Охота на Барсука - Хиллерман Тони - Страница 10

Также должен предупредить, что эта парочка в моем присутствии поклялась не сдаваться живыми. Меня они обвинили в трусости и похвалялись, что убьют столько полицейских, сколько смогут. Да здравствует свобода и все свободные люди! Да здравствует Америка! За это я и умираю.

Эверетт Эмерсон Джори

Липхорн поднял трубку, набрал номер шерифа и, представившись, описал ситуацию.

— «Скорая» не нужна, — сообщил он. Да, он дождется приезда полиции и проследит, чтобы место преступления осталось в неприкосновенности.

Позвонив, Липхорн не спеша прошелся по дому Джори. Вернулся в кабинет. На экране компьютера вновь летели канадские журавли. Липхорн щелкнул «мышью» и перечитал предсмертную записку. Проверив, есть ли в принтере бумага, навел курсор на команду «распечатать», нажал клавишу и стал ждать. Распечатку он сложил и спрятал в задний карман брюк. Потом вышел на веранду и, присев, принялся наблюдать, как заходящее солнце, окрасив пламенеющим золотом и багрянцем грозовые тучи, истаивало в темноте. Когда он услышал звук подъезжавших полицейских машин, на западе небосклона уже сияла Венера.

Глава пятая

Джим Чи свернул на дорогу, с которой были видны и отделение полиции резервации навахо, и его собственный дом — трейлер под тополями у реки Сан-Хуан. Он вышел и настроил бинокль.

Как он и опасался, стоянка отделения была забита фэбээровскими и полицейскими машинами. Угнанный «Л-17» нашли в сенном сарае неподалеку от Ред-Месы. Страстная надежда всех копов из Фор-Корнерс, что грабители казино «Юта» улетели и теперь пусть из-за них болят головы у других, безнадежно развеялась. Отпуска отменят, и все, включая Джима Чи, будут работать сверхурочно. Разве только ему удастся держаться в сторонке и не отвечать на звонки.

Он наставил бинокль на свое жилище. Среди тополей, под сенью которых стоял его трейлер, машин не было. Может, никто и не поджидал Чи с приказом приступить к исполнению обязанностей. У него оставалось еще несколько дней от отпуска. Утром Чи проделал длинный путь в горный край, где раньше каждое лето пас своих овец Хостин Фрэнк Сэм Накай, который теперь медленно умирал от рака легких. Но Накая, как и его жены, Голубой Женщины, дома не оказалось. Чи немного послонялся вокруг, надеясь, что Накай скоро вернется. Даже когда болезнь на время отступала, у него все равно недоставало сил на продолжительные поездки. И наверняка недостало бы, чтобы провести обряд исцеления, который ему, как хата-алайи, было положено проводить.

Когда солнце скрылось в кучевых облаках над Блэк-Месой, Чи сдался и решил, что пора ехать домой. Если до тех пор капитан Ларго его не вычислит, завтра он попытается снова. А если вычислит, то остаток отпуска он будет мотаться взад-вперед по каньонам, изображая живую мишень для троих преступников с автоматами и наглядно продемонстрированным желанием отстреливать копов.

Вернув бинокль в футляр, Чи съехал вниз по холму и поставил пикап за кустами можжевельника позади трейлера. Войдя к себе, Чи увидел, что мигает индикатор на автоответчике. Он сел, снял ботинки и нажал кнопку.

Зазвучал голос Ковбоя Дэши: «Эй, Джим! Я сообщил шерифу, что мы нашли самолет старика Тиммза. Он связался с федералами, а они позвонили мне. (Послышалось хихиканье.) Агент, который меня опрашивал, не хотел верить, что это тот самый самолет. Я тоже не хотел. Но они все же послали туда кого-то проверить, и теперь начинается тот самый цирк с облавой, что и в девяносто восьмом. Хочешь догулять отпуск — держись подальше от отделения».

Следующее сообщение было кратким: «Говорит капитан Ларго. Давай двигай сюда. Федералы нашли самолет, мы снова будем гончими в их охоте на лис».

Последней звонила полицейский Бернадетт Мануэлито: «Джим, я говорила с Ковбоем, он мне рассказал, что ты сделал. Хочу тебя поблагодарить. Сегодня утром я была в фармингтон-ской больнице и видела там Хостина Накая. Он очень плох. Сказал, что ему необходимо тебя повидать. Заеду к тебе около половины седьмого».

Чи задумался над словами Берни. Потом стер первое и третье сообщения, а второе, от Ларго, оставил, чтобы капитан не догадался, что он его прослушал. Почему Накай в больнице? Он умирал от рака легких, но никогда бы не согласился умереть в больнице. Накай был горячо привержен традициям, знаменитый хатаалайи, шаман, исполняющий песнопения при обряде Благостного Пути и других целительных обрядах. Как старший брат матери Чи, он был его Малым Отцом, наставником, пытавшимся и Чи научить песнопениям. Умирать в больнице для Накая было бы невыносимо. У Голубой Женщины был крутой нрав. Как она могла позволить забрать мужа из их дома в горах Чуска?

Чи размышлял над этим, когда услышал шуршание шин по гравию, и поднял глаза. Сквозь сетку на двери он увидел, как подъехал и остановился пикап Берни. Может, она знает ответ.

Она не знала.

— Я случайно его увидела, — объяснила Берни. — Его подвезли на каталке, когда я ждала лифт. Я подумала: похож на твоего дядю, и спросила, не Хостин ли он Накай. Он кивнул. Тогда я сказала, что работаю с тобой. Он коснулся моей руки и попросил передать тебе, чтобы ты срочно приехал. Тут пришел лифт, и его увезли. — Берни печально покачала головой. — Он плохо выглядел. Я пошла в сестринскую, и сестра сказала, что у него рак легких.

— Так и есть. Она не сказала, как он к ним попал?

— Его «скорая» привезла. Думаю, жена вызвала. — Берни взглянула на Чи, опустила глаза, а потом снова посмотрела на него: — Медсестра говорит, ему недолго осталось.

— Так уже давно говорят, — заметил Чи. — Последний раз, когда я его видел, считали, что он протянет от силы несколько недель, а было это…

Чи запнулся, вспомнив, что с тех пор прошли уже многие месяцы. Давно это было. Ему стало стыдно — он нарушил главный закон навахо, поставив свои интересы выше интересов семьи.

Берни смотрела на Чи, ожидая конца фразы. Она выглядела взволнованной и немного смущенной. На ней были немного великоватые, совсем новые и оттого жесткие джинсы и рубашка, про которую можно было сказать то же самое. Хорошенькая, подумал Чи и вдруг обнаружил, что сравнивает ее с Джэнет. Сравнивает хорошенькую с красавицей, миленькую — с первоклассной. Чи вздохнул.

— Это было очень давно, — заключил он и взглянул на часы. — Вечером посетителей тоже пускают. Может, еще успею.

— Я говорила с Ковбоем Дэши, — сообщила Берни. — Он рассказал, что ты сделал.

— Сделал? Ты о том, что мы нашли самолет?

— Да, — ответила она, смутившись. — Очень мило с твоей стороны.

— Брось, нам, скорее всего, просто повезло.

— Я думаю, это основная причина, из-за которой держали Тедди: он умеет летать и знает хозяина угнанного самолета. Теперь я у тебя в огромном долгу. Я вовсе не хотела, чтобы ты проделал такую работу. Просто рассчитывала, что ты мне посоветуешь, как поступить.

— Да, а как ты оказалась в больнице? Наверное, навещала Тедди Бая.

— Ему лучше, его перевели из интенсивной терапии в обычную палату.

Чи взял шляпу и распахнул дверь.

— Не хочешь прокатиться до больницы? Проведать Хостина Накая?

По лицу Берни было видно, что хочет.

— Я смогу как-то помочь?

— Может быть. В любом случае, составишь приятную компанию.

Когда они въехали на автостоянку, время посещений подходило к концу и посетители покидали больницу.

— Я наблюдала за лицами, — сказала Берни. — Тех, у кого хорошие новости, и тех, у кого плохие. Мало у кого был счастливый вид.

— Да уж, — произнес Чи, подыскивая нужные слова, чтобы попросить у дяди прощения за то, что долго его не навещал.

Трудно было понять, в сознании ли Накай и жив ли он вообще. Большую часть его лица закрывала кислородная маска, и лежал он совершенно неподвижно.

— Кажется, спит, — заметила Берни.

Как только она это произнесла, Накай открыл глаза, повернул к ним лицо и снял маску.

— Тугодум пришел, — сказал он по-навахски.