Колодец тьмы - Уэйс Маргарет - Страница 47

— На сейчас? — недоверчиво повторил Капитан.

— Капитан, мы должны держать ухо востро, — предостерегла его Морга. — Дождь продолжает лить. Знаки могут перемениться. Надо убедиться, что гром не был для нас опасен.

— Ты права. Пойдешь вместе со мной на церемонию, — сказал Капитан.

— Обязательно, — ответила ведунья.

Как и ожидал Капитан, церемония оказалась длинной и скучной. Мало того, его еще заставили сесть на возвышении вблизи алтаря. Это значило, что сотни людей, собравшихся поглазеть на церемонию, будут таращиться прямо на него. Единственным развлечением для Капитана стала перепалка с человеческим магом, который был главным болтуном на этой церемонии. Они сцепились по поводу того, можно ли позволить ведунье остаться на возвышении и сидеть рядом с Капитаном.

Маг стал говорить, что присутствие ведуньи здесь нежелательно. Она не является знатной гостьей, да и стульев здесь мало. Морга могла бы и постоять, но, оказывается, стоять, когда ихний король сидит, нельзя. Как всегда, полнейшая ерунда. Капитан огляделся по сторонам и заметил стол, возле которого стоял массивный дубовый стул. Поскольку на стуле никто не сидел, Капитан схватил его, протащил по возвышению и с шумом поставил рядом со своим. Потом он махнул ведунье, велев ей садиться.

Маг едва не лишился чувств. Стул принадлежал Высокочтимому Верховному Магу! Никто другой не имел права на нем сидеть! Капитан обязан поставить стул на место!

Капитан рассердился. Стул есть стул — приспособление, на которое опускают зад. Неужели у этого мага какой-то особый зад, требующий особого стула? Или маг считает свой зад лучше зада ведуньи?

Замешательство среди людей вызвало громогласный смех дворфов. Их главный был вынужден даже спуститься с возвышения и спрятаться за ним, а телохранители начали хлопать его по спине, помогая восстановить дыхание. Мальчишка-принц прыснул со смеху, но его нянька из эльфов поглядел на него сурово, и принц спрятал лицо в высоком пышном воротнике.

На возвышение поднялся Высокочтимый Верховный Маг.

— Пусть ведунья останется сидеть на моем стуле, — благожелательным тоном произнес Рейнхольт. — Для меня большая честь предложить ей этот стул. А мне принесут другой.

Глупый конфликт уладили. Распахнулись двери, и зал наполнился придворными и множеством простых людей, допущенных на церемонию. Воздух сразу же стал тяжелым от дурных запахов человеческих тел. Капитан покорился неизбежному, радуясь, что додумался натереть кожу рыбьим жиром и тем самым хоть отчасти перебить человеческое зловоние.

Капитан благополучно продремал все то время, пока читали молитвы и произносили речи. Проснувшись, он сразу же взглянул на ведунью — не появилось ли каких-нибудь важных знамений. Та лишь пожимала плечами, закатывала глаза и качала головой. Знамений не было. Да и услышишь ли голос природных стихий, отгородившись от них толстыми стенами здания? Но вообще для тех, кто умел слушать, голоса стихий звучали очень отчетливо. Вот и сейчас Капитан слышал, как по крыше Храма, словно боевые барабаны, стучат дождевые капли.

Неужели люди и впрямь ждали, что боги на время бросят свои дела и забудут об управлении кораблем мира ради этих длинных и нудных речей? Если ничья рука не будет держать штурвал, корабль может сбиться с курса, пойти ко дну или оказаться выброшенным на скалы. Орки знали, что боги всегда заняты, и уважали их труд. Когда орки обращаются к богам, а это бывает лишь в случаях самой крайней необходимости, они умеют говорить коротко и по существу.

Капитан вновь задремал.

Он проснулся, когда ведунья двинула его локтем под ребра.

Капитан мгновенно стряхнул с себя дрему и выпрямился. Король Тамарос стоял перед алтарем, на котором лежал их драгоценный камешек, накрытый куском пурпурного бархата с золотой каймой. Рядом с отцом стоял этот мальчишка, принц Дагнарус. Король протянул руку и снял бархатный покров.

Капитан был поражен.

Люди называли это «камнем», и их раздражало, когда Капитан позволял себе употребить равнозначное для него по смыслу слово «камешек». Но куда более подходящим словом здесь было бы «драгоценный камень» или «самоцвет». Если бы люди сразу сказали, что дадут ему самоцвет, Капитан отнесся бы ко всей этой церемонии посерьезнее.

Камень Владычества и в самом деле был одним из самых прекрасных самоцветов, какие только Капитану доводилось видеть за свою долгую жизнь. Совершенная бриллиантовая пирамида, на безупречно гладких гранях которой играли маленькие радуги.

Ведунья вздохнула, улыбнулась и кивнула. Пока знамения были благоприятными. Очень даже благоприятными.

Однако дождь не прекращался, и Капитан не терял бдительности.

Король Тамарос держал руку над Камнем Владычества и произносил слова молитвы. Молитва на этот раз была короткой и по существу. Капитану она понравилась.

— Я, Тамарос, король Виннингэльский, призываю богов и прошу их разделить этот Камень Владычества, дабы через его разделение четыре наши расы смогли достичь единства.

Капитан ощущал силу богов, окружавшую короля. От восторга верховный правитель орков даже затаил дыхание. Ведунья почтительно склонила голову. Затем послышался мелодичный звон, будто прозвучали четыре различных по тону колокола. При каждом ударе на поверхности камня появлялась трещина. Пирамида раскрылась, словно лепестки цветка. В свете алтарных свечей сияли четыре остроконечных прозрачных кристалла.

Собравшиеся вздыхали. Находившиеся на возвышении были охвачены благоговейным трепетом, в том числе и эльфы, не пытавшиеся скрыть своего восхищения.

Король Тамарос произнес благодарственную молитву. Капитану она тоже понравилась: никаких лишних слов, отрывающих богов от дела. Король взял с алтаря один кристалл и, подняв его высоко, чтобы всем было видно, звучным голосом возвестил:

— Боги даруют эту часть Камня владычества эльфам, нашим друзьям и братьям.

Тамарос подал кристалл принцу Дагнарусу.

Глаза мальчишки расширились. Он был бледен от торжественности церемонии и груза собственной ответственности. Взяв бриллиант, принц повернулся и, двигаясь медленным, торжественным шагом, подошел к Защитнику Божественного.

Защитник был настолько взволнован, что, расправив свои одеяния, опустился на колени и произнес:

— Во имя Божественного, я, Защитник Божественного, принимаю Камень Владычества. Да возблагодарят наши предки богов за этот дар.

Следующую часть принц поднес дворфам.

Главный дворф не стал опускаться на колени. Дворфы не становятся на колени ни перед кем, даже перед богами. Предводитель дворфов искоса взглянул на кристалл; дворфы с большой осторожностью относятся к чужой магии. Он хотел, наравне с другими расами, получить свою часть Камня Владычества, тем более что она принадлежала дворфам по праву. Однако Предводитель Предводителей ни в коем случае не хотел дотрагиваться до камня.

По рядам собравшихся пошел шепот. Щеки принца вспыхнули. Мальчишка взглянул из-под ресниц на отца, ожидая подсказки. Высокочтимый Верховный Маг слегка кашлянул, показывая свое неодобрение. Но дворф, привыкший к грохоту копыт, мог бы обратить внимание на громогласный звук трубы, но никак не на этот кашель. Наконец Предводитель Предводителей нашел решение. Он сделал резкий жест рукой, показывая, что передает бриллиант Даннеру из числа Пеших.

Даннер улыбнулся принцу; дворфу явно нравился этот мальчишка. Капитан завязал мысленный узелок в пользу принца. Дагнарус с улыбкой подал кристалл Даннеру, который принял его во имя своего верховного правителя, склонив голову и произнеся маловразумительную благодарность богам. Капитан видел, как Даннер крепко схватил бриллиант, словно тонущий орк, уцепившийся за спасительную веревку. По впалой щеке дворфа скатилась слеза и исчезла в бороде. Даннер глядел прямо перед собой, но он явно не видел происходящего вокруг. Главный дворф облегченно кивнул.

Наступил черед орков. Капитан встал во весь свой могучий рост. Дагнарус осторожно поднес ему остроконечный кристалл. Капитан почти не обращал внимания на мальчишку. Он внимательно вглядывался в кристалл. В отличие от дворфов, Капитану очень хотелось принять драгоценный камень во имя своей расы, но он так и не узнал пока смысла дурных знамений. Дождь еще сильнее барабанил по крыше. Капитан взглянул на ведунью.