Драконы подземелий - Уэйс Маргарет - Страница 77

Светлому Мечу не понравился странный блеск в глазах мага, но рыцарь послушно отошел с ним к окну.

– Этот молот точная копия настоящего? – шепотом спросил маг.

– Я видел Молот только на рисунках, – уклончиво ответил соламниец. – Но насколько я помню, этот очень похож.

– А как можно отличить настоящий Молот от подделки?

– Говорят, Молот невероятно легкий, но удар его по силе равен божественному, и когда Молот ударит по священной наковальне Торбардина, эхо будто бы разнесется по всему миру и достигнет небес.

Рейстлин пристально взглянул на поддельный молот. Сунув руки в рукава мантии, он придвинулся к рыцарю и прошептал тихо:

– Флинт может их подменить.

Стурм уставился на волшебника, то ли не понимая, то ли не желая понимать.

– У Флинта в руках копия Молота, ему нужно просто положить ее на место настоящего. Он оставит себе настоящий Молот, а гномам отдаст подделку.

– Они сразу почувствуют разницу, – покачал головой рыцарь.

Рейстлин улыбнулся:

– Думаю, нет. Я знаю заклятие, способное сделать поддельный молот почти невесомым и производящим такой же эффект, о котором ты говорил, ну или, во всяком случае, очень похожий. Гномы не узнали бы правды еще весьма долго. Как только Молот окажется в руках у Армана – тот самый Молот, о котором он мечтал всю свою жизнь, – он не станет специально выискивать изъяны. Но мне нужна твоя помощь, – добавил маг.

– Это… недостойно. – Стурм патетично склонил голову.

– Что ж, если ты так печешься о достойном, прочти достойную молитву над обугленными телами детей, сожженных драконами Темной Королевы. – Рейстлин сжал руку рыцаря. – Ты можешь выбирать между честью и жизнью, но подумай о тех, у кого этого выбора нет, кто вынужден будет страдать под властью Темной Королевы. А она эту власть получит, Стурм. Ты не хуже меня знаешь, что силы добра – ничтожные оставшиеся силы – не смогут ее остановить.

Стурм молчал. Рейстлин ощущал мучительную внутреннюю борьбу, раздирающую рыцаря. Рука Светлого Меча напряглась, мышцы сделались твердыми словно камень. Его глаза сверкали, кулаки сжались. Он думал не только о невинных, но и о себе. Он смог бы вернуть Молот рыцарям. Он смог бы выковать драконьи копья. Он мог бы стать спасителем соламнийского народа да и вообще всего человечества.

Рейстлин догадался о мыслях рыцаря, и догадался верно. Маг знал о его слабости – рыцарь не способен устоять перед мечтой о славе. К тому же его сердце переполняло сострадание к невинным жертвам.

– Что я должен сделать? – спросил Стурм, выговаривая эти слова почти против воли. Он никогда даже и помыслить не мог о пособничестве Рейстлину. Помогать злокозненному колдуну плести одну из его паутин! Но Стурм вновь напомнил себе о великой цели.

– Поговори с Флинтом, объясни ему наш план. Меня он слушать не станет.

– Я не убежден, прислушается ли он к моим доводам, – пробормотал в ответ рыцарь.

– По крайней мере, мы должны попытаться! Зарони ему в душу эту мысль. – Маг умолк на мгновение, а потом тихо добавил: – Не рассказывай ничего Танису.

Стурм понял. Танис не согласился бы с подобным планом, не только нечестным, но и весьма опасным. Если гномы обнаружат обман, всех их ждет смерть, однако волшебные копья – единственная надежда победить в войне, а Полуэльф упорно отказывался понимать это.

Стурм кивнул. Рейстлин улыбнулся в полумраке своего капюшона. Он одержал победу над заносчивым рыцарем, скинул его с высокого пьедестала. В будущем, когда лекции рыцаря о морали станут слишком утомительными, колдуну нужно будет только шепнуть: «Молот Караса».

– Я отвлеку Таниса, а ты поговори с Флинтом.

Полуэльф обнаружил нож Флинта, а Тассельхофа отослал разведать, что за странный звук раздался в глубине здания. Теперь они вдвоем с гномом обсуждали предстоящее путешествие, вернее, это Полуэльф обсуждал, в то время как Флинт упорно молчал. В этот-то момент Рейстлин и отозвал Таниса.

– Я обеспокоен состоянием Карамона, – угрюмо произнес колдун. – Сегодня утром ему нездоровится.

– Он просто хватил вчера лишку, – усмехнулся Танис. – Вот у него и кружится голова. Тебе пора к этому привыкнуть.

– Боюсь, на этот раз все гораздо серьезнее, – не сдавался Рейстлин. – Пожалуйста, пойди взгляни на него.

– Ты больше понимаешь в болезнях, чем я…

– Я хочу услышать твое мнение, ты же знаешь, как много оно для меня значит.

Насколько много, Танис точно не знал, но, волнуясь за друга, все же направился вместе с Рейстлином к его кровати, на которой с мокрой тряпкой на лбу лежал Карамон.

Брат заботливо склонился над ним, и пока Полуэльф осматривал богатыря, маг внимательно следил за рыцарем и гномом. Рейстлин не мог слышать их беседы. Однако он в том и не нуждался. Он угадал по отвисшей тотчас челюсти Флинта, что соламниец изложил их план. Он удивленно поглядел на Стурма, затем нахмурился и помотал головой.

Светлый Меч продолжал убеждать, наседая все сильнее. Рыцарь посерьезнел. Он завел речь о невинных жертвах. Флинт вновь покачал головой, но на этот раз уже не так решительно. Призадумался, похоже. Покосился на Армана, затем перевел взгляд на молот. Брови гнома нахмурились. Он коротко глянул в сторону колдуна, смотревшего на него пристальным, немигающим взглядом. Флинт тотчас отвел глаза, что-то пробормотав, Стурм развернулся и с наигранным спокойствием двинулся к Рейстлину.

– Как бедняга Карамон? – осведомился Светлый Меч таким скорбным тоном, словно стоял у одра умирающего.

Рейстлин покачал головой и тяжело вздохнул.

– Перепил вчера, вот и все, – с раздражением ответил Танис, не разделявший их пессимистичных настроений.

– Может, это из-за мяса червяков? – участливо предположил колдун.

– О боги! – застонал Карамон и, скатившись с кровати, опрометью кинулся в угол комнаты к помойному ведру, опорожнив желудок.

– Вот видишь, – укоризненно заметил Рейстлин. – Мой брат серьезно болен! Оставляю его на твое попечение, я должен сказать несколько слов на прощание Флинту.

– А мне нужно поговорить с тобой, Рейстлин. Удели мне, пожалуйста, минутку, – попросил рыцарь.

Они отошли в сторонку, оставив Таниса недоуменно почесывать бороду. «Что замышляют эти двое? Должно быть, пытаются убедить Флинта взять их с собой. Что ж, удачи».

Он направился к Карамону, намереваясь еще раз развеять опасное заблуждение.

– Во всяком случае, Флинт обещал подумать, – сообщил Светлый Меч.

– Пусть поторопится, – буркнул Рейстлин. – Мне нужно время, чтобы наложить заклятие, а нашему юному другу не терпится тронуться в путь.

Арман замер в дверях, скрестив на груди руки. Он то и дело хмурился, громко вздыхал и переступал с ноги на ногу.

– Когда мы отыщем Молот, нам нужно будет принести его в Храм Звезд, – заявил принц. – Я обещал отцу вернуться к закату или даже раньше.

Флинт удивленно уставился на него:

– Ты о чем думал? Что мы просто заскочим на минуточку в гробницу, схватим Молот и тут же назад?

– Я не знаю. Это же тебе Граллен открыл, где его искать, – ледяным тоном констатировал Арман.

Флинт только хмыкнул, качая головой. Завязав мешок, гном легко поднял его с пола и закинул за плечи. Встретился глазами с Рейстлином, едва заметно кивнув.

– Он это сделает! – Колдун криво ухмыльнулся, и в его голосе зазвучали торжествующие нотки. – Осталась одна проблема. Заклятие, которое я собираюсь наложить, уменьшает размеры предмета.

– Уменьшает? – с ужасом повторил Стурм. – Нам не нужно уменьшать Молот!

– Это я знаю, – раздраженно прошипел маг. – Мне нужно переделать заклинание, дабы оно уменьшило только вес, а не размер Молота. Но все же остается небольшая вероятность ошибки. Если так – наш заговор раскроется.

Стурм нахмурился:

– Тогда лучше остановиться.

– Вероятность невелика, – попробовал успокоить его Рейстлин. – Ничтожно мала.

Он подошел к Флинту, мрачно взиравшему на него из-под насупленных бровей.

– Эта копия удивительно искусной работы, – заметил колдун. – Можно мне посмотреть поближе?