Стражи утраченной магии - Уэйс Маргарет - Страница 78

Джессан поднялся на ноги и, злясь на себя за проявленную слабость (посмел заснуть на посту!), довольно сердитым тоном спросил, о чем это они говорят.

Башэ повернулся к другу:

— Арим собирался рассказать мне о том, как первый эльф летал на воздушном змее. Арим, прошу тебя, рассказывай.

Арим наделал из рыбы маленькие шарики, которые обвалял в грубой муке, пересыпанной толчеными листьями и специями, издававшими сильный и терпкий запах. Над огнем Джессан увидел подвешенный котелок, в котором закипала какая-то жидкость.

Нимореец взглянул через плечо на Башэ и улыбнулся:

— Вначале я должен немного сказать об эльфах. Государство эльфов, называемое Тромек, разделено между семью древними и благородными родами. У эльфов они именуются Домами. Эти Дома часто враждуют друг с другом, и история, которую я собираюсь рассказать, произошла много веков назад, во время одной из таких войн. Никто уже и не помнит, из-за чего началась эта война. Дом Ситмаров пошел войной на Дом Вивалей. Дом Вивалей разбил своих противников. Победа оказалась настолько внушительной, что им удалось взять в плен знатного вельможу, предводителя Дома Ситмаров, а также его жену и сына. Сам предводитель, не желая выносить позор, попросил о смерти, и его желание было удовлетворено. Перед тем как принять смерть, он простился с женой и сыном. Произнеся обычные слова прощания, он успел шепнуть сыну, чтобы тот любой ценой выжил, возглавил их Дом и отомстил врагам за поражение. Сын пообещал выполнить последнюю волю отца. Знать Дома Вивалей долго спорила о том, как поступить с наследником поверженного Дома Ситмаров. Молодому эльфу было восемнадцать лет, и он вполне вырос. Однако по представлениям эльфов он считался еще ребенком, а для этого народа нет более чудовищного преступления, чем убить ребенка, пусть даже ребенка своего злейшего врага.

Джессана поразила мысль о том, что кто-то в восемнадцать лет может считаться ребенком. Неужели эльфы и его посчитают маленьким?

— Не забывайте, что эльфы живут двести лет и даже больше, — сказал Арим, заметив недоуменный взгляд Джессана. — Эльф считается взрослым только после того, как ему исполнится двадцать пять лет. До этого он целиком зависит от родителей. Ему запрещено участвовать в сражениях, заниматься государственными делами и вступать в брак.

— Расскажи о воздушном змее, — попросил Башэ, которого не занимали странные обычаи эльфов.

— Победители из Дома Вивалей не могли казнить сына предводителя, однако никто не мешал им отправить его в ссылку, что они и сделали. Молодого эльфа вместе с его матерью поселили в домике на маленьком острове, находящемся посередине большого озера. Им дали запас пищи и дров на год, после чего оставили одних. Эльфам из Дома Вивалей очень понравился собственный замысел. Еще бы; иначе им пришлось бы поместить двоих узников в какую-нибудь крепость, поставить стражу и платить ей деньги. А здесь стражником была холодная, как лед, вода глубокого озера. Берега терялись где-то вдали, и узники их даже не видели. Каждый год на остров привозили новый запас пищи и дров. Топоров узникам не дали, опасаясь, как бы они не срубили росшие на острове деревья и не построили себе лодку. Дом Вивалей намеревался держать их на острове до самой смерти. Топоров у матери с сыном не было, но у них были ножи для еды. Дни тянулись медленно, и один был похож на другой. Чтобы хоть чем-то занять себя, мать нарезала веток с деревьев и сделала воздушный змей. Остов змея она обтянула разным материалом, в который была упакована привозимая им провизия. Выдернув нитки из мешков с рисом, она сплела из них веревку. Когда змей был готов, она написала на нем молитвы к богам. Выйдя на берег озера, мать запустила змея, искренне надеясь, что ветер донесет его вместе с молитвами до богов. И действительно, боги услышали ее молитвы, потому что однажды, наблюдая, как мать запускает змея, ее сын вдруг подумал о постройке большого змея, способного унести одного из них на свободу.

Проснувшаяся Бабушка молча присоединилась к числу слушателей. Арим стал бросать шарики по одному в котелок, стараясь, чтобы кипящее масло не выплеснулось наружу.

— На другой же день мать с сыном принялись за постройку громадного змея, каких еще не видел свет. Надо сказать, что у эльфов есть материал, особо подходящий для натягивания на остов змея, — рисовая бумага. Из нее-то и делались мешки, в которых узникам привозили пищу. Для большого змея требовалось много бумаги и ниток. Узникам пришлось высыпать часть припасов. Мать и сын понимали: если их замысел потерпит неудачу, они обречены на голод. Но в них не иссякала вера, что боги их не оставят, а потому работа продолжалась. Наконец настал день, когда гигантский змей был полностью готов. Было решено, что на нем полетит мать. Во-первых, она была легче, а вовторых, чтобы удерживать веревку и направлять змей, требовалась мужская сила. Сын привязал мать к деревянной крестовине змея. Оба простились, зная, что, быть может, никогда не увидятся вновь. Потом мать с сыном воззвали к богам, и те ответили на их молитвы. Боги наслали на озеро сильный ветер. Он подхватил змей вместе с храброй матерью и поднял высоко в небо. Сын, держа в своих сильных руках веревку, направлял полет змея до тех пор, пока тот не превратился к крошечную точку в небе. Но сын не выпускал веревку, хотя от напряжения и усталости у него дрожали руки. Мало того, веревка содрала кожу на его ладонях, и они кровоточили. Змей скрылся из виду. И вдруг веревка оборвалась. Змей упал. Но куда? На сушу или в воду? Этого сын не знал. Он решил, что его храбрая мать погибла и теперь он обречен до конца дней томиться на этом острове в одиночестве.

— Сын решил помечать проходящие дни зарубками на дереве. Время шло. Зарубки уже несколько раз опоясали ствол дерева. Прошли долгие месяцы, и надежда сына начала таять. И вот однажды, стоя на берегу, он увидел лодку. У него заколотилось сердце: это явно не были посланцы его врагов с очередным запасом провизии.

— А теперь, — сказал Арим, — поскольку рыбные шарики уже готовы и их обязательно надо съесть, пока они горячие, вот краткое окончание истории. В лодке находилась мать вместе с солдатами, сохранившими верность Дому Ситмаров. Оказалось, что матери удалось собрать целую армию, повести ее на бой против Дома Вивалей и одержать победу. Сына освободили из плена, и он стал мудрым предводителем своего Дома. Память его матери эльфы почитают до сих пор, именуя ее Повелительницей Воздушного Змея. Ведь ей первой среди эльфов боги даровали способность летать на змее.

Бабушка уселась на корточки, тщательно разгладив свою неповторимую юбку.

— Врут все эти эльфы, — заключила она. — Но история складная.

Арим разложил дымящиеся рыбные шарики по лакированным мискам с изображением цветов и диковинных зверей. В каждой миске уже лежала горка риса. Поскольку у тревинисов любая трапеза состояла из жареного мяса, Джессан поначалу с недоверием отнесся к столь странному кушанью. Но либо он сильно проголодался, либо шарики и впрямь были вкусными; во всяком случае, управившись с первой порцией, он, к своему удовольствию, увидел, как Арим собирается готовить новую. Зато рис он есть не стал, найдя его клейким и безвкусным.

За едой Джессан вновь попытался рассказать Ариму о Владыке Густаве и цели их путешествия. Однако Арим мягко возразил, что во время трапезы о делах не говорят, поскольку это вредит желудкам. После рыбных шариков он заварил чай из лепестков розы и шиповника. Чай он налил в чашки из столь тонкого фарфора, что Башэ увидел, как сквозь их стенки просвечивает огонь очага. Арим предложил чай гостям. Бабушка и Башэ согласились, а Джессан вежливо отказался, сказав, что кроме воды ничего не пьет.

— Теперь я готов выслушать ваш рассказ о Владыке Густаве и о том, почему он послал вас ко мне, — сказал Арим.

Башэ стал рассказывать. Он начал прямо с битвы на берегу озера, но Джессан, любивший последовательность, осадил друга и заставил его начать с того момента, когда они встретили дворфа. Арим оказался внимательным слушателем. Он не сводил глаза с Башэ, а если перебивал, то делал это с целью прояснить те или иные подробности.