Так мало времени - Хиллард Нерина - Страница 17

Моргана пожала плечами с тем же напускным равнодушием, которое слышалось и в ее голосе:

— Возможно. Я что-нибудь решу, если до этого дело дойдет.

— Вам не нравится целоваться? — бесхитростно спросила Марита.

— Несомненно, мисс Кэрол предпочитает прохладную английскую разновидность поцелуев,— заметила Селестина.

Все это звучало так вежливо и легко, но почему-то Моргану не оставляло чувство, что Селестина пытается представить ее в дурном свете.

— По-моему, все зависит от того, кто целуется,— ответила она, поворачиваясь, чтобы как следует взглянуть на смуглую красавицу.

И все же — как бы она поступила, если бы вдруг, участвуя в лотерее, действительно по какой-то фантастической случайности получила розу? Филипп был единственным, кому она дарила свои поцелуи, но даже, будучи помолвленной, ей было бы трудно сделать это на публике. Мысль о том, чтобы поцеловать другого мужчину, представлялась и вовсе невозможной. Сколько еще продлится этот странный разговор? Наверняка Фелипе скоро скажет что-нибудь совершенно невыносимое.

— Вы смущаете мисс Кэрол,— проговорил он, бросая на нее сардонический взгляд.— Поцелуи, как и любовь, в Англии не обсуждаются.

Марита устремила на нее невинный взгляд широко раскрывшихся глаз. Однако Моргане уже стало казаться, что скромность этой юной леди достаточно обманчива. Она подозревала, что Марита полна веселых и совершенно безобидных уловок бьющей через край жизнерадостности.

— Тогда что же обсуждается? — осведомилась младшая сестра Акуарас, словно ничто не могло быть столь же интересным, как разговор о романтических чувствах.

— Множество тем,— ответила Моргана.— Любовь — не единственное, что есть на свете.

— Мисс Кэрол скажет тебе, что любовь — это слабость, которой следует управлять. Или даже совсем ее игнорировать,— сообщил Фелипе, и Моргана ясно различила в его приятном голосе насмешливые интонации.

Моргана снова заметила на себе презрительный взгляд Селестины.

— Но тогда англичане не имеют представления о том, что такое любовь, Фелипе. Разве любовь допустит, чтобы ею управляли или ее игнорировали? Это оскорбительно для любви. Нет, они не знают такую любовь, какую знаем мы.

Ее слова были направлены на то, чтобы исключить Моргану из их круга, но молчавший все это время Мануэль вмешался в разговор.

— Возможно, на Хаумасе мисс Кэрол ее узнает,— сказал он с открытой дружелюбной улыбкой, и интуиция подсказала Моргане, что ему тоже не слишком нравится Селестина.

— Кто знает? — отозвалась Моргана.— Мне сказали, что это нечто, что тревожит при первой встрече и становится все сильнее, пока не превратится в бушующее пламя, пожирающее все, что попадается на пути.

Ее голос звучал чуть насмешливо. Не так уж трудно не уступать этим аристократам, даже довольно интересно, хотя она не привыкла вступать в поединки с людьми вроде Селестины. Может, у нее это потому и получается, что никто из присутствующих ничего для нее не значит.

— У вас хорошая память, мисс Кэрол,— ответил на ее последнее замечание Фелипе и добавил, предупреждая:— А вы не забыли, как я говорил вам, что вашей английской любви вам не хватит, если вы долго пробудете на Хуамасе?

— Я помню, сеньор.— Моргана беззаботно пожала плечами, надеясь, что этот разговор скоро закончится.— Однако мне кажется, что такого рода чувства не по мне. Звучит слишком тревожно.

— Вам это не нравится и к тому же, вы в это не верите,— флегматично проговорил он.— Но берегитесь, сеньорита. Неразумно так безоглядно бросать вызов судьбе.

Селестина рассмеялась с мягкой насмешкой.

— Англичане — трусы в том, что касается любви.— Ее взгляд с улыбкой искал поддержки Фелипе.— Не правда ли, Фелипе?

— Может, они демонстрируют большую отвагу уже тем, что вообще вступают в брак? — ответил он, бросая насмешливый взгляд на Моргану.— Вы согласны, мисс Кэрол?

Моргана кивнула, полная решимости не показать, что ей знакомы любовные раны.

— Мы, англичане, очень патриотичны,— парировала она, считая, что достаточно ловко выходит из положения.— Мы сознаем свой долг перед нацией.

— Конечно,— согласился Фелипе с ироничной насмешкой, столь свойственной ему.— Хваленое английское упорство. Оно должно вызывать глубокое восхищение.

— Благодарю вас, сеньор,— вежливо отозвалась Моргана.

— Этот предмет явно прискучил мисс Кэрол,— добавила она, поворачиваясь к Моргане, которая решила, что, скорее всего, предмет прискучил Селестине Акуарас, которая решила теперь напомнить ей место.

— Вы медсестра? — вставила Марита прежде, чем Моргана успела ответить.— Ах, как жаль, что наш доктор Кристен задержался! — В ее глазах горела веселая хитринка, которую Моргана заподозрила в ней еще раньше.— У вас найдется столько общих тем,— добавила она, беззаботно смешивая обороты.

Случайно взглянув на Филипе, Моргана заметила, что эта мысль почему-то ему не понравилась. Это наполнило ее решимостью как можно скорее познакомиться с этим доктором Кристеном.

— Мне бы очень хотелось с ним познакомиться,— быстро проговорила она и почувствовала почти мстительное удовлетворение, идя наперекор невысказанному неодобрению Фелипе,— удовлетворение, смешавшееся со странным холодом, пронизавшим ее, когда она заметила отстраненность маркиза.

После ленча она обнаружила, что ее пожелание познакомиться с отсутствующим доктором Кристеном будет удовлетворено скорее, чем она предполагала. Только они перешли в гостиную, как туда уже ввели стройного светловолосого мужчину среднего роста. Моргана не нуждалась в представлениях, чтобы угадать, кто перед ней. Золотые волосы викинга и яркие голубые глаза вместе с явным, хотя и приятным немецким акцентом — кто же это мог быть, как не доктор Кристен, швейцарский врач, о котором озорно болтала Марита? Он понравился ей так же мгновенно, как совсем недавно не понравился Фелипе.

Когда он кланялся, ей показалось, что он вот-вот щелкнет каблуками. Ответив на приветствие, он добавил:

— Мне сказали, что вы — медсестра, мисс Кэрол.

— Да, доктор.— У Морганы возникло абсурдное ощущение, что она вдруг перенеслась обратно в больницу Святого Кристофера, где сестры обращаются к врачам с чрезвычайным почтением. Наверное, это было немного заметно, потому что молодой швейцарский врач иронично рассмеялся.

— Это очень заметно, но, пожалуйста, умоляю вас, не обращайтесь ко мне, как к одному из ваших врачей в лондонских больницах! — Он с улыбкой обвел взглядом остальных.— Они иногда пугали меня, эти медсестры лондонских больниц, такие чопорные и вымуштрованные.

Марита откровенно рассмеялась, и даже сеньора позволила себе улыбнуться. Селестина осталась лениво-равнодушной. Моргана не осмелилась взглянуть на Фелипе. Ей сразу же понравился Карл Кристен, и она не собиралась позволить маркизу все испортить своим цинизмом.

— В какой же именно больнице вы работали?

— Святого Кристофера.

Поворачиваясь к нему, Моргана изумилась тому, что заметила в его скандинавских голубых глазах что-то темное и горькое на мгновение омрачило его взгляд. Тень рассеялась так быстро, что она могла просто почудиться Моргане, но интуиция, чувство общности с человеком, который, подобно ей, что-то скрывает от мира, подсказали ей, что молодого доктора Кристена действительно что-то угнетает.

— Я слышала о больнице Святого Кристофера.— Уже не осталось следа от быстрого воспоминания о прошлом, намека на горечь в его взгляде.— Вы должны посмотреть нашу больницу в Лорензито, мисс Кэрол.

— С большим удовольствием,— мгновенно отозвалась Моргана. Краешком глаза она заметила, что Марита разговаривает с Мануэлем, а Фелипе, похоже, ничуть не интересуется тем, что происходит между нею и Карлом, посвятив свое внимание Селестине и сеньоре.

Сама того не замечая, она расслабилась. Карл Кристен — человек, с которым она может спокойно разговаривать, не испытывая отчужденности или напряжения. У них есть общие интересы, на которых можно построить дружеские отношения.