Драконы подземелий - Уэйс Маргарет - Страница 90

Тассельхоф, просунувший туда голову, со вздохом сказал:

– Снова ступеньки. Я уже жутко утомился от этих лестниц. А ты, Флинт? Надеюсь, моя гробница будет одноэтажной, чтобы мне не пришлось все время ползать вверх и вниз.

– Твоя гробница! – хмыкнул Флинт. – Кому придет в голову строить для тебя гробницу?! Да ты закончишь свои дни в животе какого-нибудь гоблина, к тому же мертвые никуда не спускаются и не поднимаются.

– Это еще неизвестно, – возразил Тас. – В мои планы не входит долго оставаться мертвым. Это скучно. Я собираюсь вернуться, ну, например, как призрак, или, скажем, вампир, или… как его там… неупокойник.

– Неупокоенный мертвец, – поправил его Флинт.

Он оттягивал ужасный момент, когда ему придется заставить свои больные ноги взбираться по следующей лестнице, которая, как показывала карта, была в три раза длиннее любой из тех, которые они уже преодолели.

– А может, я и вовсе не умру, – продолжил Тассельхоф, немного поразмыслив. – Все подумают, что я умер, а это все будет понарошку, я возьму да и вернусь, то-то же друзья удивятся. Вот ты, например, удивился бы?

Решив, что взбираться по лестнице – это и вполовину не так неприятно, как слушать болтовню кендера, Флинт тяжело вздохнул, сжал зубы и начал очередной подъем.

19

Речной Ветер пришел в себя оттого, что в лицо ему плеснули холодной водой. Вначале он отплевывался, ловил ртом воздух, а потом, когда боль обожгла все внутри, застонал. Открыв глаза и увидев вокруг себя врагов, варвар стиснул зубы, чтобы не стонать и не выказывать слабости.

В глаза бил яркий свет, голова раскалывалась. Ему очень хотелось снова зажмуриться, но нужно было понять, что происходит, и Речной Ветер заставил себя оглядеться.

Он находился в просторном помещении. По стенам тянулись колонны, на постаментах стояли полукругом девять тронов, а он лежал перед ними на полу, связанный по рукам и ногам.

Над ним склонились несколько гномов, громко обсуждая что-то своими басистыми голосами. Речной Ветер узнал одного – тощего карлика в шлеме с затемненными стеклами, он-то и говорил больше всех. Это он задавал вопросы, одни и те же вопросы все снова и снова. Когда он не получал нужных ему ответов, он делал так, что боль накатывала с новой силой.

Услышав чей-то стон, Речной Ветер отвел глаза от гномов. Рядом с ним лежал Гилтанас. Если Речной Ветер выглядел столь же скверно, как и эльфийский принц, значит, долго ему не протянуть. Лицо Гилтанаса было залито кровью, сочившейся из ран на лбу и разбитых губ. Один глаз заплыл, челюсть опухла, синяк расплылся аж на пол-лица. Одежда была порвана, кожа на тех местах, где тело прижигали каленым железом, была покрыта волдырями.

С эльфом они обошлись круче, чем с человеком. Речному Ветру показалось, будто злобные гномы пытали Гилтанаса скорее из удовольствия, чем с целью вытянуть нужные сведения. Овражный гном, одетый в какой-то умопомрачительный наряд, плеснул в лицо эльфу холодной водой, но тот все не приходил в сознание.

Речной Ветер лежал на спине и клял себя на чем свет стоит. Ему следовало быть осторожнее. Он и шестеро его людей вошли в прямоугольное отверстие в скале, намереваясь проверить, в самом ли деле это и есть врата легендарного Торбардина. Но ни он, ни его товарищи не заметили подкравшихся в темноте драконидов, которые мгновенно обезоружили и связали их.

Что было потом, Речной Ветер не помнил. Он очнулся в кромешной темноте какого-то подземелья. Над ним стоял обросший волосами, скверно пахнущий гном. Он спрашивал на Общем языке, сколько людей в войске, где они скрываются и когда собираются напасть на Торбардин.

Речной Ветер снова и снова повторял, что армии никакой нет и нападать ни на кого они не собираются. Тогда гном стал требовать, чтобы в доказательство своих слов Речной Ветер сказал, где прячутся люди. И тогда гномы пошлют туда своих солдат и все проверят. Вождь варваров понял, где здесь подвох, и посоветовал волосатому карлику самому пойти и поискать. Тогда они решили развязать ему язык с помощью побоев и продолжали избивать его, пока он не потерял сознание. Но потом они привели варвара в чувство, надели на голову мешок и куда-то поволокли. Вначале они ехали в повозке, затем плыли на лодке. Потом он вновь потерял сознание и очнулся только здесь. Его заботила судьба товарищей. Слушая их крики, Речной Ветер с гордостью сознавал, что ни один из его соплеменников даже под страхом смерти не скажет то, что хотели услышать от них мучители.

Его голова начала проясняться, и он решил, что не станет лгать и изворачиваться, словно какой-нибудь преступник.

– Паладайн, дай мне сил! – взмолился Речной Ветер и попытался сесть.

Тощий гном что-то сказал ему и ткнул в бок, варвар застонал, но лечь отказался. Другой гном – этот был высоким и с проседью в бороде – сердито отчитывал гнома в шлеме. Речному Ветру этот гном понравился, у него был благородный и гордый вид, и хотя он смотрел на пленника без дружелюбия, был явно возмущен столь жестоким с ним обращением.

Он отдал приказ одному из стражников, который быстро удалился и через некоторое время вернулся с кружкой какой-то противно пахнущей жидкости, поднеся ее к губам Речного Ветра. Варвар поднял глаза на благородного вида гнома, и тот кивнул.

– Выпей это, – велел он на Общем языке. – Это тебе не повредит. – В доказательство своих слов он взял кружку и сам сделал глоток.

Речной Ветер глотнул, закашлявшись, когда горячий напиток обжег горло. Жидкость разлилась по телу, и он почувствовал себя лучше. Мучительная боль стала стихать. Но допивать отказался.

Гном не стал тратить время на любезности.

– Я – Хорнфел, тан клана хиларов, – представился он. – Реалгар, тан тайваров, который привел тебя и остальных пленников сюда, утверждает, что вы пришли с армией людей и эльфов, дабы захватить Торбардин. Правда ли это?

– Нет, господин, это ложь, – ответил Речной Ветер, с трудом шевеля распухшими губами.

– Он врет! – завопил Реалгар. – Меньше часа назад он сам во всем сознался!

– Это ложь! – сказал Речной Ветер, смерив тайвара гневным взглядом. – Я веду группу беженцев, бывших рабов злобного Повелителя Драконов из Пакс Таркаса. С нами дети и женщины. Мы укрылись в долине, неподалеку отсюда, но затем на нас напали драконы и люди-ящеры, так что нам пришлось искать новое убежище.

Он следил за таном; при упоминании о драконах на лице гнома появилось выражение недоверия.

– Мы уже слышали эти бредни, Хорнфел, – заявил Реалгар. – Точно такие же небылицы плели нам те Длинные.

Речной Ветер поднял голову. Другие Длинные. Речь явно шла о его друзьях. Но что с ними, где они, живы ли? Вопросы вертелись у него на языке, но он не стал задавать их.

Вначале он лучше послушает гномов, чтобы не допустить какой-либо ошибки.

Гномы вновь стали спорить между собой, однако Речной Ветер не понимал ни слова. Ему показалось, что гном по имени Хорнфел недолюбливает или не доверяет гному по имени Реалгар. К несчастью, Речному Ветру Хорнфел тоже не склонен был доверять. Еще один тан, вероятно, был в сговоре с Реалгаром, другой поддерживал Хорнфела. Остальные явно не знали, чью сторону принять.

Гилтанас пошевелился и застонал, но гномы не обратили на него внимания. Речной Ветер же ничем не мог помочь эльфу. Сейчас он никому не мог помочь. Единственное, что ему оставалось, – это сидеть, наблюдать и ждать.

С собственным арестом у Таниса особых проблем не возникло, хотя для этого ему пришлось сперва освободить стражников. Совсем немного отойдя от гостиницы, он наткнулся на двух связанных по рукам и ногам часовых с кляпами во рту. Полуэльф разрезал веревки и помог гномам подняться. Затем сказал им, что ему нужно поговорить с Хорнфелом по делу, не терпящему отлагательств. По понятным причинам гномы были в ярости, но гневались отнюдь не на Таниса. Им тоже хотелось поговорить со своим таном, и после минутного раздумья они решили взять полукровку с собой.