Колодец тьмы - Уэйс Маргарет - Страница 1

Маргарет Уэйс, Трейси Хикмен

Колодец Тьмы

Благодарность авторов

С самого начала нашей совместной работы над проектом «Копье дракона» (Dragonlance) мы в течение нескольких лет рассказывали разные истории художнику Ларри Элмору, работающему в жанре фэнтези. И вот в один прекрасный день Ларри рассказал нам свою историю. То было повествование об удивительном мире, где рыцари добра, облаченные в магические серебряные доспехи, вели битвы с рыцарями-вампирами, чьи зловещие доспехи были черны, словно глубины бездонного темного колодца. В мире, придуманном Ларри, драконы сражались с огромными существами, называемыми бааками. Там жили эльфы, вся жизнь которых была посвящена защите чести своих кланов и войнам. По морям на пиратских кораблях плавали орки. По равнинам мчались на коренастых пони дворфы. Люди возводили радужные замки. Чародеи черпали магическую силу из воздуха и земли, огня и воды, а также — из темной бездны Пустоты.

Нас очаровал мир Ларри Элмора. Нам захотелось встретиться с жившими там людьми и поведать об их жизни и приключениях тем, кто, подобно нам, наслаждается путешествиями в странные и таинственные просторы страны Фэнтези. И мы с большим удовольствием представляем мир фантазий Ларри Элмора в первой книге трилогии «Камень владычества».

Тем из вас, кому захочется пережить собственные приключения в созданном Элмором мире, мы предлагаем ролевую игру «Камень Владычества» (Sovereign Stone), созданную Лестером Смитом и Доном Перрином.

В заключении все мы, участники проекта, хотим поблагодарить тебя, Ларри, за создание этого мира и за то, что ты позвал нас насладиться его приключениями.

Маргарет Уейс и Трейси Хикман

Часть I

Глава 1

Мальчик для битья

Мальчик во все глаза глядел на замок. Его белые мраморные стены, влажные от брызг семи водопадов, сверкали в лучах раннего утреннего солнца. Водопады располагались по обеим сторонам замка: четыре с северной стороны и три — с южной. На стенах вспыхивали и плясали радуги. Простые люди верили, будто радуги сделаны из тонкой материи, сотканной феями. Немало глупых мальчишек нашли свою погибель в бушующих водах, пытаясь добраться до радужных полос.

Мальчик не верил в подобные сказки. Он знал, что радуги неосязаемы и состоят лишь из солнечного света и воды. Они — не настоящие. Настоящим было только то, что одновременно существовало и при свете, и во тьме. Мальчика приучили верить лишь в настоящее и осязаемое.

Он смотрел на замок, не испытывая никаких особых чувств, ни радости и ни страха. В нем жила лишь некая неизъяснимая покорность судьбе, какую нередко встретишь у забитых псов. Нельзя сказать, чтобы в жизни с этим мальчиком особо дурно обращались, если не считать проявлением дурного обращения его заброшенность. Теперь ему предстояло покинуть родителей, родной дом и вступить в новую жизнь. Казалось, от всего этого он должен был бы грустить, испытывать тоску по дому, дрожать и сжиматься от страха. Однако мальчика не терзало ни одно из перечисленных чувств. Он ощущал только усталость от долгой ходьбы. Вдобавок, от новых шерстяных чулок у него горели и чесались ноги.

Мальчик и его отец стояли перед воротами, расположенными в высокой внешней стене замка. За стеной находился внутренний двор, откуда многочисленные ступени вели наверх, в замок, построенный у скалы. Замок был обращен на запад, возвышаясь над озером Илдурель, а с востока он упирался в скалу. Самые высокие из его башен находились на одном уровне с рекой Хаммеркло. Она текла с востока на запад, и ее быстрые воды, низвергавшиеся со скалы, порождали танцующие радуги.

Мальчик уже знал, что стены замка сложены из белого мрамора. Однажды на празднике он видел маленькую копию этого замка, сделанную из сахара, и знал, что в нем — несколько этажей. Сколько именно — ему все равно было не сосчитать. Замок занимал собой целую скалу. Повсюду высились башни. Многочисленные зубцы стен и башен разбегались в разные стороны, а многочисленные окна из свинцового стекла вспыхивали в лучах солнца. Все это зрелище вконец запутало его. Мальчик вспомнил, как тогда ему хотелось поиграть с сахарным замком и мать сказала, что он сможет это сделать, однако за ночь мыши сгрызли весь сахар.

Теперь мальчик завороженно глядел на настоящий замок, который не смогут съесть не только мыши, но даже дракон. Одно крыло замка особенно привлекло его внимание. То было восточное крыло, выходившее к четырем водопадам. Его венчала башня, куда более внушительная, чем все остальные. Башню окаймлял балкон. Как объяснил мальчику отец, этот балкон назывался Королевской тропой. Король Тамарос, благословленный богами, был единственным человеком, которому было позволено ходить по нему.

Мальчик подумал, что король непременно видит оттуда весь мир. А если и не весь мир, то наверняка весь большой город Виннингэль. Стоя на ступенях дворца, мальчик и сам видел его почти целиком.

Виннингэль располагался на трех ярусах, и самый нижний ярус находился на одном уровне с озером, тянувшимся до горизонта, до далекого берега, едва видимого с Королевской тропы. Средний ярус стоял на скале, возвышавшейся над нижним. Третий, верхний ярус, занимал вершину другой скалы, поднимавшейся над первой. На этом ярусе и построили королевский дворец. Напротив дворца, в данном случае — позади мальчика и позади обширного, выложенного мрамором внутреннего двора, — стоял Храм Магов.

Храм и дворец — сердце королевства и его голова — были двумя крупнейшими строениями верхнего яруса. К северу от дворца, примыкая к нему, стояли солдатские казармы. К югу, там, где скала образовала сводчатое возвышение, находились нарядные дома иностранных послов.

Стража у внешних ворот бросила скучающий взгляд на отца мальчика. Мальчик задрал голову, чтобы рассмотреть массивную опускную решетку с рядами грозных металлических зубьев. Он был бы не прочь задержаться, надеясь увидеть на них следы крови. Мальчик прекрасно знал сказание о Натане Нейшабурском — одном из виннингэльских героев. Натан приказал опустить решетку, а сам продолжал отбивать нападение врагов королевства. Острые зубья решетки пронзили героя насквозь, однако он не отступил и не пропустил захватчиков во дворец. Натан Нейшабурский жил несколько столетий назад, когда город и замок (но не радуги) были совсем новыми. Кровь героя давным-давно уже не капала с прутьев опускной решетки, и это несколько раздосадовало мальчика.

Отец дернул мальчика за полу плаща и потребовал, чтобы тот следил за своим поведением и не глазел по сторонам, словно какой-нибудь орк на празднике. Потом он повел сына дальше.

Они пересекли просторный внутренний двор и наконец очутились в замке, где мальчику показалось, что они вот-вот заблудятся. Но отец мальчика, будучи королевским придворным, знал дорогу. Он повел сына вверх по мраморным лестницам, через мраморные залы, мимо мраморных статуй и величественных мраморных колонн, пока они не добрались наконец до приемной. Там он усадил мальчика на резной деревянный стул и позвал слугу.

Мальчик рассматривал высокие потолки, закопченные сажей каминов, беспрестанно топившихся зимой. Потом он перевел взгляд на противоположную стену, где висела шпалера, изображавшая странных собак с длинными туловищами, длинномордых и длинноухих, не похожих ни на одну современную породу. Собаки гнались за стэгом, которому, судя по выражению его морды, вся эта погоня чрезвычайно нравилась, хотя в его теле уже торчало шесть стрел.

В приемной появился моложавый, но раздражительный человек с угрюмым лицом. Он был одет в застегнутую на все пуговицы блузу затейливого покроя, со стоячим воротником и длинными ниспадающими рукавами. Ноги вельможи, до икр прикрытые блузой, выглядели толстыми и неуклюжими, лодыжки почти равнялись по толщине икрам. Одна солпа его облегающих панталон была синей, другая — красной, что сочеталось с сине-красной блузой. Начинавшие седеть волосы были по нынешней моде зачесаны назад и обвиты вокруг шеи. Вошедший был чисто выбрит.