Квинканкс. Том 2 - Паллисер Чарльз - Страница 117

Я могу провести вас в особняк, каким он был тем вечером. Мы проходим мимо ливрейного лакея, стоящего у парадной двери, и наемный камердинер объявляет наши имена, которые затем передаются громкими голосами с одной лестничной площадки на другую по мере того, как мы поднимаемся. Роскошные диваны и изящные буфеты стоят вдоль стен, и оркестр Коллине уже играет вальсы и галопы, хотя еще только десять часов и по нынешней моде слишком рано для прибытия гостей (но мы-то с вами не из высшего света).

Леди Момпессон и сэр Дейвид готовятся принимать гостей у дверей большого салона на верхней площадке главной лестницы. Они держатся настолько непринужденно, что, безусловно, гости усомнятся в слухах о грозящем им разорении. При виде такой расточительности любой откажется верить в подобные россказни. Разумеется, это просто обычные злостные сплетни, до каких охоче светское общество, праздное и недоброжелательное.

Сейчас сэр Дейвид с улыбкой выступает вперед и кланяется двум гостьям: даме лет пятидесяти и даме помоложе. Последняя не очень хороша собой, но, похоже, рада видеть баронета, которого одаривает улыбкой, явно рассчитанной на то, чтобы пробудить самые страстные чувства в мужском сердце.

А теперь появляется сэр Томас в обществе графини X*** и ее сына, достопочтенного Перси Деси. Уж не подмигивает ли сэр Томас сэру Дейвиду, когда видит, как он обращается к мисс Шугармен?

А вот дородный молодой джентльмен в военной форме. Ба, да это же Том Момпессон! Но ведь его выгнали из полка! Так или иначе, он смотрится весьма неплохо в своем ярко-красном мундире с золотыми аксельбантами и до блеска начищенных ботфортах. А кто сей модно одетый джентльмен, что пришел с ним? Бутылочного цвета фрак, хоть и очень красивый, явно сшит не на него. Ба, да это же мистер Вамплу! Что скромный гувернер делает на светском балу? Или внезапный приступ любви к простому народу побудил хозяев пригласить его? Может, и дворецкий тоже здесь скорее гость, нежели распорядитель бала? Нет, ибо мистер Вамплу, похоже, не наслаждается приятным времяпрепровождением, а внимательно следит за молодым джентльменом — в частности, за количеством бокалов шампанского, им выпитых. Ибо один раз он легко мотает головой, когда к ним приближается лакей по имени Джозеф, и последний мгновенно отходит прочь.

Глава 113

Примерно за час до полуночи, когда бал в самом разгаре, к парадной двери подходит некий молодой джентльмен. Привратник преграждает ему путь и после короткого обмена вопросами и ответами зовет мистера Такаберри, который вскоре является, великолепно одетый и перетянутый чуть не до потери сознания. После непродолжительного разговора молодого человека впускают. Он поднимается по лестнице и обменивается рукопожатием с сэром Дейвидом в дверях гостиной.

— Что ты здесь делаешь, черт возьми? — вполголоса восклицает хозяин.

Гость вспыхивает и отвечает настойчивым шепотом:

— Я должен немедленно поговорить с тобой и твоей матерью.

— Только не сейчас, бога ради! У тебя вид чертова судебного пристава!

Молодой джентльмен кривит губы в улыбке и тихо произносит:

— Наследник Хаффам жив!

Несколько мгновений сэр Дейвид пристально смотрит на него, а потом указывает на дверь в конце лестничной площадки.

— Пройди в Китайскую гостиную. Я схожу за матерью. Через пару минут сэр Дейвид и леди Момпессон входят в темную комнату. Сэр Дейвид держит в руке канделябр, являющийся здесь единственным источником света. Ставя канделябр на стол, он говорит:

— Матушка, вы не раз слышали от меня о моем друге, Гарри.

— Откуда вы знаете, что юный Хаффам жив? — бесцеремонно осведомляется леди Момпессон.

Гарри весь передергивается, а потом отвечает:

— Тому есть самые надежные свидетели, леди Момпессон: мои глаза и уши. Я виделся и разговаривал с ним сегодня — точнее, уже вчера.

— Но почему вы убеждены, что это именно он? — возражает леди Момпессон. — Еще никто не опознал мальчишку с уверенностью после того, как он сбежал из сумасшедшего дома, куда его отправил дядя. А это было почти четыре года назад.

— Всё благодаря случайному стечению обстоятельств, — отвечает Гарри. — Я видел его всего за несколько месяцев до того, как он бежал и исчез. Но тогда я не знал, кто он такой. Я видел в нем лишь школьного товарища моего сводного брата. И только совсем недавно понял, что он и есть наследник Хаффам.

— Действительно, в высшей степени поразительное стечение обстоятельств, — холодно произносит леди Момпессон.

Полагаю, она дает понять, что не верит ни единому слову.

Похоже, Гарри именно так и истолковывает замечание леди Момпессон, ибо затем обращается к ее сыну:

— Он пришел ко мне сразу после того, как сбежал от своего деда, и именно тогда открыл мне, кто он такой.

— Но это произошло в феврале! — восклицает сэр Дейвид. — Почему же ты не сообщил мне раньше, Гарри? Ведь тебе прекрасно известно, что мы живем в постоянном страхе лишиться права собственности, как только суд объявит мальчишку мертвым.

— Он взял с меня клятву хранить тайну, поскольку знал, что его жизнь в опасности, — лжет Гарри. — А потом он исчез, и я понятия не имел, где он. Но теперь я наконец-то разыскал его. Но вернемся к главному: тот факт, что он все-таки жив, должен премного обрадовать вас.

— Безусловно, — соглашается сэр Дейвид. — После смерти старого Клоудира, когда в газетах появилось сообщение о гибели молодого Хаффама, а потом объявился претендент со стороны Малифантов, наше положение представлялось чертовски скверным.

— Насколько я понимаю, если убедить мальчишку объявиться в официальном порядке, ситуация останется прежней, — говорит леди Момпессон. — Мы будем в безопасности, покуда он жив.

— Все не так просто, леди Момпессон, — говорит Гарри. — Есть осложнения с завещанием.

С выражением ужаса на лице она поворачивается к сыну, который бормочет:

— Видите ли, мама, я спросил у Гарри совета насчет опеки над имуществом, которую мы рассчитывали получить, когда собирались выдать Генриетту за Тома. В конце концов, он все-таки правовед.

Леди Момпессон пристально смотрит на Гарри, который не отводит твердого уверенного взгляда.

— Может быть, вашему сыну не стоило посвящать меня в ситуацию, но я связан обязательством держать все сведения по делу в секрете, уверяю вас, леди Момпессон.

— Раз вы знаете так много, — говорит леди Момпессон, — наверное, вам известно также, что мы предполагаем, что завещание уничтожено, ибо, по нашему мнению, сообщником Ассиндера — сколь бы невероятным это ни казалось — являлся мальчишка-прислужник, работавший у нас. По всеобщему мнению, он почти слабоумный. Однако он мог вынести документ из дома после несчастного случая с Ассиндером, хотя и понятия не имел о ценности оного. Мы предполагаем, что впоследствии он потерял или уничтожил завещание.

— Вы не ошибаетесь в своем предположении, что с документом скрылся мальчишка-прислужник. Но он отнюдь не слабоумный и, уверяю вас, отлично понимал ценность бумаги. Он поступил к вам на службу с единственной целью выкрасть завещание. Одним словом, он и есть наследник Хаффам.

— Чушь несусветная! — выкрикивает сэр Дейвид, но мать кладет ладонь ему на руку.

— Продолжайте, — велит она.

— Он сказал мне, что ухитрился устроиться слугой в ваш дом и провел здесь несколько месяцев, прежде чем сумел удрать с завещанием. Ассиндер не состоял с ним в сговоре, а действовал в своих собственных интересах. Почти сразу мальчишка был схвачен приспешниками своего деда, но, вопреки газетным сообщениям, сумел спастись.

— А что случилось с завещанием? — нетерпеливо спрашивает леди Момпессон.

— Оно перешло в руки человека, имя которого я не могу вам назвать. Одним словом, оно по-прежнему существует.

— У кого находится завещание? — выкрикивает сэр Дейвид.

— Я сказал, что не могу назвать вам имя, и это чистая правда. Означенный человек связался со мной и поручил мне от своего лица договориться с вами о продаже завещания.