Плата за красоту - Воробей Вера и Марина - Страница 15

Тут Лапушка не сдержался: эта жертвенность его доконала.

– А как насчет моих желаний? – спросил он, тяжело опираясь на стол. – Не мешало бы поинтересоваться, чего я хочу и чего я не хочу! Так вот, Галя, я не хочу заводить романы со своими ученицами. Я не хочу, чтобы мои ученицы шли на какие-то мифические жертвы или совершали мерзкие поступки…

Игорь Вячеславович заметил, как в этом месте исказились черты ее лица, но он уже не мог остановиться. Сколько можно испытывать его терпение! Больше он не уговаривал, весь его запас дипломатии иссяк. Теперь он чеканил фразы размеренным, жестким тоном, решив расставить все очки над i:

– И еще я не хочу, чтобы кто-то принимал за меня решения. Но я хочу, очень хочу, – подчеркнул он, – чтобы ты немедленно, раз и навсегда, выбросила эти глупые фантазии из головы. Им там не место! Никаких «нас» нет и быть не может! И будет лучше, если ты поймешь это прямо сейчас, пока не поздно. Иначе…

– Ну что? Что иначе?

А действительно, что иначе?

– Иначе я буду вынужден принять меры! – наобум сказал Лапушка.

– Ну и принимайте! Принимайте! Только смотрите не пожалейте об этом! – запальчиво выкрикнула Галя.

Судорожно всхлипнув, она со всех ног бросилась из спортивного зала.

Игорь Вячеславович хотел было догнать Галю, но тут же остановился, пронзенный мыслью, что из всех утешителей для этой девушки он самый неподходящий. И потом, несмотря на всю кажущуюся трагичность ситуации, Игорь почему-то был убежден, что Галя Крошкина не из тех психопатных особ, что бросаются под машину, травятся таблетками или вскрывают себе вены от неразделенной любви. Во всяком случае, ее угроза: «Только потом не пожалейте об этом!» – не вызвала у него желания забить во все колокола, а Игорь привык доверять своей интуиции на все сто.

Зато в семь часов вечера Игорь настойчиво позвонил в дверь Ирочки Борисовны. И, как только она открыла, он, едва переступив порог, поцеловал ее в губы.

– За что так смачно? – шутливо спросила она, принимая букет хризантем.

– Эта помада. Я от нее балдею, – подстроился под ее тон Игорь, снимая куртку.

Но Иру было трудно обмануть. Игорь ведь не зря как-то заметил, что они тонко улавливают душевное состояние друг друга. Шут его знает, как у них это получалось, но получалось, это факт.

– У тебя неприятности? – спросила Ирина минуту спустя, ставя цветы в хрустальную вазу.

– Ну… как сказать… – многозначительно протянул Игорь, устраиваясь на облюбованном им диване.

– Так и скажи.

И пришлось Игорю рассказывать все в деталях, стараясь не выглядеть при этом ловеласом, коллекционирующим разбивающиеся сердца.

– Выходит, мы насчет Алисы ошибались?

Это было первое, что спросила Ирина после того, как он все выложил и замолчал.

– Выходит, что так.

– Знаешь, а я рада этому. – Ира уткнулась носом ему в шею. – Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из моих девчат оказался замешанным в эти передряги.

Игорь обнял Ирину, прижал к себе. Тепло, по-домашнему, словно сотни раз это делал. Ирина поудобнее устроилась в его объятиях.

– Но Галя… Галя-то какова? Говоришь, постриглась, как я? – вспомнила она чуть спустя.

– Завтра сама в этом убедишься, – заметил Игорь, прежде чем признаться. – Знаешь, эта девица сегодня изрядно мне крови попортила. Но, к счастью, я вовремя вспомнил любимую фразу отца, что в любой, даже самой плохой ситуации всегда можно отыскать что-то хорошее.

– Да что ты? – чуть иронично удивилась Ирина.

– Точно! – Игорь не удержался и чмокнул ее в макушку. – И я нашел сразу два положительных момента среди этого хаоса. Во-первых, нам с тобой теперь доподлинно известно, чьих это рук дело. Точнее сказать, дела. Во-вторых, Галя хоть и чик-чирикнутая девица, но умница. Этого у нее не отнимешь. А умные люди умеют вовремя признавать свои неудачи. В общем, перебесится, – бодро закончил Игорь свой небольшой монолог.

– Может, и так, – задумчиво отозвалась Ирина. – Только я бы на твоем месте не расслаблялась. Судя по твоему рассказу, Крошкина убеждена, что ты – истинная любовь всей ее жизни. А за такую любовь люди борются до последнего.

– Брось, Ириш, самое плохое, что могло случиться, уже случилось, так что давай сменим тему.

– Боюсь, не получится.

– Хорошо, – сдался Игорь, заметив, с какой серьезностью она отнеслась к этой истории. – Ради твоего спокойствия завтра же поговорю с Дмитрием Дмитриевичем. В конце концов, он у нас дипломированный психолог, знаток человеческих душ, вот пусть и разбирается в этом фатальном влечении. Кстати, не помнишь, Майклу Дугласу удалось с этим справиться? – поинтересовался он, вспомнив голливудский триллер с похожим названием и сюжетом.

– Не совсем.

– Ну, всему есть предел, даже женской одержимости! – произнес Игорь с ироничной небрежностью уверенного в себе мужчины.

11

И все же, вспомнив утром о своем обещании посоветоваться со школьным психологом, которого все ребята звали то мозговедом, то мозгоправом, Игорь отправился на его поиски. На лестнице его перехватила секретарша Ниночка, милое, улыбчивое дитя. Правда, в эту минуту на ее лице была написана сильная озабоченность.

– Игорь Вячеславович, вас Федор Степанович к себе вызывает.

– Что, прямо сейчас?

– Да.

Пришлось идти в кабинет директора. Игорь был в отличном настроении. Вчерашний вечер с Ириной они провели почти по-семейному, совмещая приятное с полезным. «Нет, что-то в супружеской жизни все же есть, видно, прав мой друг Савочкин. Может, и мне пора к этому берегу прибиваться и собственных детишек воспитывать, а не чужих?» – с этой мыслью, все еще улыбаясь, Игорь Вячеславович распахнул дверь директорского кабинета.

– Вызывали, Федор Степанович? – автоматически поинтересовался он с порога, но тут увидел, что директор в кабинете не один.

Напротив него в кресле с сурово сжатыми губами сидела Дондурей, в углу, отвернувшись от всех, притулилась… Галя Крошкина. Она смотрела в окно, где, сталкиваясь и кружась в безумном танце, порхали мохнатые снежинки. Даже не обернулась на звук его голоса.

«А она-то что здесь делает? – шевельнулась тревожная мысль в голове Игоря, но на этом же оборвалась, потому что директор пригласил его войти и закрыть за собой дверь. И Лапушка, как ни силился, так и не смог уловить в его нейтральной интонации, откуда ветер дует.

Некоторую ясность внесла Дондурей:

– Присаживайтесь, Игорь Вячеславович, в ногах правды нет.

Игорь сел на свободный стул.

Так… Значит, сейчас, судя по всему, они начнут искать правду. Вопрос – какую? Он взглянул на директора. Тот молчал. Игорь перевел взгляд на Дондурей. Те, кому приходилось работать в школе, знают, что контакт с учителями – прерогатива завуча, директор исполняет роль администратора и третейского судьи. Выдержав паузу, Дондурей приступила к своим непосредственным обязанностям.

– Игорь Вячеславович, скажите, Галя Крошкина вчера после уроков приходила к вам в спортзал, чтобы показать статью о вашем пейнтболе? – Последние два слова Раиса Андреевна выплюнула, как ругательство.

– Да, приходила, – ответил Игорь.

В глазах Дондурей, как ему показалось, промелькнуло злорадное торжество, как будто она уличила его в чем-то неприличном.

– Не могли бы вы поподробнее рассказать нам об этом визите? – елейным голосом продолжила завуч.

Игорь пожал плечами, как бы говоря: ну если возникла такая необходимость, то, пожалуйста, я готов.

– Вчера после уроков я по вашей просьбе составлял список спортивного инвентаря, – начал он уверенно, думая про себя: «Неужели Дондурей прицепилась к этой статье?»

Всем в школе было известно, что она восприняла эту его инициативу с пейнтболом в штыки, утверждая, что эти игры до добра не доведут. Вполне возможно, завуч решила, что под впечатлением Галиного очерка малышня начнет устраивать баталии на переменах, и возражает против подобной рекламы. С нее станется…