Волшебный кинжал - Уэйс Маргарет - Страница 56

— Боящийся смерти всегда проигрывает, — объяснил Дагнарус.

— Возможно, это так, ваше величество, — согласился Тасгалл. — А возможно, и нет. У нас боящиеся смерти сражаются изо всех сил, только бы остаться в живых.

В тот день виннингэльцы сражались, чтобы остаться в живых.

Тааны поняли, что город устроил им засаду. Теперь им оставалось одно: прежде чем погибнуть самим, убить как можно больше людей.

Свирепость таанов ошеломляла и подавляла виннингэльских солдат. Дикая, звериная радость, с какой сражались эти чудовища, вызывала у них неподдельный страх.

Накануне сражения Дагнарус не жалел слов, объясняя солдатам, с каким врагом им придется столкнуться. Но слова бледнели перед зрелищем перепачканных в крови таанов, пробивавших головами толстые стекла витрин или бросавшихся прямо на стрелы.

Самые доблестные из таанских воинов были в доспехах, снятых с убитых дерхутов. Эти с презрением и равнодушием относились к собственным ранам. Лишившись руки, многие из них продолжали сражаться. Магия Пустоты защищала их от мечей и стрел виннингэлыдев и даже от огненных шаров боевых магов. Окруженные и загнанные в ловушку, тааны бились с таким неистовством, что казалось: еще немного — и они победят.

Когда-то Ригисвальд проходил выучку боевого мага, но боевым магом так и не стал. К тому же он был уже довольно стар, чтобы участвовать в сражениях. Его вообще ни о чем не просили, но Ригисвальд сам решил помогать врачевателям. С рассветом он направился к Домам Исцеления вместе с магами других Орденов, которые тоже на время оставили свои привычные занятия. Рядом с Ригисвальдом шагали маги, искусные в архитектуре и строительстве. Силой своей магии они умели придать каменной глыбе желаемую форму, а затем поднять ее и поставить в нужное место. Шли искатели Порталов, библиотекари, алхимики, наставники, кулинарные маги и даже члены Ордена Инквизиторов. Почти у всех в руках были книги с заклинаниями, и многие на ходу листали страницы, спешно пытаясь освежить в памяти то, что изучали во времена послушничества. В помощь врачевателям отрядили и наиболее способных послушников, уже умевших накладывать простые заклинания. Им предстояло врачевать не слишком опасные раны и снимать боль.

Дома Исцеления строились на эльфийский манер — среди лужаек с деревьями и цветущими кустарниками. Большие окна в палатах и террасы были открыты солнечному свету и свежему воздуху. Ригисвальд уже вошел в одно из зданий, когда услышал грохот упавших створок городских ворот. Все сразу же бросились к окнам северной стороны. Дома Исцеления стояли на естественном холме, и, хотя высокие городские здания мешали обзору, магам все же удалось заметить влезавших на крыши людей. Отсюда они казались игрушечными фигурками.

Утреннюю тишину прорезали душераздирающие, звериные вопли таанов. У Ригисвальда свело живот, хотя старый маг был далеко не из пугливых. Побледневшие маги мрачно переглядывались. Врачеватели мягко, но настойчиво напомнили добровольцам, что у них здесь есть работа: двигать койки, резать материю на повязки, а также разносить и расставлять всевозможные лекарства и мази. В Домах Исцеления оставались тяжелобольные; их нужно было хоть как-то успокоить.

Рык таанов слышался все громче. Ригисвальд, разливавший лекарства по каменным сосудам, занял место у широкого, почти во всю стену, окна. Он увидел взметнувшуюся в воздух полосу бело-голубого пламени, огненный вал, сжигавший все на своем пути. Предсмертные вопли таанов, сгорающих заживо, разрывали ему уши. Молоденькая послушница, сидевшая рядом с ним, не выдержала и уронила сосуд с лекарством.

Ригисвальд как мог успокоил ее, посоветовав отойти подальше от окон, выпить воды и глубоко подышать. Когда он снова взглянул в окно, то увидел густой столб черного дыма. Все разговоры умолкли. Работа продолжалась. Вскоре появились первые раненые.

Эти люди еще могли добираться самостоятельно. Они приходили поодиночке либо по два-три человека, помогая друг другу идти.

— Там остались раненые. Много. Нужны носилки, — устало произнес солдат, кивнув головой в сторону бушующего сражения.

Наиболее молодые и сильные маги отправились за ранеными. Пришедших врачеватели разводили по палатам. Одна женщина упала у входа, не в силах двинуться дальше. Судя по ее накидке и доспехам, она была из числа боевых магов. Ригисвальд сразу же направился к ней. Раны боевых магов отличались от обычных, и здесь могла понадобиться его помощь.

Послушники окружили упавшую, не зная, что делать дальше. Надо было снять с нее доспехи, а этого они не умели. Ригисвальд оставил себе в помощь одного, а остальным велел отойти и не мешать.

Кто-то из послушников выбежал посмотреть на странную темную воду, которая текла по широкой улице, прозванной в народе Веселой Дорожкой. В хорошую погоду здесь всегда бывало людно, горожане прогуливались, раскланивались с друзьями, щеголяли обновами и обменивались последними сплетнями.

Поток, заполонивший Веселую Дорожку, становился все шире. Когда послушник нагнулся, его сразу же замутило. Зажимая рот, он скрылся в ближайших кустах.

Темная вода оказалась кровью.

Раненая женщина медленно приходила в себя. Ригисвальд качал головой и ждал.

— Куда вас ранило? — наконец спросил он.

Насколько он мог судить, руки и ноги у нее не пострадали. Голова была цела. Кровь на доспехах вполне могла оказаться чужой. Ригисвальд прощупал ей пульс. Пока слабоват, но восстанавливается. Жара и дрожи тоже не было. Ригисвальд догадывался о причинах, но хотел услышать подтверждение.

— Я не ранена, — слабым голосом произнесла женщина. — Заклинание пошло вкривь.

Догадка старика подтвердилась. Такое иногда случалось. Ригисвальд не знал, что именно послужило причиной. Возможно, женщина оговорилась, оборвала фразу или переставила слова заклинания. Возможно, в самый последний миг утратила надлежащую сосредоточенность. А может, наоборот, она все сделала правильно, но по каким-то причинам, известным лишь богам, заклинание действительно пошло вкривь. О подобных случаях довольно живо и образно было сказано в одном учебнике по магии: «Магия сравнима с горячим скакуном. Произнося заклинание, маг вонзает шпоры в бока коню. Если все удачно, конь пускается вскачь, подвластный седоку. Но бывает, что пришпоренный конь взовьется на дыбы, и тогда уже седок над ним не властен. Конь либо сбросит его на землю, либо помчит навстречу беде».

— Расстегни ей доспехи, — велел Ригисвальд послушнику. — Потом сходи за «вином духа» и водой. Учти, время дорого!

Тонкие, ловкие пальцы послушника быстро развязали кожаные ремешки, скреплявшие доспехи женщины. Ей сразу же стало легче дышать.

— Помогите другим, — прошептала она, закрывая глаза. — Скоро я окончательно приду в себя. Только немного отдохну.

— О других есть кому позаботиться, — возразил Ригисвальд. — Я побуду с вами, пока вы окрепнете и встанете на ноги.

Послушник принес две бутылки и кружку. Ригисвальд налил немного «вина духа» и разбавил его прохладной водой. Приподняв голову женщины, он поднес кружку к ее губам.

— А-а, «вино духа», — улыбнулась она. — Первейшее солдатское средство для подкрепления сил. Должно быть, вы — опытный боец.

— Да, пришлось повоевать. Как там? — спросил Ригисвальд.

Женщина вздрогнула и отвела глаза.

— Мне тоже пришлось повоевать, — тихо сказала она. — Но такие ужасы я увидела впервые. Среди таанов были их маги Пустоты, очень могущественные. Мы их сразу заметили по длинным черным одеждам. Как они применяют свою зловещую магию — этого мы так и не поняли. Тасгалл приказал нам уничтожить таанских шаманов, и мы приготовились сотворить заклинания. Но не успели мы произнести первые слова, как шаманы раскинули над городом черную завесу, поглотившую даже солнце. Я не видела соратников, стоящих рядом. Да что там говорить: я не видела собственных рук! Мы находились на крыше и боялись шевельнуться, ибо не знали, куда нас приведет следующий шаг.