Месть Бела - Арчер Джеффри - Страница 1

Кристоферу Гранту и Натали О'Найт — с благодарностью за подаренный сюжет.

Уж кто-кто, а обитатели домов, окружающих огромную площадь в центре квартала Виноделов, эту неделю не знали покоя ни днем, ни ночью. Съехавшиеся со всех концов Заморы, а также из всех сопредельных стран, а также из стран далеких и очень далеких виноторговцы и виноделы разбили свои палатки именно на этой площади, — как поступали из года в год, кажется, целую вечность. И не было тут лишь вина с небесных плоскогорий, с виноградников миров иных, миров, до поры запретных для людей, из лозы, взращенной Митрой, Иштар или Сетом. А может, даже и оно было.

Из толстобоких бочек не переставая били янтарные, пурпурные, прозрачно-белые, молочно-белые, сливовой синевы и иных цветов винные струи. Из источаемых ими ароматов над площадью квартала Виноделов складывался неповторимый букет, вдыхая который, алчно и сладострастно раздувались ноздри винолюбов. И винолюбы устремлялись вперед, стремясь попробовать все.

Тут было что вкусить. И шемское игристое, ласково щекочущее язык, отправляющее ноги в пляс, а ум на отдых; и терпкое красное купажное с солнечных склонов Карпашских гор, выводящее хворь и проясняющее мысли; и знаменитое хаббатейское крепленое десятилетней выдержки, запретное для не достигших мужеской зрелости юношей, многократно усиливающее чувственность; и крепкие бритунские вина для желающих поскорее уснуть; и даже редкое и дорогое белое вино из монастыря Ликун, способ изготовления которого держится в строжайшем секрете, а напиток этот пробуждает чудесные видения. И еще множество иных вин...

Жители Шадизара и гости Шадизара каждый день на этой неделе начинали с посещения площади в квартале Виноделов, а многие и заканчивали тем же. А некоторые, придя, так и не уходили никуда, перемещаясь от бочки к бочке. Благо, на этой неделе любое вино стоило гораздо дешевле, чем в остальные дни года.

Не только вином изобиловал Шадизар в эти дни, но и прочими товарами, какие только существуют в подлунном мире. И цены на все продаваемое понижались против обычных. Так повелось давно. С тех пор, как впервые в городе прошел праздник Весеннего пробуждения Ашторех.

Празднества начинались в первый день осени и длились неделю. Неделя беспошлинных ввоза товаров и торговли, неделя низких цен — это привлекало в столицу Заморы одних. Неделя нескончаемого веселья — это привлекало всех остальных.

Шел второй день очередного дня Весеннего пробуждения Ашторех. На песок площади в квартале Виноделов, вобравший в себя за эти годы столько винных капель, сколько не в каждом море насчитается, ступил среди прочих утренних посетителей «винного городка» юноша, который выглядел гораздо старше своих восемнадцати лет. Он же — уроженец горной Киммерии, давно живущий вдали от своей земли. Он же — прирожденный воин, вынужденный зарабатывать себе на жизнь воровством. Конан, так звали молодого северянина, сразу выделялся в любой толпе — высоким ростом, могучим сложением, смоляной чернотой волос, полыхающей синевой глаз.

Вроде бы и занимался он среди палаток, бочек, да деревянных непустеющих кружек тем же, чем все, вроде бы и пришел за тем же, что и остальные, а нечто отличало его и кроме внешней броскости. Нечто, что мог подметить лишь пристальный взгляд, — каким мало кто на площади мог похвастаться. А отличие-то было серьезное.

В его движениях, в его глазах сквозила странная отрешенность, словно он только наполовину, только телесно находился в этом мире, а душа его где-то заблудилась. Если остальные оказались в центре квартала Виноделов в поисках веселья, забытья или в силу природной склонности к крепким напиткам, то молодой киммериец искал, похоже, другого. Может, он пытался вернуть себя полностью в бренный мир, вином избавиться от давящего невидимого груза и вновь обрести утраченную ясность и простоту? Кто знает...

Шадизарцы и гости их города, сумевшие покинуть наконец квартал Виноделов, разбредались кто куда. Занять себя было чем. Например, совершить увлекательные прогулку по торговым рядам, занявшим на неделю пол-Шадизара, где только успевай охать, ахать, щупать, вертеть, приценяться и тратить деньги. Или отправиться на Невольничий рынок, раскинувшийся на землях знаменитой Пустыньки, где, если и не прикупишь себе новых рабов или рабынь, то вдоволь насмотришься на то, какие люди живут на свете и во что одеваются, досыта наговоришься о том, что держать рабов нынче обходится дорого, а те работать ленятся, зато жрут в три горла. Или, допустим, пойти к саду Ста и одного фонтана и развлечь себя, посмотрев выступления циркачей и танцовщиц, послушав певцов и сказителей. Или, если в порядке сердце и достает мужества, можно выйти за городские ворота и держать путь по Большому тракту в сторону Шагравара. Немного не доходя до трактира старины Хоорса «Пьяный вепрь», на огромном лугу, называемом местными жителями Кровавым полем, собравшиеся в Шадизаре по случаю праздника маги из тех, кто что-то умеет и испытывает нужду в деньгах, вызывают и показывают за невеликую плату простому народу ужасных демонов из Темных миров.

А разве возможно не заглянуть в один из пестрых шатров, украшенных красным флажком? Ведь какие только любовные искусницы из каких только стран не прибывают с этими бессчетными караванами!

Но настоящий мужчина, то есть тот, в ком бродит дух соперничества, борьбы и азарта, не обойдет, конечно, и пустырь, что находится сразу за последними домами Западной окраины городи. Там во время праздника проходят состязания, и каждый может испытать себя в чем угодно или просто проверить свою удачливость. А выглядит это так. Некто ходит по пустырю и вызывает желающих посостязаться с ним, скажем, в беге или борьбе на руках, или в том, кто быстрее съест жареного поросенка, или в том, кто дальше метнет тележное колесо, или... да что только не придумывают! Желающие принять вызов почти всегда отыскиваются. При участии оказавшихся рядом людей обговаривают условия спора. А именно,— кто сколько денег ставит за себя. Вручив нужные суммы доверенному лицу, окруженные собравшейся толпой зрителей, которые делают свои ставки на участников единоборства, спорщики приступают к состязанию. Всем весело и интересно. Кроме проигравших.

Около огороженного участка, на котором, не прекращаясь, заезд за заездом проходили скачки, толпилось больше всего людей. Едва ли не такой же интерес вызывали питейные состязания.

За огромный сосновый стол, доски которого пропитались пролитым вином не хуже, чем печень убежденного пьяницы, садилось по десять человек. Им вручались кружки одинаковой емкости. Кружки те наполнялись дешевым и слегка прокисшим, но зато бесплатным для десяти участников вином из бочки, стоящей рядом со столом и с дневным запасом таких же бочек.

Хозяин бочек, вина и кружек сам принимал ставки от окружающих стол азартных зрителей и выдавал выигрыши, получая, разумеется, от этого свою долю. Он, хозяин, очень неплохо зарабатывал на этом развлечении, суть которого была проста: кто из десяти поглотителей дармового вина последним упадет под стол, тот считается победителем.

Новая десятка заняла места за столом и получила кружки, которые наполнили по первому разу.

Если кто-то из зрителей с утра посетил площадь Виноделов, а сейчас, в полдень, оказался возле винного стола, то этот кто-то мог среди взявших в руки кружки узнать приметного черноволосого, голубоглазого гиганта. Да, Конан, варвар из Киммерии, был одним из десяти пожелавших испытать себя на поприще винопития.

Но вот что странно: похоже, утреннее посещение «винного городка» никак не отразилось на молодом северянине. Его лицо по-прежнему хранило мрачное выражение. Он казался целиком погруженным в себя, в свои беспокойные думы. И самое любопытное — он вроде бы остался трезв.