сегодня ходила в редакцию и на почту?

– Да. – Ее плечи поникли. – Едва ли я еще решусь на это…

– На что?

– Показаться на людях. – Она спохватилась, но было уже поздно. Слово не воробей… Нерида оперлась о плечо Хаффа и повернулась к Слоуну, чтобы рассказать ему все.

– Ничего нового, – промолвила она, пытаясь удержать слезы. Как ни странно, это почти удалось. – Люди всю жизнь шептались и сплетничали у меня за спиной. Из предыдущего города нам с дедушкой пришлось бежать. Нас забросали тухлыми яйцами и помидорами. Они угрожали пристрелить Хаффа и Дэна и бросить нас умирать в прерии.

Слоун шагнул к девушке, но та подняла руку. Сочувствие ей не требовалось.

– Не могу сказать, что это мне по душе. В Бостоне у меня не было друзей. Дети либо смеялись надо мной, либо воротили носы. Дедушка говорил, что не следует никому доверять и надеяться только на себя…

Слоун не мешал ей выговориться, и к Нериде постепенно возвращались решимость и уверенность.

– Я приехала в Кокерс-Гроув не за друзьями, а за деньгами. Потом мы поехали бы дальше, и так без конца… И вдруг все изменилось, все полетело вверх тормашками. Кто-то незнакомый ни с того ни с сего решил позаботиться обо мне.

– Почему «ни с того ни с сего»? У меня была причина.

Она снова покачала головой.

– Дослушай до конца. – В горле стоял комок. – Да, я знаю. Ты заботишься обо всех и обо всем: о бездомных псах, об одноглазных котах, глупых братьях и ветреных мачехах. Ты так заботишься о жителях этого городка, что готов отдать за них жизнь. И если из-за меня ты лишишься этого, я не смогу жить.

– Лишусь? – эхом повторил он. – Почему?

Нерида гордо выпрямилась. Глаза ее были сухими.

– Я смогу спасти тебе жизнь, но не могу заставить тебя измениться. Я не покину город, пока идет война между тобой и Харгроувом. Рано или поздно он оступится – может быть, завтра или в субботу. Но как только все кончится, я посажу дедушку в фургон и мы уедем. Мистер Дакворт останется мэром, а ты – начальником полиции.

Сказать это было нелегко, еще труднее будет исполнить. Но Нерида знала: выбора нет. Она не станет ни к чему принуждать Слоуна.

– Я люблю тебя, начальник полиции Слоун Макдонох… Наверно, потому что ты единственный человек на свете, кроме мамы и дедушки, которому не все равно, жива я или мертва. Может быть, я отношусь к тебе так же, как этот одноглазый кот, у которого даже имени нет. И именно поэтому я должна уехать отсюда. Здесь не Додж и не Уичито. Местные жители не захотят, чтобы начальником полиции у них был человек, подобравший жену на улице или содержащий любовницу в каком-нибудь домике на окраине.

Слоун не пытался возражать. Это разбило Нериде сердце, но облегчило совесть. Сейчас она подойдет, погладит его по щеке, встанет на цыпочки и поцелует. В последний раз. На это у нее сил хватит.

– Ты остаешься, я уезжаю. Не хочу, чтобы из-за меня ты лишился того, что любишь больше всего на свете…

Оба умолкли. Тишину нарушили чьи-то насмешливые аплодисменты.

– О Боже, какая прекрасная речь! – промурлыкала незаметно подошедшая Джози.

– Ты опять пьяна, – укоризненно бросил Слоун.

– О, вовсе нет! Конечно, я выпила – не переводить же хорошее виски на умирающего старика. Но там оставалось слишком мало, чтобы напиться, Слоун.

Все это было ложью. Слоун удивился, как Джози умудрилась добраться до конюшни, ни разу не упав по дороге. Глаза у нее остекленели.

– Возвращайся домой, – приказал он. – Я помогу.

Макдонох шагнул к ней, но тут же остановился. На него смотрело дуло винтовки.

Если бы Нерида не успела выговориться и успокоиться, она не задумываясь кинулась бы на Джози и та со страху нажала бы на курок.

– Отдай ружье, Джози, – попросил Слоун. Голос был скорее встревоженным, чем испуганным. – Ты ведь не станешь стрелять. Звук привлечет внимание.

Она рассмеялась, икнула и шагнула ближе, по-прежнему целясь в Слоуна.

– О, я думала об этом! Видишь ли, стрелять я буду только в том случае, если не останется другого выхода. Я не хочу, чтобы ты легко отделался. За десять лет ты кое-что задолжал мне…

Ее левая рука принялась нашаривать задвижку, и Нерида навострила уши, пытаясь понять, что происходит. Джози на секунду отвернулась, и Слоун успел бросить на девушку тревожный взгляд.

Наконец женщина справилась с дверью и спокойно спросила:

– Ну, Слоун, какой смертью ты предпочитаешь умереть? Заживо сгореть на конюшне, где ты изменял своей верной женушке с этой потаскухой из фургона, или получить пулю в живот? А если сюда сбежится народ, кто посмеет осудить бедную женщину за то, что она застрелила неверного мужа и его любовницу?

Выражение лица Макдоноха едва заметно изменилось, но это не укрылось от взгляда Джози.

– Ты тоже вспомнил ту ночь, Слоун? – визгливо расхохоталась она. – Смешно, правда? Ведь я еще тогда могла рассчитаться с тобой!

Нерида знала, что любое ее движение заставит Джози выстрелить в Слоуна. Промахнуться с такого расстояния невозможно. Будь винтовка направлена на нее, Нерида рискнула бы жизнью, но приносить в жертву Слоуна…

– Проклятье! – прошептала она и потеряла сознание…

Через несколько секунд девушка очнулась в куче сена. Это занервничавший Хафф лягнул ее. Мул поднялся на дыбы, но Слоун уже крепко держал его за уздечку. Нерида увернулась от копыт и вскочила.

В голове гудело. Макдонох сунул ей уздечку.

– Держи! – скомандовал Слоун. – Винтовка все еще у нее!

Не тратя времени, он перепрыгнул через перегородку. И тут оглушительно грянул выстрел… Кто-то корчился на грязном полу.

– Я схватил ее, начальник! – прозвучал надтреснутый старческий голос. – Возьмите ружье!

Слоун пинком отшвырнул винтовку подальше от безжизненно откинувшейся руки Джози и помог Нортону подняться. Старик закашлялся, прижав руку к груди. Нерида заперла Хаффа, бросилась к деду и стиснула его в объятиях.

– Стой, Нед, стой! – прохрипел он. – Ты вышибешь из меня дух!

Ей хотелось смеяться, плакать и ругать сумасшедшего старого шарлатана, чуть не уморившего себя. Но она не успела сказать ни слова: Слоун схватил ее за руку и толкнул к пустующему стойлу.

– Прячься! – прошептал он. – Я так и знал, что выстрел привлечет внимание!

Неподалеку раздались взволнованные голоса. Запыхавшийся Нортон последовал за Неридой. Они опустились на кучу сена, где еще лежало оставленное девушкой покрывало.

– Не вздумай чихнуть, – предупредили Нерида, закутывая деда. – О Господи, дедушка, зачем ты это сделал?

– По-твоему, надо было дать ей застрелить или поджарить вас?

Не было времени спорить: кто-то бешено колотил в дверь конюшни. Она со скрипом открылась, и мужской голос прокричал: