Квинканкс. Том 2 - Паллисер Чарльз - Страница 121

— На каком основании? — осведомился я.

— Право наследования Джона Хаффама оспаривается, поскольку не обнаружено никаких доказательств того, что его родители состояли в законном браке, — ответила она. — Да и вообще нет никаких свидетельств рождения законного наследника у дочери Хаффама, Мэри Клоудир.

Я вспыхнул при упоминании о браке моей матери и о моем происхождении (хотя здесь не совсем понимал, что именно леди Момпессон имела в виду). Жестокая, надменная женщина! Но, по крайней мере, теперь мне стало ясно, почему они не проявляют ко мне интереса. Если наследника Хаффама больше не существует, у них остается единственный способ помешать претенденту Малифанту вступить в права наследства, а именно: представить суду завещание.

— Нам нечего сказать вам, — продолжала леди Момпессон. — Это вы просили о встрече. Будьте любезны изложить ваше дело.

— Я пришел, чтобы выступить в защиту мисс Генриетты Палфрамонд.

— Какая наглость! — воскликнул сэр Дейвид.

— Сделайте милость, объяснитесь, — попросила его мать.

— Я говорю о намеченном браке, — сказал я. Они быстро переглянулись, и я сразу утвердился в своем предположении, что брачная лицензия предназначалась для Генриетты. — Я не могу поверить, что вы дали согласие.

— Ваша дерзость просто поразительна, — высокомерно промолвила леди Момпессон.

— Вы не можете одобрять, — продолжал я, распаляясь негодованием, — скоропалительное, полутайное бракосочетание по особому разрешению, проведенное священником с порочными наклонностями. Вас удивляет, что мне известно столь многое? Мой преданный слуга — вернее сказать, друг — сегодня видел Генри Беллринджера в Докторз-Коммонз. Я достаточно хорошо знаю жениха, чтобы полагать, что вы обречете мисс Генриетту на несчастливую жизнь.

— Вы переходите все границы приличия, — с холодной яростью проговорила леди Момпессон. — Мы вас более не задерживаем.

Ее сын потянулся к шнурку колокольчика.

— Подождите, — сказал я. — Если я не в силах воззвать к вашей чести и великодушию, я обращаюсь к вашим личным интересам.

Сэр Дейвид задержал руку в дюйме от сонетки и повернулся ко мне.

— Я не понимаю, какие мотивы движут вами, — продолжал я. — Какую выгоду вы извлекаете из этого брака? — Он взялся за шнурок колокольчика, и я выкрикнул: — Завещание находится у Беллринджера! Неужели вы не понимаете, что это значит?

Они изумленно уставились друг на друга, а потом перевели глаза на меня.

— О чем вы говорите? — воскликнула леди Момпессон. — В данном деле Беллринджер является лишь посредником.

— Так вот что он сказал вам? — вскричал я. — Что он просто действует от лица человека, владеющего завещанием? Теперь мне все понятно. — Убедившись в правильности своей догадки, я продолжал: — Но я точно знаю, что документ находится у Беллринджера, ибо он выкрал его у меня. Да, именно я взял завещание из тайника.

Я стремительно подошел к камину, перочинным ножом подцепил нужные болты, и тайник открылся. Я повернулся и посмотрел на Момпессонов, не в силах сдержать торжествующей улыбки.

— Я служил в вашем доме мальчиком на побегушках и однажды ночью прокрался сюда и взял завещание. Разве Ассиндер не сообщил вам?

— Он умер, не приходя в сознание, — сказала леди Момпессон.

При сем известии я содрогнулся, ибо до сих пор не знал об участи Ассиндера.

— Однако мистер Беллринджер рассказал нам о вашем бесчестном и преступном поступке, — продолжала она.

— Но он умолчал о том, что произошло впоследствии, — торжествующе сказал я.

Я коротко рассказал, как Беллринджер сделал копию завещания и подменил документ, покуда я спал, а потом выдал меня Сайласу Клоудиру.

Когда я закончил, они уставились друг на друга с нескрываемой тревогой. Это был один из сладчайших моментов моей жизни.

Затем сэр Дейвид повернулся ко мне.

— С нас довольно, — сказал он. — Теперь покиньте этот дом.

— Один последний вопрос, — перебила его леди Момпессон, поднимая руку. — Что вы там говорили насчет бракосочетания мисс Палфрамонд? Не уверена, что я вполне поняла вас.

— Беллринджер женится на ней, поскольку заполучил документ в свои руки. Как муж Генриетты, он станет фактическим владельцем состояния, которое она наследует по завещанию.

— Беллринджер женится на ней! — воскликнул сэр Дейвид.

— Да, — удивленно ответил я. — А о ком еще, если о нем, мы говорили?

— Вы уверены, что брачная лицензия выдана на имя Беллринджера? — спросила леди Момпессон.

Я внимательно всмотрелся в их лица.

— А на чье еще, по-вашему?

Леди Момпессон внезапно побледнела.

— Немедленно уходите, — велела она. — Дейвид, позвони.

— Успокойтесь, мама, — сказал он, дергая за сонетку. — Фамфред выполнит все распоряжения.

— Да, — раздраженно отозвалась она. — Но чьи распоряжения?

— Будь он проклят! — вдруг взорвался сэр Дейвид, багровея лицом. — Полагаю, он мстит нам за своего прадеда!

— Кажется, я понял! — вскричал я, глядя в потемневшее от гнева лицо сэра Дейвида. — Он должен был устроить венчание, но только в качестве дружки, а не жениха!

Сэр Дейвид двинулся ко мне с таким угрожающим видом, что я поспешно покинул комнату и сбежал вниз по лестнице. Выйдя из дома, я торопливо прошел в конюшенный проулок, где встретился с Джоуи. Я присел на низкую каменную ограду, ибо от быстрой ходьбы у меня закружилась раненая голова.

Джоуи разузнал, что около пяти-шести часов вечера общество в составе мисс Генриетты, горничной леди Момпессон (мисс Пикаванс) и мистера Памплина выехало со двора в большой фамильной карете, которой правил Фамфред, в сопровождении мистера Тома и мистера Беллринджера в наемном экипаже. В карету помещалось только четыре человека, вот почему им потребовался еще один экипаж. Но самое главное, Джоуи разведал, что они направились в Хафем!

По дороге на ближайший извозчичий двор я рассказал Джоуи о разговоре, состоявшемся у меня с Момпессонами. Там нам сообщили, что у нас нет ни малейшей надежды нанять экипаж на сегодня, ибо дорогу размыло дождями. Это походило на правду, поскольку мы долго бегали из одной конюшни в другую без всякой пользы. Однако наконец, в очень поздний час, наши поиски увенчались успехом (ибо одна карета неожиданно вернулась), и мы тронулись в путь незадолго до полуночи. Платя по пятьдесят шиллингов за перегон да еще дорожные пошлины, к концу поездки я рисковал остаться без пенни в кармане. Они выехали шестью-семью часами раньше, но путешествовали на более тихоходной карете и, вероятно, собирались остановиться на ночь в каком-нибудь трактире. Если они действительно направлялись в Хафем, мы имели много шансов настичь их.

Всего на второй станции по Большой Северной дороге мы обогнали фаэтон (хотя и несшийся на полной скорости), который я узнал по гербу на дверце. Я не сомневался, что в нем сидит сэр Дейвид.

Оттепель только-только началась, и дороги сильно развезло. По мере нашего продвижения на север ветер неуклонно крепчал и, пролетая над открытыми равнинами в глубину острова, бил в боковую стенку нашего экипажа, угрожающе раскачивая последний. Нам приходилось задерживаться возле каждого постоялого двора, чтобы спросить у конюхов, не остановились ли здесь на ночлег преследуемые нами люди. Опознать их по описанию не составляло труда, и вскоре мы убедились, что находимся на верном пути. По прошествии нескольких часов мы поняли, что нагоняем их. Однако ближе к рассвету стало казаться, что они не останавливались на ночлег; хотя даже в таком случае мы по-прежнему рассчитывали догнать громоздкую фамильную карету через час-другой после времени завтрака.

Но когда около шести утра мы остановились возле трактира в Хартфорде, один из конюхов сообщил нам, что описанные нами люди прибыли несколько часов назад. И действительно, карета стояла в каретном сарае, хотя наемного экипажа, к великому нашему беспокойству, мы нигде не увидели.

Мы с Джоуи вошли в трактир, и я послал переполошенную служанку за хозяином, который вышел к нам в ночной рубашке и ночном колпаке, с тревожным лицом. Поначалу он отказывался говорить, но когда я припугнул его угрозой привлечь к суду за пособничество похитителям несовершеннолетней девушки, он согласился ответить на наши вопросы. Интересующие нас люди прибыли поздней ночью, в час или два пополуночи, и сняли комнаты, словно намереваясь остаться. Однако всего через несколько часов все они, кроме двоих, поднялись и, оставив тех здесь, продолжили путешествие в более легком и быстром экипаже. Поводьями правил их собственный кучер, и повозку сопровождали два форейтора: один скакал впереди галопом, чтобы платить дорожные пошлины на заставах и заказывать свежих лошадей. Они отбыли всего час назад!