Волшебный кинжал - Уэйс Маргарет - Страница 54

— Подавайте сигнал. Пора открывать ворота.

Завертелись массивные колеса подъемного механизма. Створки главных ворот Нового Виннингэля — настоящего чуда строительного ремесла — медленно поплыли вверх, открывая две широкие арки. Одна предназначалась для въезжающих в город, другая — для выезжающих из него. Тааны заполонили сразу обе арки.

Первыми шли шаманы Черной Завесы. Таанам не терпелось поскорее наброситься на жирный город, но страх перед Черной Завесой был настолько велик, что никто не осмелился их опередить. Шаманы двигались молча. Они были облачены в черные одеяния, скрывавшие ритуальные шрамы на их телах и особые самоцветы под кожей. Камни давали силу заклинаниям Пустоты, несущим смерть и разрушение. Каждый шаман буквально ощущал у себя на языке привкус смерти. Шестерка Черной Завесы повернула головы к Дагнарусу. Шаманы поклонились своему богу и предводителю. Видимо, они решили, что должны находиться рядом с ним. Шаманы подошли к лестнице и уже собрались подняться на стену.

Широким взмахом руки Дагнарус велел им двигаться к сердцу города. Тасгалл негромко присвистнул. Он ощущал силу Пустоты, исходящую от шаманов. Она, словно черная вода, разливалась по городу. Тасгаллу оставалось лишь надеяться, что его маги не подведут.

Вслед за шаманами шли низамы — цвет таанской армии. У таанов не существовало протекции, и это высокое звание каждый низам зарабатывал на поле боя, геройски пройдя не одно сражение. Низамы не обладали степенностью шаманов; они размахивали оружием и выкрикивали оскорбительные слова, требуя, чтобы ксыксы вылезли из своих крысиных нор и вступили в бой, где их, естественно, ждала смерть. Глядя на Дагнаруса, тааны вопили приветствия, обещая, что сегодня убьют много тысяч ксыксов и в честь его победы съедят их сердца.

Дагнарус понимал их язык, Тасгалл, к счастью, нет, ибо его вера в короля могла поколебаться. Дагнарус молчал и жестами велел таанам идти дальше.

Остальные тааны поперли через арки, словно стадо. Они и здесь пихали и отталкивали друг друга. Каждый боялся, что у него отобьют добычу.

Город предстал перед ними затихшим и опустевшим. Но тааны чуяли присутствие ксыксов. Где-то совсем рядом была сочная плоть и теплая кровь. Ксыксы попрятались за стенами. Совсем как орехи зарг, у которых за твердой скорлупой скрывается вкусная мякоть. Но добраться до ксыксов будет даже проще, чем расколоть скорлупу орехов зарг.

В Новом Виннингэле не было кривых и узких улочек. Город сразу строился как имперская столица, с прямыми и широкими улицами. В центре находились самые главные здания — королевский дворец и Храм. Зодчие, создававшие Новый Виннингэль, стремились сделать его образцом продуманности и целесообразности. Поэтому в торговых заведениях возле городских ворот продавалось все, что только могло понадобиться приезжим: от карт города и хитроумных кошельков, недосягаемых для пронырливых карманников, до имбиря в сахаре. Сейчас лавки были пусты, ибо таанов нужно было заманить в глубь города. Предвкушая добычу, тааны бросились в лавки, ногами распахивая двери. Не найдя там ничего стоящего, они с недовольным видом быстро выходили наружу.

А через арки в город продолжали вливаться все новые и новые волны таанов. Вскоре они заполонили прилегающие улицы. Тасгалл напряженно ждал — не донесутся ли звуки первых сражений. Наступали решающие минуты. За воротами не должно было остаться ни одного таана.

— Ваше величество, когда начнутся сражения, тааны догадаются, что попали в западню, и бросятся вон из города, — высказал свои опасения Тасгалл.

Дагнарус рассмеялся.

— Такого не случится. Таанский воин, бежавший с поля боя, просто обесчестит себя. Племя отберет у него все имущество, а его самого замучает насмерть. Но и после смерти ему не будет покоя: вместо участия в битвах богов трусу суждено быть пожранным Пустотой. Заверяю вас, Тасгалл, они не побегут.

— Даже если поймут, что попали в ловушку? — недоверчиво спросил Тасгалл.

— Тогда уже ни за что не побегут, — беззаботным тоном ответил Дагнарус. — Чем безнадежнее сражение, тем больше слава.

В голове Тасгалла зазвучали голоса соратников. Боевые маги сообщали ему о происходящем. Низамы позволили таанским воинам устремиться вперед, и теперь те бежали по главным улицам в ожидании боя. Отсутствие противника действовало на них угнетающе. Давая выход накопившейся ярости, тааны крушили ставни и врывались в дома. В некоторых их поджидали виннингэльские лучники и солдаты, готовые к рукопашной схватке.

Маги видели, что азарт добычи захватил и низамов, которые позабыли о своей главенствующей роли. Шаманы Черной Завесы оставались вблизи ворот. Поведение соплеменников заметно встревожило их. Сбившись в тесный кружок и не обращая внимания на несущуюся орду, шаманы о чем-то переговаривались.

Выслушав сообщение Тасгалла, Дагнарус кивнул и сказал:

— Терпение, Тасгалл. Пока еще не время.

Последними в город входили надсмотрщики, ведя за руку детей. Самых маленьких они несли у себя за спиной. Тасгалл смотрел на юных таанов. Как и любые дети, они скакали, приплясывали и смеялись. Тасгалла прошибла мысль: неужели придется убивать детей? Он пытался объяснить себе, что потом эти дети превратятся в таких же свирепых и безжалостных существ. Но ведь они слабее взрослых; они не могут дать отпор и так и не поймут, почему их убили.

— Не морочьте себе голову, Тасгалл, — сказал Дагнарус. — Эти детки уже успели полюбить человеческое мясо.

«А кто впервые дал им попробовать его, ваше величество?» Слова так и застыли на губах Тасгалла. Сейчас не время для подобных вопросов. У него есть дело, очень важное и серьезное дело. Тасгалл усилием воли подавил все чувства и сомнения. Ничто не должно мешать чистому пламени магии.

В ворота протискивались последние таанские надсмотрщики, когда из глубины города донеслись яростные вопли таанов вперемежку с криками людей.

— Ваше величество, тааны ворвались в чей-то дом, — сообщил Тасгалл. — Лучники встретили их залпом стрел. Похоже, шаманы Черной Завесы собираются уходить из города. Видите, они повернулись?

— Пора, — приказал Дагнарус.

Тасгалл махнул послушнице, прятавшейся в тени парапета. Встав, она произнесла слова заклинания и провела рукой над огнем пылавшей жаровни. Рука женщины зачерпнула пламя, превратив его в огненный шар. Еще мгновение, и рукотворное ярко-оранжевое солнце взвилось в небо. Его увидели все, кто ждал сигнала, притаившись на крышах домов. Выбрав цели, боевые маги стали произносить нараспев слова заклинаний.

Из укрытий выскочили привратники. Охраняемые вооруженными солдатами, они завертели тяжелые рукояти подъемных механизмов в обратную сторону. Створки ворот вздрогнули и медленно поползли вниз.

Скрип канатов сразу же насторожил таанских надсмотрщиков. Увидев опускавшиеся створки, они пронзительно закричали, предупреждая соплеменников. Надсмотрщики брались за оружие только в самых крайних случаях; в иерархии таанов у них была другая задача: не сражаться, а обеспечивать выживание племени. Сейчас племени грозила смертельная опасность, и надсмотрщики поняли это раньше, чем остальные тааны. Схватив детей, часть их бросилась к воротам, на бегу выкрикивая предостережения.

— Быстрее, опускайте быстрее! — закричал Дагнарус. Догадавшись, что быстрее не получится, он перегнулся через стену и взревел: — Рубите канаты!

Привратники тупо пялились на него, не понимая, чего от них хотят. К счастью, приказ услышал молоденький солдат, привыкший думать и действовать по-военному быстро. С боевым топором в руках он подскочил к подъемному механизму и одним ударом перерубил канат, успев крикнуть другим солдатам, чтобы помогли. Те тоже не растерялись. Створки ворот с грохотом полетели вниз, однако нескольким надсмотрщикам с детьми все же удалось выскользнуть наружу. Покинув укрытия, лучники послали им вслед град стрел. Они били без промаха. Тааны спотыкались и падали, одни навсегда, другие вскакивали и бежали дальше.