Драконы подземелий - Уэйс Маргарет - Страница 39

Карамон позвал ее по имени.

– Тика, – произнес он громким шепотом. Она не отвечала.

– Тика, постарайся понять. – В голосе воина звучало отчаяние. – Мне придется идти с Рейстом. Ему без меня не обойтись.

Она промолчала. Карамон тяжко вздохнул, затем, перешагнув через ноги Стурма, принялся шарить по полу в поисках своего одеяла. Лишь после этого богатырь, наконец, улегся. Подождав, пока он захрапит, Тика поднялась. Она нашла свой мешок, факел и подползла к тому месту, где сидел Тассельхоф. Кендер подобрал под себя ноги, одной рукой задумчиво подперев подбородок. Он развлекался тем, что тыкал Стурма хупаком в надежде его разбудить.

– Тас, – позвала она. – Зажги мне факел, пожалуйста.

Всегда радуясь возможности услужить, Непоседа порылся в одной из своих многочисленных сумочек, вытянув откуда-то с самого дна огниво. Чиркнув пару раз, он выбил искру, и в самом скором времени факел уже ярко горел. Тика задержала дыхание, опасаясь, как бы свет не разбудил спящих. Колдун во сне кашлянул и перевернулся на другой бок. Стурм что-то пробормотал сквозь дрему. Карамон, которого не разбудил бы даже топот целого полчища людоедов, продолжал храпеть.

Тика выдохнула. Ей не хотелось его будить, несмотря на давящее сердце чувство неизъяснимой грусти.

– Ты не помнишь, куда я задевала свой меч? – спросила она у Таса.

– Ты сняла его, перед тем как залезть на леса, – ответил тот, немного поразмыслив. – Наверное, до сих пор валяется там в крепости.

Тика разочарованно покачала головой. Ни один настоящий воин не забыл бы, куда положил меч.

– Давай я за ним сбегаю, – охотно вызвался Тассельхоф.

– Ну, уж нет! – наотрез отказалась девушка, поправляя растрепанные волосы. – Кто знает, какая жуть бродит там в ночное время. Посмотри, что стряслось с беднягой Стурмом.

Теперь пришла очередь кендера грустно качать головой. Да уж, не всем так сказочно везет, как этому верзиле-рыцарю. Это, в конце концов, несправедливо.

– Можно, я тогда одолжу твой, – попросила Тика.

Тас любовно похлопал по своему ножу и вручил его Тике.

– Постарайся не потерять. А куда ты собираешься? – поинтересовался он.

– Обратно в лагерь, предупредить остальных.

– Тогда я с тобой! – Тассельхоф одним прыжком вскочил на ноги.

– Нет, – тряхнув рыжими кудрями, осадила его девушка. – Ты же на страже, забыл? Тебе нельзя уходить.

– Ах да. Ты, наверное, права, – легко согласился малыш, чего Тика даже не ожидала. Больше всего она страшилась долгих пререканий с упертым Непоседой. – Если моя помощь тебе нужна, то я отправлюсь с тобой, – заверил ее кендер. – Но если нет, то я останусь. Мне очень хочется посмотреть, какой из Стурма получился гном. Такое не каждый день увидишь. Я разбужу Карамона.

– Не смей! – резко остановила его Тика. – Он постарается меня удержать.

Она прикрепила нож к поясу и забросила на плечо мешок. Вид у нее был весьма решительный.

– Ты и вправду пойдешь одна? – Тас был просто поражен.

– Да, – ответила она. – А ты обещай никому ничего не говорить до утра.

– Обещаю, – торжественно произнес Непоседа.

Тика хорошо знала Таса. Он, как всякий кендер, легко давал обещания и так же легко брал их назад.

– Поклянись-ка всеми сокровищами, хранящимися в твоих сумках, – велела она. – Пусть все они превратятся в тараканов и расползутся, если ты нарушишь свою клятву.

Глаза Таса округлились от такой жуткой перспективы.

– А без этого никак нельзя? – спросил он с надеждой, сделав жалобное-прежалобное лицо. – Я ведь уже пообещал…

– Клянись! – грозно потребовала Тика.

– Я клянусь! – тотчас выпалил он, обиженно потянув носом.

Теперь Тика была спокойна. Этот страшный обет заставит кендера молчать хотя бы несколько часов, а она к тому времени успеет уйти уже довольно далеко. Но она прошла совсем немного, прежде чем вспомнила кое о чем, заставившем ее возвратиться.

– Тас, передашь от меня пару слов Карамону?

Тассельхоф кивнул.

– Скажи: я понимаю. Правда понимаю.

– Я обязательно передам. Пока, Тика! – Тас помахал ей вслед.

Кендер никак не мог отделаться от тревожного чувства: нельзя было отпускать ее одну. Он, наверное, должен был разбудить кого-нибудь, но тут представил, как все его драгоценности в один миг превращаются в тараканов и расползаются по углам, и совсем растерялся. Малыш, поджав губки, вновь уселся рядом со Стурмом, измышляя способ обойти эту ужасную клятву. Пятнышко света, распространяемого факелом Тики, становилось все меньше и меньше, пока вовсе не скрылось в кромешной тьме. А он так и не придумал никаких обходных путей.

Тас продолжал размышлять и задумался так глубоко, что часы пролетели незаметно.

Оказалось, Рейстлин ошибался, утверждая, будто дракониды не знают про туннель. Один из баазов, роясь в библиотеке в поисках поживы, обнаружил потайной ход. Он как раз обследовал его, когда услышал шаги. И, не успев прошмыгнуть обратно, оказался в ловушке. Вначале он решил напасть первым: чужаков было всего пятеро, и то с учетом кендера да женщины.

Но, завидев ее, передумал. Лучше поступить иначе: убить сперва всех остальных, а женщину взять живой, развлечься. А потом можно притащить ее в лагерь и выменять у товарищей на гномье пойло. Бааз схоронился в темноте туннеля и принялся наблюдать.

Два человека казались опытными воинами, очевидно хорошо владевшими оружием. Другой вовсе был волшебником, и свет от его посоха резал дракониду глаза. Бааз ненавидел и боялся всех колдунов, поэтому в расстроенных чувствах решил выждать: может, кто-то заснет на страже… Тогда бы он храбро перерезал всю честную компанию во сне, словно овец.

Чешуйчатый мародер совсем впал в уныние, когда первым сторожить вызвался великан с мечом и за все время стражи даже не сомкнул глаз. Драконид и когтем боялся пошевелить, опасаясь быть услышанным. Затем великан разбудил кендера, и угасшая надежда бааза вспыхнула вновь. Ведь даже дракониды знали известную всем жителям Кринна истину: кендеры хотя и очень милы, но доверять им не следует. Однако он также хорошо знал о зорких глазах и чутких ушах этих недомерков. К тому же кендер спать на страже, очевидно, не собирался.

Драконид уже приготовился к скучной долгой ночи, когда ему вновь улыбнулась удача. Женщина зажгла факел, коротко переговорила с кендером и пошла по туннелю в гордом одиночестве. Она прошла мимо драконида, отползшего в тень и притаившегося в жадном ожидании. Стоило ей повернуть голову – и девушка увидела бы сверкавшую в свете факела чешую и горящие вожделением глаза. Но она шла потупив взор, глядя под ноги и не замечая вокруг ровным счетом ничего.

Бааз напряженно выжидал, не последует ли за ней кендер или кто-то еще, но ничего подобного не случилось.

Двигаясь медленно и осторожно, стараясь не стучать когтями по каменным плитам, драконид направился по туннелю вслед за ней.

Пусть уйдет достаточно далеко, чтобы никто не услышал ее криков.

15

– Что она сделала? – прогремел Карамон, нависая над Тассельхофом подобно огромному утесу. Лицо великана побагровело, глаза сверкали. Кендеру в жизни не доводилось видеть его таким сердитым. – Почему ты меня не разбудил?

– Она заставила меня пообещать! – причитал кендер.

– Скажите на милость, когда тебя это останавливало? – рявкнул Карамон. – Живо зажги факел. Поторопись!

– Она пригрозила, что если я тебе скажу, то все диковинки в моих сумочках превратятся в тараканов, – оправдывался, как мог, Тас.

Свет вспыхнул. Колдун тотчас сел, протирая глаза.

– Да что это с вами обоими? Прекрати орать, Карамон. Твои вопли и мертвого разбудят!

– Тика ушла, – заявил богатырь, подбирая меч. – Она ушла посреди ночи, чтобы предупредить остальных.

– Ну что ж… молодец, – произнес Рейстлин. Несколько минут он не сводил внимательных, прищуренных глаз с лица брата, а потом спросил проникновенным тоном: – А куда пойдешь ты?