Назад в Лабиринт - Уэйс Маргарет - Страница 13

— Я не верю, что он мог предать тебя, Повелитель, — сказала Мейрит.

— Да? — произнес Ксар, пристально глядя на нее. — Почему же? Может быть, и ты его любишь? Мейрит покраснела.

— Дело не в этом. Я не верю, что среди патринов могут быть предатели.

Он вглядывался в ее глаза, как бы проверяя, нет ли за этим другого, скрытого смысла. Она ответила ему открытым, прямым взглядом, и он был удовлетворен.

— Это потому, что у тебя верное сердце, дочь моя.

И ты не можешь допустить, что кто-то может оказаться лжецом.

Помолчав, он сказал:

— Если — если — будет доказано, что Эпло на самом деле предал — не только меня, но весь наш народ, — какого наказания он заслуживает?

— Смерти, мой Повелитель, — спокойно сказала Мейрит.

Ксар, улыбнувшись, кивнул.

— Хороший ответ, дочь моя. Скажи мне, — добавил он, все так же сверля ее взглядом, — ты когда-нибудь объединяла руны с кем-то из мужчин или женщин, Мейрит?

— Нет, Повелитель.

В первый момент его вопрос привел ее в изумление, потом она поняла, что он имел в виду.

— Повелитель, ты ошибаешься, если думаешь, что мы с Эпло…

— Нет, нет, дочь моя, — мягко прервал ее Ксар. — Я спрашиваю не поэтому — хотя и не скрою, что рад это слышать. Я спрашиваю по другой, более личной причине.

Подойдя к своему столу, Ксар взял с него длинное шило. На столе также стояла склянка чернил, темно-синих, почти черных. Он невнятно произнес над чернилами несколько слов на рунном языке патринов. Затем откинул капюшон и убрал волосы, длинными прядями свисавшие ему на лоб. Стала видна татуировка — синий магический знак.

— Не согласишься ли ты объединить свои руны с моими, дочь моя? — мягко спросил он.

Мейрит изумленно смотрела на него. Потом упала на колени, склонила голову.

— Повелитель, я недостойна этой чести.

— Достойна, дочь моя. Более чем достойна. Оставаясь на коленях перед ним, она подняла к нему лицо.

— Тогда, Повелитель, — да. Я объединю с тобой руны, и поверь, это будет величайшим счастьем моей жизни.

Подняв руку к вырезу своей открытой блузки, она рывком разорвала ее, обнажив груди, покрытые синей татуировкой. На левой груди была вытатуирована ее сердечная руна.

Ксар откинул со лба Мейрит темно-каштановые пряди волос. Его рука нашла ее груди, маленькие, крепкие и высокие. Рука скользнула по ее гладкой стройной шее и накрыла левую грудь, лаская ее.

Ощутив его прикосновение, она закрыла глаза и задрожала, скорее от благоговейного страха, чем от наслаждения. Ксар заметил это. Его старческая рука перестала ласкать ее. Мейрит услышала его вздох.

— Не часто я жалею о своей ушедшей молодости. Но это один из таких случаев.

Глаза Мейрит разом открылись. Она сгорала от стыда, от того, что он так неправильно ее понял.

— Повелитель! Я буду счастлива согревать твою постель…

— О да, именно это ты бы и делала, дочь моя — согревала бы мою постель, — сухо сказал Ксар. — Боюсь, мне нечем было бы тебе отплатить. Уж давно огонь угас в моих чреслах. Но наши сердца и умы сольются, если этого не смогут сделать наши тела.

Он поднес конец шила к гладкой коже ее лба и сделал укол.

Мейрит вздрогнула, но не от боли. С момента рождения дети патринов в разном возрасте много раз подвергаются татуировке. И они не только привыкают к боли, но и умеют переносить ее не моргнув глазом. Мейрит вздрогнула оттого, что поток магии устремился в ее тело, магии, перетекавшей из тела ее Повелителя в ее собственное, магии, которая вырастет и окрепнет, как только он изобразит магический знак, связующий их — его сердечная руна объединится с ее.

Ксар повторял это снова и снова, вонзая иглу в гладкую кожу Мейрит более сотни раз, до тех пор, пока сложный рисунок не был нанесен полностью. Он разделял ее экстаз, который шел скорее от разума, чем от тела. После экстаза объединения рун сексуальное слияние обычно является чем-то гораздо менее значимым.

Закончив свой труд, он отложил залитую чернилами и кровью иглу, опустился перед Мейрит на колени и привлек ее к себе. Они оба прижались друг к другу лбами, знак к знаку, и круги их жизненных сил замкнулись в один. Мейрит вскрикнула от захватывающего дух блаженства и, обессиленная и трепещущая, упала ему на руки.

Он был доволен ею и держал ее на руках, пока она не успокоилась. Тогда он приподнял за подбородок ее голову, посмотрел ей в глаза.

— Теперь мы одно целое. Даже если мы будем вдали друг от друга. Наши мысли будут лететь друг к другу по первому желанию.

Он ласкал ее глазами, руками. Ее тело было мягким и податливым под его пальцами. Ей казалось, будто вся она тает от его прикосновений, от его взглядов.

— Ты когда-то любила Эпло, — мягко сказал он. Мейрит нерешительно молчала, потом опустила голову, молча и стыдливо соглашаясь с его словами.

— Я тоже, дочь моя, — тихо проговорил Ксар. — Я тоже. Это то, что связывает нас. И если я решу, что Эпло должен умереть, он умрет от твоей руки.

Мейрит подняла голову.

— Да, Повелитель.

Ксар недоверчиво посмотрел на нее.

— Ты слишком поспешно согласилась, Мейрит. Я должен знать наверняка. Ты спала с ним. И все же ты готова убить его?

— Я спала с ним. Я родила от него ребенка. Но если мой Повелитель прикажет, я убью его.

Голос Мейрит звучал спокойно и ровно. Он не уловил в нем ни намека на сомнение, не ощутил ни малейшего напряжения ее тела. Но вдруг ей пришла в голову мысль — может быть, он проверяет ее…

— Повелитель, — сказала она, сжав его руки в своих, — не вызвала ли я чем-то твое недовольство? Ты сомневаешься в моей преданности?

— Нет, дочь моя… ах, я должен был бы сказать — жена, — улыбнулся он.

Она поцеловала его руки, которые продолжала сжимать в своих ладонях.

— Нет, жена моя, — повторил Ксар. — Ты избрана не случайно. Я знаю, что на душе у Эпло. Он любит тебя. Из всех наших людей ты и только ты можешь проникнуть в круг его жизненной силы. Он будет доверять тебе в том, в чем не доверял бы никому другому. И он не может причинить тебе вред. Тебе, матери его ребенка.

— Он знает о ребенке? — удивленно спросила Мейрит.

— Знает.

— Но как он мог узнать? Я оставила его, ничего не сказав. И никогда никому не говорила.

— Кто-то узнал об этом.

Задавая следующий вопрос, Ксар нахмурился:

— Кстати, где находится ребенок? Опять Мейрит показалось, что ее проверяют. Но она могла дать только один ответ — сказать правду.

— Понятия не имею, — пожала она плечами. — Я отдала его племени сквоттеровnote 5.

Нахмуренные брови Ксара раздвинулись.

— Очень благоразумно, жена моя, — он высвободился из ее объятий, поднялся на ноги. — Время тебе отправляться на Арианус. Мы будем общаться через слияние рун. Ты будешь сообщать мне обо всем, что обнаружишь. Но, самое главное, сделай так, чтобы твое прибытие на Арианус осталось в тайне. Эпло не должен догадаться, что за ним следят. И если я решу, что он должен умереть, ты захватишь его врасплох.

— Да, Повелитель.

— Муж, Мейрит, — с мягким упреком поправил он. — Ты должна называть меня мужем.

— Это для меня слишком большая честь, Пове… м-муж, — заикаясь, она все же произнесла это слово, досадуя на себя, что оно далось ей с таким трудом.

Ксар провел рукой по ее лбу.

— Прикрой этот знак объединения рун. Если он увидит, то узнает мой знак и сразу поймет, что мы с тобой стали одним целым. И перестанет доверять тебе.

— Да, Пове… муж мой.

— Ну что ж, тогда до встречи, жена. При первой же возможности свяжись со мной, когда прибудешь на Арианус.

Отвернувшись, Ксар подошел к своему столу, сел и, не глядя на нее, принялся перелистывать страницы книги. Брови его при этом сосредоточенно сдвинулись.

Мейрит не удивилась такому внезапному и холодному прощанию со своим супругом. Она была достаточно проницательна, чтобы понять, что объединение рун является лишь необходимым условием для облегчения ее связи с ним из далекого, чужого мира. И тем не менее она была рада. То, что произошло, доказывало его веру в нее. Они теперь связаны на всю жизнь и, обменявшись магической силой, могут общаться друг с другом через единый круг их жизненных сил. Такая близость имела свои преимущества, но также и недостатки, в особенности для нелюдимых и скрытных патринов, не позволяющих даже самым близким проникать в свои мысли и чувства. Мало кто из патринов прибегает к этому обряду объединения рун. Большинство ограничиваются тем, что объединяют круги жизненных силnote 6. Ксар оказал Мейрит великую честь. Он запечатлел на ее коже свой знакnote 7, и теперь любой, увидевший его, поймет, что они едины. То, что он взял ее себе в жены, возвысит ее среди патринов. В случае его смерти она даже может принять на себя управление своим народом.