Рисунки На Крови - Брайт Поппи - Страница 71

Наружные стены древесного дома были раскрашены под тускло-коричневый камуфляж. Внутреннее убранство компенсировало внешнюю невзрачность буйством красок. Расписанные красным, желтым, зеленым и пурпурным стены были увешаны фотками американских и ямайских друзей Дугала: первые — разношерстный срез коммуны новоорлеанских неформалов, последние — в неизменных дредках и с неизменными же укуренными ухмылками.

Полосатый потолок был недостаточно высоким, чтобы Дугал мог выпрямиться во весь рост, хотя у Эдди таких проблем не возникло. Пол был покрыт плетеной соломенной циновкой. В одном углу высилось гнездо одеял; ящик с книгами и “мыльница”, заваленная кассетами, громоздились в другом. Множество пожиток Дугал держал в машине на случай, если его древесный дом обнаружат, но почему-то его так никто и не находил.

— А как ты отсюда звонишь? — спросила Эдди, усаживаясь на вышитую затейливым узором подушку. Обо всем происшедшем она уже рассказала ему по дороге от лагеря на озере.

Дугал протянул ей черный модный сотовый телефон.

— Захов подарок.

Отдав Эдди телефон, он вытащил из кармана пухлый соломенный мешочек и пачку бумаги для самокруток и, вытряхнув на ладонь солидную порцию ароматной травы, принялся сворачивать косяк. Эдди снова набрала номер “Священного тиса”. Послышался лишь один гудок, потом в трубке взвыла пронзительная электронная нота и механический голос произнес: Абонент временно отключен. Дальнейшая информация на данный момент недоступна. Абонент временно…

— ЧЕРТ ПОБЕРИ! — Эдди едва не запустила телефоном через весь древесный дом. Только страх, что он вылетит через окно и разобьется о землю в пятидесяти футах под ними, удержал ее руку. Глаза снова предательски наполнились слезами, хотя ее уже

тошнило от плача.

— Наша единственная связь с Захом только что была прервана. Ну и что нам теперь делать?

— Расслабься, детонька. — Дугал протянул ей косяк — гигантских размеров туго скрученный бомбовоз. — Сперва надо подкуриться. Потом думалка будет лучше варить. И будет план.

— Говори за себя. Ты, наверное, пыхал с самого рождения.

— Я дул в животе моей мамочки, — заверил Дугал. — Не волнуйсь. Это мудрая ганжа. И расслабляет, и мозги чистит.

Эдди мрачно глядела на огромный бомбовоз. Чиркнув спичкой, Дугал поднес ей огонек, пряча его меж кофейно-розовых ладоней. А, какого черта, решила она и позволила ему дать ей прикурить.

Вкус был клейким и сладким, почти пресыщающим. Но когда дым завитками пошел по ее легким, а оттуда — в кровь, ей подумалось, она чувствует, как тени начинают расступаться. К тому времени, когда она сделала две затяжки, она уже действительно верила, что, возможно, снова увидит Заха, что, может быть, ей удастся его спасти. Вот пыхнет еще пару раз и, наверное, вообразит их себе супружеской парой. Она протянула косяк назад Дугал у.

— Что это за трава?

— Свежая ямайская. Покруче индюхи будет.

Аккуратно сложив пальцы на косяке, Дугал поднес его к губам и произвел гигантское облако дыма. Эдди заметила, что он не передал автоматически косяк назад, как делают это американцы, а оставил его свисать меж двух пальцев до тех пор, пока не соберется пыхнуть снова. Если ты вырос на Ямайке, решила Эдди, ты всегда знаешь, откуда возьмется следующий косяк.

Прозрачный полуденный свет струился через крону деревьев и щели в досках, наполняя древесный дом зеленью и золотом. Эдди прислонилась к стене, она уже начинала улетать.

— А где здесь берут свежую ямайскую?

— Есть один друга, он летает на Ямайку раз-два в месяц. Садится на крошечный аэ'дром в холмах у Негрил на западном побережье, забирает груз и летит назад сюда на болота, а потом кто-т' другой забирает и привозит в Новый Орлеан. Нет проблема.

— У него есть аэродром на болотах?

— Да, друга. Т'ко хибарка и место, куда посадить самолетик. Сердце у Эдди тяжело стучало.

— Как ты думаешь, он не собирается вскорости снова лететь?

— Д'маю, его можно будет убедить, — серьезно ответствовал Дугал. — Но едва ли он полетит в Северная Каролина. Он не любит летать над США. Но если мы довезем Захарию до болот, д'маю, друга его возьмет.

— Я тогда поеду в Потерянную Милю. Кофеин погоню по венам, поведу всю ночь, если придется. Я не дам им его поймать.

— Хошь взять мою тачку? Хошь, я с тобой поеду?

— Наверное, да. Мы не можем привезти Заха назад в Новый Орлеан. Придется его объехать и двинуть прямо в болота. Ты думаешь, твой друг…

— Мой друга там будет, — успокоил Дугал. — Не беспокойсь. Мы позвоним ему, как только будем на дорога.

Дугал улыбался ей, зубы у него были кривые. Но очень белые на темном лице, а глаза — цвета теплого шоколада. Эдди невольно улыбнулась в ответ.

— Вишь, — сказал Дугал. — Я ж г'ворил, что план будет лучше, когда думалка прочистится. Мудрая ганжа не подведет.

Агент Ковер с трудом вел свой белый фургон в скоплении машин и клубах углекислого газа, этих необходимых слагаемых центра Нового Орлеана. Бесполезный визит во Французский квартал оставил его пялиться на множество тупиков. Зубная щетка Эдвины Сунг исчезла из ее ванной, и, как выяснилось, вчера под вечер она сняла со счета семь тысяч долларов — всего через пару часов после обыска. Вероятно, она где-то затаилась, утешая себя после потери своего фаворита среди разыскиваемых преступников. Но Ковер подозревал, что его экзотическая птичка улетела.

У него из подмышки раздалось электронное мурлыканье — сотовый телефон. Поборовшись с потным пиджаком, он извлек мобильник, щелкнул кнопкой.

— Ковер слушает.

— Здравствуйте, агент. Это Пейн из УДТ.

— Да?

Ковер несколько воспрянул духом. Звонок из Управления дорожного транспорта может означать добрые новости. И вот, конечно, Пейн продолжал:

— Мы проверили имя, которое вы нам дали. Захария Боско…

— Босх.

— Ну, нам понадобилось какое-то время, чтобы его отыскать, потому что кто-то изменил его в компьютере. Но мы нашли машину, зарегистрированную на это имя. Номерные знаки LLBTR-5. Это “шеви-пикап” 1965 года, красного цвета, зарегистрирован в приходе Терребонн…

— Терребонн? Вы хотите сказать, возле Хумы?

— Да, в Хуме.

— Черт.

— Вы собираетесь туда, агент? Будьте осторожны. Кажун копов особо не любят. Вроде как у них собственные законы и представления о всем на свете. Жара адская, и к тому же сыро, как в открытой могиле. Слушайте, вам еще что-нибудь сегодня понадобится?

— Нет. Спасибо, Пейн.