История России - Мунчаев Шамиль Магомедович - Страница 60

К концу 1915 г. война на всех фронтах приняла позиционный характер, что было крайне невыгодно Германии. 'Стремясь скорее добиться победы и не имея возможности осуществить широкое наступление на русском фронте, германское командование вновь решило перенести свои усилия на Западный фронт, осуществив прорыв в районе французской крепости Верден.

И снова, как и в 1914 г., союзники обратились к России, настаивая на наступлении на Восточном, т. е. на русском, фронте. Летом 1916 г. войска Юго-Западного фронта под командованием генерала А. А. Брусилова[20] перешли в наступление, в результате которого русские войска овладели Буковиной и Южной Галицией. В результате "Брусиловского прорыва" немцы вынуждены были снять с Западного фронта 11 дивизий и направить их в помощь австрийским войскам. Тогда же ряд побед был одержан и на Кавказском фронте, где русская армия углубилась на территорию Турции на 250–300 км.

Таким образом, в 1914–1916 гг. русской армии пришлось принять на себя мощные удары неприятельских сил. Недостаток вооружения и снаряжения снижал боеспособность армии и значительно увеличивал ее жертвы В эти годы все крупные капиталистические государства, участвовавшие в войне, успели мобилизовать свою экономику на нужды войны. Этот же процесс был характерен и для России, хотя начался он позже, чем на Западе. С осени 1915 г. наряду с широким привлечением к работе на военные нужды частной промышленности в стране усиливается система государственно-монополистического регулирования экономики. В этих целях еще в августе 1915 г. были учреждены Особые совещания по обороне, топливу, перевозкам и продовольствию. Определенную роль в мобилизации хозяйства на нужды фронта сыграли военно-промышленные комитеты, созданные весной 1915 г. Они должны были организовать получение военных заказов и распределение их между предприятиями. В результате увеличилось производство вооружения, винтовок, патронов и артиллерийских снарядов.

Отношение к войне у разных политических партий России, особенно у партий социалистической ориентации, было разное. Среди них были и сторонники активной поддержки правительства в ведении им войны. Главный их аргумент — защита, оборона Отечества. У меньшевиков такую позицию занимал Г. В. Плеханов, у эсеров — Борис Савинков, у трудовиков — А. Ф. Керенский.

Иначе относились к этому большевики. В целом они выступали против милитаризма правящих кругов России, оставались верными антивоенным решениям, принятым международной социал-демократией на ее конгрессах в 1907, 1910 и 1912 гг. Однако главное, что определило их тактику, — это жесткая увязка антивоенных и революционных вопросов. Они считали, что развитие капитализма приближается к закату, что в международном масштабе созрели условия для победы пролетарских революций во всем мире. Поэтому их лозунгами в эти годы были: поражение царского правительства, превращение войны империалистической в войну гражданскую, союз международного пролетариата для социалистической революции.

В 1915–1916 гг. различие позиций по отношению к войне усиливается. Это во многом связано с нарастанием в стране социально-экономических трудностей. Вместе с тем выявилась и резкая диспропорция в развитии отраслей народного хозяйства.

Развертывание военного производства происходило за счет спада развития гражданских, мирных отраслей промышленности. Кризис железнодорожного транспорта, металлургической, топливной промышленности усилился упадком сельского хозяйства, перерабатывающих его отраслей. Болезненный характер носили продовольственный, топливный и финансовый кризисы.

Война требовала колоссальных расходов. Бюджетные расходы в 1916 г. превышали доходы на 76 %. Были резко увеличены налоги. Правительство прибегло также к выпуску внутренних займов, пошло на массовый выпуск бумажных денег без золотого обеспечения. Это привело к падению ценности рубля, нарушению всей финансовой системы в государстве, необычайному росту цен.

Продовольственные трудности, возникшие в результате общего развала экономики, вынудили царское правительство в 1916 г. пойти на введение принудительной хлебной разверстки. Но эта попытка не дала результатов, так как помещики саботировали указы правительства, прятали хлеб, чтобы позже продать его по высокой цене. Крестьяне также не хотели продавать хлеб за обесцененные бумажные деньги.

С осени 1916 г. поставки продовольствия в Петроград, например, составляли лишь половину его потребностей. Из-за недостатка топлива уже в декабре 1916 г. в городе была остановлена работа около 80 предприятий.

Хозяйственные трудности усугублялись также политическим кризисом, выражавшимся в развале правительственной власти.

Антивоенное настроение все больше охватывало армию, в сознании солдат — движения против войны и против самодержавия, ввергшего страну в нее, переплетались. Отношение солдатских масс к революции во многом было подготовлено войной,

Весь период 1916 — начала 1917 г. в политических кругах России шла упорная борьба между сторонниками сепаратного мира-с Германией и сторонниками участия России в войне на стороне Антанты.[21]

§ 2. Февральская революция 1917 г. Политическая ситуация в России после Февральской революции

Авторитет царской власти стремительно падал. В немалой степени этому способствовали слухи о скандалах при дворе, о Распутине.[22] Правдоподобность их подтверждалась так называемой "министерской чехардой": за два года войны сменилось четыре председателя Совета министров, шесть министров внутренних дел. Население Российской империи не успевало не только ознакомиться с политической программой, но и разглядеть лицо очередного премьера или министра.

Нестабильность ситуации в стране, рост оппозиционности в отношении не только личности самого Николая II, но и монархии в целом — все это свидетельствовало о глубоком политическом кризисе самодержавия. "Во всем огромном городе, — вспоминал о настроении в Петрограде в конце 1916 — начале 1917 г. В. Шульгин, — не нашлось бы и ста человек, преданных старой власти". В сложившихся условиях самодержавный режим не смог ужиться даже с возможным своим партнером — либеральной буржуазией- Для этого нужно было провести реформы. Жизнь все больше разводила самодержавно-помещичью и торгово-промышленную Россию.

Первые раскаты грома, предвещавшие революционную бурю, грянули в Петрограде поздней осенью 1916 г. Уже в октябре в Петрограде в стачках участвовало около 200 тыс. человек рабочих. 1917 г. начался новыми выступлениями рабочих в Петрограде. Общая численность бастующих в январе 1917 г. в городе уже составила более 350 тыс. человек. Впервые за годы войны забастовали оборонные заводы (Обуховский и "Арсенал"). С середины февраля революционные выступления уже не прекращались: забастовки сменялись митингами и демонстрациями. 25 февраля забастовка в Петрограде стала всеобщей. 26–27 февраля самодержавие уже не контролировало ситуацию в столице. Революционные выступления рабочих получили поддержку солдат Петроградского гарнизона.

Итогом политики самодержавия, поставившей страну перед революционным исходом, стали отречение 2 марта 1917 г. Николая II от престола и победа в стране Февральской революции. Февральская революция произошла столь стремительно, что многие ее современники, даже и те, что были причастны к политике, склонны были видеть разные причины ее победы. Сторонники монархии полагали, что февраль 1917 г. — это следствие масонского заговора, распространившегося в среде либеральной оппозиции. Историки, исследовав проблему, отвергли эту версию, справедливо указывая, что масоны с их ограниченной социальной базой не могли вызвать такой мощный демократический порыв народа, характерный для Февральской революции.

Сторонники буржуазной оппозиции — и «октябристы», и кадеты — считали, что февраль 1917 г. — это следствие провала всех попыток заключить компромисс с царем. При этом «октябристы» и правые кадеты упрекали либеральную буржуазию за чрезмерную неуступчивость, а руководство и левое крыло кадетов те же обвинения адресовали царю и его правительству, не желавшим проводить необходимые реформы. Лидеру кадетов П. Н. Милюкову Февральская революция явилась результатом слабости российской государственности; примитивностью российских государственных структур по сравнению с западными; утопичностью требований и надежд российской революционной интеллигенции; природным бунтарством народных масс; упадком влияния правящих сословий; тягой национальных районов к независимости и мировой войной.